Исследования сми интересов представителей социальных групп. Социальная структура. Политические интересы социальных групп

Социальная действительность (или социальная реальность) – существующие в действительности социальные явления и процессы. В настоящее время термин "социальная реальность" употребляют в двух смыслах: онтологическом, отражающем все объективно существующие социальные процессы и явления, и эпистемологическом, являющемся предметом конкретных социально-гуманитарных наук и теорий .

Средства массовой информации считаются ценнейшим источником социальной информации, на основе которой осуществляется исследование разнообразных феноменов социальной действительности. С одной стороны, происходит научное познание социума (в рамках социально-гуманитарных исследований), с другой стороны, на основе анализа представленного в СМИ спектра коллективных мнений принимаются конкретные практико-управленческие решения, регулирующие деятельность широкого круга социальных (политических, экономических и прочих) субъектов.

Научное познание социальной действительности через изучение репрезентируемых СМИ сведений мы обозначим как теоретико-аналитический подход. В рамках данного подхода осуществляется специализированная деятельность по производству гуманитарного научного знания. Исследование актуального медийного дискурса как один из наиболее значимых аспектов комплексной работы по определению эффективности коммуникативной деятельности социальных субъектов условно назовем прагматическим подходом к исследованию социальной реальности. Здесь главная цель уже не научное описание изучаемой реальности, а выработка на основе полученных оперативных данных конкретных управленческих решений, краткосрочное и долгосрочное (стратегическое) планирование коммуникационных процессов.

Рассмотрим подробнее обозначенные выше подходы.

Теоретико-аналитический подход

Историко-филологическая традиция изучения социальной реальности по материалам СМИ

Социальная действительность находится в центре исследовательского внимания большого количества социально-гуманитарных наук. Анализом разных аспектов функционирования общества и выявлением закономерностей его развития, изучением человека как субъекта социальной жизнедеятельности, включенного в систему общественных отношений, занимаются философия и психология, политология, культурология и т.д. Важным источником информации для этих дисциплин становятся тексты массовой коммуникации. Как справедливо заметил выдающийся русский философ и исследователь М. М. Бахтин, "в сфере гуманитарного познания интеллектуальные операции с чужим описанием того или иного фрагмента социальной жизни являются основным источником для формирования своих собственных суждений о том, что не дано исследователю как фрагмент его непосредственного опыта" . С помощью собственных научных процедур социальные и гуманитарные дисциплины производят конструирование специфического для конкретной научной отрасли предмета исследования, т.е. на основе социальной информации, почерпнутой из СМИ, продуцируют значимое для данной дисциплины научное знание.

С точки зрения разработанности методологии анализа, стандартов и норм научной деятельности и принципов интерпретации полученных результатов наиболее полно проблема исследования материалов СМИ представлена в источниковедении.

Источниковедение – это учение об источнике, область социально-гуманитарного знания, посвященная исследованию всей совокупности созданных человеком источников, специфический метод познания социальной реальности. Источниковедение как особая дисциплина сложилось в рамках методологии исторического исследования, так как именно историческая наука систематически использует для целей познания документы (в данном случае – исторические источники). Однако в настоящее время проблемы, которые специально разрабатывает историческое источниковедение, становятся сферой междисциплинарного научного интереса, что позволяет говорить об источниковедении как об особом способе социально-гуманитарного научного познания, выходящего за рамки исторической науки.

Гуманитарное познание имеет целью приращение и систематизацию знаний о человеке (во всей полноте и целостности этого феномена) и обществе (феномене человечества в его временном и пространственном единстве), и источниковедение обогащает данную отрасль своими специфическими познавательными средствами. Так, базовое источниковедческое понятие источник (в узком смысле "исторический источник") как целостная совокупность произведений, созданных в процессе целенаправленной человеческой деятельности, как вещественный носитель ретроспективной информации, сегодня становится универсальной междисциплинарной категорией. В социологии, психологии, этнографии, этнологии, культурологии, лингвистике в понятие "источник" включаются материальные объекты, несущие информацию не только ретроспективного, но и оперативного и перспективного характера. Метод познания окружающего мира через фиксированные источники информации, отражающие взаимодействие человека с природой, обществом, государством и с другим человеком, становится общенаучным.

Под видом исторического источника, как правило, понимается исторически сложившаяся совокупность источников, характеризующаяся сходством внутренней формы (структуры), вытекающей из единства источника при его создании. Видовая общность источников, основанная на повторяемости свойств источников, позволяет выработать общие методы их исследования.

Видовое деление применимо далеко не к каждому типу источников. С середины XIX в. наиболее значимыми для исторической науки становятся письменные источники, именно поэтому базовой становится классификация видов письменных источников. К последним принято относить следующие:

• – летописи,
• – законодательные акты,
• – делопроизводственную документацию,
• – частные акты,
• – статические источники,
• – периодическую печать,
• – документы личного происхождения (мемуары, переписку и т.д.),
• – литературные памятники,
• – публицистику,
• – политические сочинения,
• – научные труды.

В разные исторические эпохи превалировали разные виды источников. Так, по мере развития общества исчезают старые виды источников (летописи), формируются новые (статистические материалы, периодическая печать, фото- и кинодокументы). С течением времени носителем практически всех видов письменных источников становится пресса, а развитие в дальнейшем системы средств массовой информации способствует увеличению удельного веса источников, изначально предназначенных для публикации в той или иной форме.

Социальная действительность как исторический опыт и общественная практика отражена в материалах СМИ во всем многообразии аспектов, поэтому к источниковедческому анализу прессы обращаются не только историки, но и социологи, антропологи, этнологи, психологи, политологи, искусствоведы, исследователи языка и литературных текстов. Цель любого социально-гуманитарного исследования – не только извлечь из прессы всю полезную для конкретного исследования социальную информацию, но и критически оценить, правильно интерпретировать ее.

В практическом плане сказанное выше предполагает дифференцированный подход к разработке методологии анализа разных видов письменных (и в широком смысле медийных) источников информации, аккумулированных в СМИ.

Относительно проста в плане сбора и обработки информация хроникального характера. С давних пор хроникой называли литературный жанр – произведения, содержащие последовательное изложение общественных или семейных событий. К началу XX в. термин приобрел новый и наиболее значимый для нас смысл: хроникой стали называть особый отдел газет и журналов. В первой четверти XX в. словари уже фиксируют жанрово-тематические особенности материалов, публикуемых в отделе хроники: "Хроника (как особый отдел газет и журналов. – З. X.) затрагивает область художественного слова не более, чем всякое иное словесное произведение: предметом описания в журнальной и газетной хронике бывают события сегодняшнего дня, как в области социально-политической, так и в других: в литературной, музыкальной, театральной, научной... Существует хроника мод, хроника спорта, хроника шахматной игры. В английских и французских журналах распространена хроника великосветской жизни. Главная цель подобной хроники – осведомление читателя. Творческое начало проявляется здесь в весьма малой степени, темы и материал лишь выбираются составителем, но поставляются они реальной действительностью. Язык и стиль хроники весьма, по большей части, трафаретны" . В современных словарях понятие получает обобщающий характер: хроника в периодической печати, радио, кино и т.д. – это сообщения информационного характера о текущих событиях.

Таким образом, хроника как важная часть содержательного наполнения СМИ является богатым источником фактов, необходимых в процессе познания разных срезов социальной действительности. И главным методом, с помощью которого социальногуманитарные дисциплины вычленяют из массива публикаций необходимые знания, является фактологический анализ.

Наряду с материалами, публикуемыми в разделе "Хроника", функцию репрезентации фактологической информации выполняют опубликованные в СМИ официальные сведения : законодательные акты, статистические данные и т.д. То, что в российской прессе традиционно представлен большой объем официальной информации, вполне объяснимо. Российские газеты возникли не только позже европейских, но и, в отличие от них, не в общественной, а в государственной сфере. Зарождение и формирование российской печати происходило в условиях коренного преобразования всего государственного обустройства. Реформы Петра Великого породили новую форму взаимоотношений между личностью и государством и полностью изменили характер законотворчества. Постепенно закон превращается в единственный источник права. Растет убежденность в том, что законы могут переустроить жизнь государства и повлиять на формирование личности. Помимо этого, расхождение обычая и закона заставляет государство особо заботиться о публикации законодательных актов. С начала XVIII в. публикация текстов законов становится обязательной. Также начинают систематически издаваться сводные статистические данные.

Постепенно законы и статистика становятся важными компонентами периодических изданий. Формальное закрепление за газетами функции тиражирования юридической (и отчасти статистической) информации происходит в первой половине XIX в. Так, с 1838 г. по Высочайшему повелению царя-реформатора Александра II в крупных губернских городах начинают издаваться "Губернские ведомости" – официальные периодические издания, призванные знакомить широкие слои населения с государственными законами, распоряжениями и приказами местных властей. Официальный раздел дополнялся неофициальным, в котором публиковались материалы по местной истории, географии, этнографии и статистике (рис. 3.1).

Рис. 3.1. "Пензенские губернские ведомости", 1855 г.

Позже система губернских газет была дополнена новым изданием, с течением времени ставшим основным элементом в системе распространения информации государственного характера. Указом того же Александра II от 27 октября 1869 г. при главном управлении но делам печати была учреждена ежедневная официальная газета "Правительственный вестник" . Наряду с распоряжениями и сообщениями правительства, отчетами о заседаниях Совета министров и Государственного совета, в газете были представлены материалы неофициального характера: внутренние и зарубежные известия, статьи и рецензии на книги, биржевой указатель, метеосводки и др.

Вполне очевидно, что в данном случае Россия переняла передовой опыт европейских стран. К началу XIX в. в некоторых из них уже успешно функционировал особый тип периодических изданий, в которых фиксировалась повседневная деятельность государственных (как правило, законодательных) органов власти и публиковались важные итоги этой деятельности. Такие издания назывались официальными вестниками (официальными бюллетенями, официальными газетами, или дневниками) . Официальные вестники не всегда были рассчитаны на широкую аудиторию. Чаще всего они издавались в интересах конкретных государственных органов или ведомств.

Наиболее известным европейским изданием данного типа считается бюллетень парламента Великобритании, который с 1803 г. стал регулярно издаваться под названием "Парламентские дебаты. Официальный отчет" (рис. 3.2).

Судьба этого издания очень любопытна. К концу XVIII в. – века европейского Просвещения – в Великобритании существенно более разнообразными стали интересы читателей, британские газеты того периода начали публиковать неофициальные отчеты о парламентских слушаниях. Не имея разрешения на обнародование официальных парламентских отчетов и стенограмм (долгое время в военных целях информация о деятельности парламента была засекречена), журналисты размещали материалы от имени фиктивных политических клубов. Первые послабления в соблюдении принципа секретности при освещении деятельности парламента Великобритании были отмечены в период наполеоновских войн. Тогда журналист Уильям Коббет (William Cobbett) опубликовал материалы по истории британского парламента и получил право на обнародование собственных записей о ходе парламентских слушаний.

Тексты парламентских дебатов Коббет публикует в качестве приложения к своему еженедельнику "Политический регистр", который выходит огромным по тем временам тиражом в б тысяч экземпляров, продается всего за один шиллинг и считается популярным и влиятельным изданием. В 1809 г. Коббет заключает контракт на публикацию своих отчетов о заседаниях палат парламента Великобритании с известным издателем Томасом Курсоном Ханзардом (Thomas Curson Hansard) и затем продает ему право на их дальнейшую публикацию. В 1829 г. Ханзард принимает решение поставить свое имя на титульном листе издания "Парламентские дебаты. Официальный отчет". С этого времени "Ханзард" (Hansard) становится признанным названием публич

Рис . 3.2. "Парламентские дебаты. Официальный отчет", 1832 г.

ных парламентских отчетов в странах с британской парламентской моделью – Австралии, Новой Зеландии, Канаде.

Если на первых порах "Ханзард" просто перепечатывал из ежедневных газет неофициальные записи речей парламентариев в ходе дебатов, то впоследствии – специально готовился уже силами парламентских журналистов. По сей день "Ханзард" является официальным изданием Парламента Великобритании: опубликованные в нем материалы слушаний Палаты лордов имеют статус юридических документов (рис. 3.3).

В Россию традиция публичного освещения деятельности законодательной власти по объективным причинам пришла лишь спустя сто лет. В начале XX в. формируется практика публичного освещения деятельности Государственной думы. Во время работы Думы велась подробнейшая запись выступлений парламентариев и хода каждого заседания. Впоследствии стенограммы расшифровывались и распечатывались. Машинописный текст и базовая рукопись просматривались депутатами, которые могли вносить свои замечания. Затем окончательный вариант одобрялся председателем Думы и публиковался под грифом "Печатано по распоряжению Председателя Государственной думы". Вышедшие под таким грифом отчеты рассылались в государственные ведомства, научные учреждения, библиотеки и т.п. После этого стенограммы попадали на страницы газет.

Доступность отчетов о думских заседаниях поддерживала свободу слова и печати в царской России. Однако из-за права депутатов исправлять тексты своих выступлений расшифровки стенограмм, напечатанные в газетах, иногда отличались от подлинников и могли не передавать истинного смысла их речей .

В советское время роль официального государственного органа выполняла газета "Известия", первый номер которой вышел 28 февраля (13 марта) 1917 г. в Петрограде. Именно в "Известиях Петроградского совета рабочих депутатов" как официальном печатном органе Петроградского совета рабочих депутатов на первой полосе первого номера было напечатано обра

Рис. 3.3. Современный британский "Ханзард"

Рис. 3.4.

Puc. 3.5.

щение "К населению Петрограда и России", которое заканчивалось известным призывом: "Все вместе, общими силами будем бороться за полное устранение старого правительства и созыв учредительного собрания, избранного на основе всеобщего равного, прямого и тайного избирательного права".

После Октябрьской революции, с 27 октября (9 ноября) 1917 г. "Известия" стали органом ЦИК и Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Газета приобрела статус одного из официальных печатных органов новой власти – наряду с "Газетой Временного рабочего и крестьянского правительства", которая была официальным органом Совета Народных Комиссаров . Именно в "Известиях" были опубликованы основополагающие документы большевистского правительства: "Декрет о мире" (рис. 3.4) и "Декрет о земле" (рис. 3.5).

С 10 марта 1918 г., когда был прекращен выпуск "Газеты Временного рабочего и крестьянского правительства", за "Известиями" закрепляется статус единственного официального правительственного издания, однако фактически эту функцию стал выполнять печатный орган ЦК РСДРП (б) – газета "Правда".

В настоящее время официальная информация по-прежнему остается весомым компонентом содержания СМИ. Так же, как и 170 лет назад, российские законы, правительственные постановления, инструкции и статистические данные в обязательном порядке публикуются в официальном издании – "Российской газете". Свои официальные издания-публикаторы есть и региональных властей. И, несмотря на то, что сведения официального характера публиковались и продолжают публиковаться в сокращенном, адаптированном под интересы массового читателя варианте, они являются безусловными и вполне операциональными с точки зрения формирования "повседневного знания", предшествующего любому теоретическому исследованию.

Стоит, однако, оговориться: историко-филологическая традиция исследования прессы как неотъемлемая часть процесса познания социальной действительности предполагает обращение не только и не столько к простым по форме и методике анализа материалам, о которых говорилось выше, но и к самым сложным по жанру и содержанию текстам, созданным именно с расчетом на публикацию в СМИ. Как отмечают исследователи, "благодаря усилиям научно-исторической школы и метода, не имеющего себе равного ни на одном из этапов интеллектуальной истории, прошлое оказалось для современного человека “воссозданным настоящим” с удивительным многообразием форм мышления" . Процедура верификации данных, содержащихся в аналитических и художественно-публицистических материалах СМИ, сложна. В отличие от хроники, статистики и официальной документации в собственно журналистских публикациях весьма высока вероятность искажения фактов. Серьезной проблемой становится выявление скрытых, имплицитно присутствующих в журналистских текстах целей, мотивов, побуждений, установок. А некоторые жанры, как, например, публицистические, в каждом конкретном случае требуют индивидуального исследовательского подхода.

Несмотря на отсутствие единой методологии исследования публицистики в прессе, отечественным источниковедением накоплен большой опыт анализа данного вида письменных источников. Так, подробно изучена публицистика эпохи Екатерины II, периода, когда публицистическая мысль прочно входит в содержание прессы. Журналы "Трутень" (1769–1770) и "Живописец" (1772–1773) II. И. Новикова или "Почта духов" (1789) и "Зритель" (1798) И. А. Крылова тщательно рассматривались исследователями как примеры яркой авторской публицистики. Не меньшего внимания удостоилась публицистика XIX в., которая представлена, например, полемикой западников и славянофилов, революционных демократов и либералов, выступлениями идеологов народнического движения и т.д.

Особое внимание исследователи долгое время уделяли зародившейся в начале XX в. публицистике партийных лидеров. В партийной печати происходило максимальное соединение публицистики с периодикой. В советское время публицистическая деятельность В. И. Ленина и его соратников стала одной из наиболее активно разрабатываемых тем в исследованиях прессы (рис. 3.6).

Рис. 3.6.

Методология источниковедческого исследования публицистических произведений предполагает точное определение их видовой принадлежности (авторские, публицистика массовых народных движений, проекты государственных преобразований и конституций), максимально полное выявление намерений автора, определение цели создания произведения и предполагаемого круга его читателей. Как видим, предложенная методология опирается на заданный алгоритм действий, но не содержит указаний на четкие критерии анализа.

Более операциональна в этом плане методология лингвистического анализа. Язык и стилистические особенности средств массовой информации постоянно являются объектом исследований, материалы СМИ активно используются учеными (лингвистами, этнологами и культурологами) в процессе воссоздания языковой картины мира тех или иных общностей. Традиционный филологический аспект исследования языка СМИ дополняется целым рядом научных проблем философского, культурологического, политологического, психолингвистического характера.

• Социология: энциклопедия / сост. Л. Л. Грицанов [и др.]. Минск, 2003. URL: mirslovarei.eom/content_soc/SOCIALNAJA-REALNOST-10732.html.
• Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 281.
"Газета Временного рабочего и крестьянского правительства" стала издаваться на базе газеты "Вестник Временного правительства" с 28 октября (10 ноября) 1917 г. Издание полностью сохранило формат и художественный стиль своего предшественника – "Правительственного вестника".
• Бергман П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995. С. 16.

Многообразие социальных групп обусловлено прежде всего раз­нообразием задач, для решения которых образовались эти группы. Что объединило, обособило членов этой групповой общности -профессиональные интересы, общая идеология, этнические при­знаки?

На этом основании можно выделить три вида групп (см. рис. 1, с. 279):

Социальные группы, которые образованы, так сказать, по аскриптивному (приписанному от рождения) признаку: ра­совые, этнические группы, территориальные, группы на ос­новании родства, социально-демографические группы и т.п.;

статусные (и профессиональные) группы, возникшие в ре­ зультате социального разделения труда, институализации социальных связей, т.е. группы, образованные на основа­ нии сходства социального положения, позиций в обще­ стве: рабочий класс, крестьянство, инженерно-техничес­ кие работники, учительство, чиновничество, предприни­ матели и т.д.;

целевые группы (организации), т.е. группы, организованные для решения тех или иных задач - хозяйственных, науч­ но-исследовательских, политических, просветительских и т.д. Преднамеренность создания этих групп обусловлива­ ет, как правило, наличие более или менее жесткой форма­ лизованной системы взаимных прав и обязательств участ­ ников группы, контроля за выполнением этих обязательств, наличие официальной структуры, разделения функций, статусов и ролей работников организации, наличие лиде­ ра-руководителя и т.д. Взаимодействия в целевых группах высокоинституализированы, что повышает надежность получения групповых эффектов.

Приведенный перечень групп свидетельствует об огромном мно­гообразии задач, интересов, целей, ради которых люди могут объе­диняться в группы. Это особенно необходимо учитывать при изу­чении конкретных социальных проблем, роли социальных групп в их решении. Иначе говоря, эта классификация групп основана на содержательных аспектах социальных процессов.

В то же время существует и другая классификация групп - на основе тех свойств, которые характеризуют социальные группы независимо от того, идет ли речь о рабочем классе, предпринима­телях, молодежи, пенсионерах и т.д. В этом случае социальные группы различаются на основании того, как взаимодействуют уча­стники группы - непосредственно или опосредованно.

Так, для некоторых социальных групп характерно наличие не­посредственных личных солидарных взаимодействий, которые, ес­тественно, могут сложиться лишь среди небольшого числа парт­неров. Соответственно, они называются малыми группами. Нали­чие прямого общения сказывается на внутригрупповых взаимо­действиях -- их персонифицированном характере, возможности более полной идентификации индивида с «Мы».

Большие группы - это многотысячные группы людей, разбро­санные на обширных пространствах, ввиду чего для них харак­терны опосредованные солидарные взаимодействия. Большая группа (а это прежде всего классовые, территориальные, национальные общности), как правило, включает малые группы (бригада рабо­чих, национально-культурная община и др.).

Группы могут быть формальными и неформальными, что особен­но важно для малых групп. В больших группах, которые имеют сложную макроструктуру, формализованные подгруппы (профсо­юзы, партии) могут составлять лишь своеобразный костяк общ­ности.

МАЛАЯ ГРУППА

Роль малых групп в жизни простого человека, да и всего общества трудно переоценить.

Как и всякая социальная группа, малая группа - это посто­янная, самовозобновляющаяся система взаимодействий между ее участниками, не случайный набор людей, а устойчивое объе­динение.

Основные черты социальных групп характерны и для малых групп. Но существует и ряд специфических особенностей, на ко­торые единодушно указывают Дж. Хоманс, Р. Мертон, Р. Бейлз, Г.М. Андреева, М.С. Комаров, А.И. Кравченко, С.С. Фролов и др.

Во-первых, в малых группах обязательно прямое взаимодей­ ствие, хорошее знакомство партнеров друг с другом.

Во-вторых, в малой группе относительно небольшое число участ­ ников (это и позволяет им знать друг друга и находиться в опреде­ленной возобновляемой системе непосредственных связей) - от 2-3 до 20-25 человек. По мнению ряда авторов, максимальная численность составляет 10-15 человек, а оптимальная -- 7- 9 человек.

Эти особенности обусловливают ряд отличительных черт внут­ригрупповых взаимодействий в малой группе:

они носят персонифицированный характер;

у участника группы легко формируется «Мы-сознание», ибо «Мы» легко и персонально осязаемо. Любой участник группы легко соотносит себя с ней;

в малой группе эффективно может осуществляться груп­- повой контроль (и самоконтроль). Человек постоянно на виду, он постоянно мысленно проигрывает вероятную ре­- акцию на свои поступки со стороны партнеров, имеет до-­ стоверные ожидания относительно возможной реакции каждого партнера;

структура малой группы, выработанные в ней статусно- ролевые стандарты поведения, традиции, групповые нор­- мы в значительной мере неповторимо индивидуализирова­- ны, т.е. адекватны конкретному составу участников, их психологическим, нравственным, профессиональным осо- бенностям. Это характерно и для неформальной малой группы, и формальной (в меньшей степени). Но в любых малых группах групповые нормы и стандарты поведения в зна­- чительной части формируются методом проб и ошибок,

«подгоняются» под индивидуально-личностные особеннос­ти конкретных индивидов. Поэтому групповые нормы име­ют низкую способность к самовоспроизводству (особенно в неформальной малой группе).

Синтез данных особенностей составляет неповторимость атмос­феры малой группы. Здесь кипят истинные страсти и предпочте­ния, нормы поведения здесь не воображаемые, а ощутимые. Это реальная, легко воспринимаемая и глубоко переживаемая среда социальных действий. Этим объясняется особая роль малых групп в формировании личности, ее социализации: именно в малых груп­пах человек получает наиболее впечатляющие жизненные уроки, индивидуальный опыт, приобщается к коллективному опыту по­колений.

Связь «личность - общество» осуществляется преимуществен­но через десятки малых групп, в которые вовлечен индивид. Ре­альное, эмпирически осязаемое общество обязательно репрезен­тируется через малые группы, предстает в связях, нормах поведе­ния ее членов. Любые макропроцессы реализуются в той мере, в какой в них оказались вовлечены малые группы, т.е. прокладыва­ют себе путь через процессы, происходящие в малых группах.

Способность малой группы выступать посредником во взаимо­отношениях отдельной личности и предприятия, социального слоя (класса), общества в целом было подтверждено рядом социологи­ческих исследований*.

Хотторнский эксперимент, в частности, показал, что идентифика­ция рядовых работников с компанией зависит от степени уваже- ния и общности между доверенными лицами компании и малой группой.

Исследования, проводившиеся во время второй мировой войны, показали, что боеспособность зависит от сети накладывающихся друг на друга связей в малой группе, лояльности бойца по отно­шению к товарищам: он не должен подводить своих парней.

Значение малой группы во взаимодействии индивида с макро­процессами, нацией, обществом в целом облегчает понимание про­цессов интеграции больших социальных групп.

Но важен и более масштабный аспект осмысления роли малой группы в общественной жизни. Можно ли говорить, например, о благополучии в армии, если в ее микрогруппах массовый масштаб принимают дедовщина, дезертирство? Можно ли говорить о мо-

См.: Миллз Г. О социологии малых групп. В кн.: Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. - М., 1972.

См. адаптированный перевод текста Ч. Кули «Первичные группы». В кн.: Кравченко А.И. Основы социологии. - М., 1997, с. 261-265.

рально здоровом обществе, если в нем нередко процветают кумов­ство, интриги и т.д.?

Среди малых групп принято выделять первичные и вторичные (что, по нашему мнению, соответствует первичным и вторичным социальным взаимодействиям, связям, отношениям).

Первым на наличие первичных малых групп указал американ­ский социолог Ч. Кули. Подчеркивая значение первичных отно­шений между людьми, в которых реализуется подлинная челове­ческая природа (речь идет о таких чувствах, как любовь, негодо­вание, тщеславие, привязанность, честолюбие и т.д.), Ч. Кули впервые обратил внимание на роль тех социальных групп, кото­рые строятся на основе межличностной интеграции**.

Между тем идеи Ч. Кули и проделанный им анализ довольно противоречивы, а подчас просто нелогичны. Фактически, говоря о первичных группах, он имеет в виду любые малые группы, выд­вигая в качестве признака первичных отношений наличие непос­редственного межличностного контакта. В другом месте главным признаком первичных групп он называет доверительные, интим­ные отношения, противопоставляя их формальным отношениям. Но не всякие неформальные отношения носят доверительный, интимный характер. Поведение студента по отношению к ректо­ру, как мы уже говорили, согласно неписаному правилу будет под­черкнуто уважительным, даже с некоторыми элементами заиски­вания, почтения, но отнюдь не доверительным. Можно согласиться с Г.М. Андреевой, что предложенные Ч. Кули основания для выделения первичных групп привели к серьезным, довольно драматическим противоречиям*. Поэтому современные социологи, признавая «авторские права» Ч. Кули на термин «пер­вичная группа», этот термин фактически толкуют иначе.

Под первичной группой (точнее, группой, основанной на пер­вичных отношениях) принято подразумевать малую группу, ин­тегрированную на основе таких исходных (первичных) призна­ков, как родственно-семейная близость, симпатия, эмоциональ­ная привязанность, доверительность. Отношения в первичных груп­пах (семья, сверстники, друзья и др.) наиболее эмоционально окрашены и, как правило, не имеют для их участников какой-либо утилитарной ценности, чем и привлекательны. Взаимодей­ствия в первичных группах в наименьшей степени «огрублены», обусловлены социально-рациональными соображениями выгоды, корысти, карьеры. Большинство первичных групп создается на основе добровольного согласия, личной привязанности.

Вследствие этого первичная группа характеризуется:

Эффектом нерасторжимости «Я» и «Мы»;

" См.: Андреева Г.М. Социальная психология. - М., 1980, с. 242-243.

достаточно высоким уровнем признания каждым ее участ­- ником мнения членов группы (родителей, друзей), их глу-­ боким переживанием;

высоким уровнем признания принятых в группе норм, правил, стиля поведения, моды, вкусов.

В результате первичная группа играет огромную роль в форми­ровании у личности базовых ценностных ориентации, нравствен­ных принципов, вкусов, предпочтений и т.д. и осуществляет соот­ветствующий социальный контроль, который носит хотя и нефор­мальный, но достаточно глубокий характер.

Вторичные группы возникают на основе вторичных социальных отношений. Если первичные группы в современном обществе су­ществуют лишь в виде малой группы, сформированной на основе межличностных взаимоотношений, то вторичная группа может быть и большой, и средней (ЗИЛ, МГУ и др.), и малой (кафед­ра, отдел, бригада).

Трудности выявления и определения вторичной группы свя­заны с определением вторичных отношений. Вторичные отноше­ния - это отнюдь не синоним формальных отношений (вспом­ним пример про отношения между студентом и ректором, регу­лируемые неписаными нормами, -- это вторичные отношения, но неформальные).

Нам представляется, что разделение групп на первичные и вто­ричные аналогично классификации взаимодействий людей, пред­ложенной Ф. Теннисом: община с ее инстинктивной волей и обще­ство с его рациональной (избирательной) волей. В первичных Труп­пах отношения между людьми индивидуально-адресные, партику-ляристские (к одному из друзей человек может испытывать боль­шую симпатию, чем к другому), а вторичные группы объединяют людей, связанных «поневоле», в силу исполнения определенных функций, статусов, ролей, а не наличия симпатии или антипатии. Основу вторичных групп составляет рациональный расчет, соци­альные контакты здесь носят безличный, односторонний и утили­тарный характер*. Отношения между участниками вторичных групп являются как формальными, так и неформальными (например, заведующий отделом руководствуется в своих отношениях с под­чиненными как законом, инструкциями, так и неписаными пра­вилами, принятыми в данном сообществе).

Вторичная группа организуется в основных социальных инсти­тутах (экономических, политических, образования) на базе раз­личных учреждений, предприятий, школ, партийных организаций и т.д.

* Фролов С.С. Социология, с. 160. 322

Следует сделать два специальных пояснения.

1. Вторичные малые группы, как и все малые группы, харак­- теризуются эмоциональной полнокровностью, осязаемостью, эм­- пирической, практической достоверностью. Но эта эмоционал-ь­ ность вторична, опосредована функциональными.соображения­ ми, нормами. Эмоциональность чаще всего выступает фоном для реализации прагматичных, функционально целесообразных рас­ четов.

Во вторичных группах могут образовываться первичные отно­шения между партнерами, возникать параллельные первичные группы, объединяющие людей по признаку симпатии, совмест­ного проведения свободного времени. Здесь уже иной мир, иная логика отношений.

Анализ вторичных отношений и, соответственно, вторичных групп имеет существенное значение как для социальной науки, так и для социальной практики. В реальности в малой группе тесно переплетены первичные и вторичные (служебно-функцио-нальные) межличностные отношения. Но их необходимо четко разделять: первые ориентированы на «другого», на его индиви­дуально-личностные качества, симпатии, а вторые --на цель, ради которой существует организация. Без подобного разделения первичные отношения могут нанести вред делу (например, дру­жеские отношения между руководителем и одним из работников создают особые возможности для продвижения этого работника по служебной лестнице). Традиция смешивать первичные и вто­ричные отношения, подчинять вторые первым является призна­ком аскриптивно-партикуляристской мотивации, вредит делу и в конечном счете функционированию социальных институтов, в рамках которых возникли данные учреждения, организации. Со­вмещение вторичных (служебно-функциональных) и первичных (эмоционально-аскриптивных) отношений, подчинение первых вторым есть признак неразвитости, незрелости достиженчески-универсалистской мотивации, незрелости социальной организа­ции общественной жизни. В ней еще сильно проявляются «об­щинные» черты.

2. Зачастую особо подчеркивается роль первичных групп в про-­ цессе социализации личности и недооценивается роль вторичных групп. Не принижая роли первичных групп, мы можем утверж-­ дать, что именно вторичные отношения, для которых характерны деиндивидуализированные, служебно-функциональные требова-­ ния и неукоснительный контроль за их выполнением, формиру­- ют трудовую мораль, дисциплинированность, ответственность, многие другие важнейшие черты современного работника, граж­- данина. Учитель в школе, командир в армии, бригадир, коллега

БОЛЬШИЕ ГРУППЫ

И СПЕЦИФИКА ИХ

ИНТЕГРАЦИИ

на работе - все они связаны с нами вторичными (хотя эмоцио­ нально окрашенными) отношениями, и многое определяется тем, какими деловыми и общечеловеческими качествами, какой куль­ турой обладает этот учитель, командир, бригадир и т.д. Говоря об основной роли социальных групп в возникновении общественных макропроцессов и изменений, мы, конечно же, имели в виду большие многотысячные социальные группы, кото­рые во многом являются основными субъектами истории. Хотим обратить внимание на следующее.

1. Большая группа является носителем и хранителем основных социально-типических характеристик культуры. Содержание соци­ально-значимых черт человеческой психики, как справедливо под­черкивает Г.Г. Дилигенский, формируется именно на макросоциаль-ном уровне. Как бы ни была велика роль малых групп и непосред­ственного межличностного общения в процессах формирования лич­ности, сами по себе эти группы не создают исторически конкрет­ных исходных социальных норм, ценностей, установок, потребнос­тей. Все эти и иные смыслообразующие элементы возникают на основе исторического опыта, носителем которого являются не от­дельные индивиды, не малые группы в 10-20 человек, а большие группы. Круг интересов, зависимостей, реализуемых в малой груп­пе, настолько узок, что установление норм, стандартов поведения, уникальных для данной малой группы, бессмысленно. Каково при­дется человеку, вовлеченному в десятки малых групп, если в каж­дой из них будут приняты уникальная система норм, ценностей, особый язык? Именно в больших социальных группах (этническая, профессиональная, городская.л др.) человек оказывается в про­странстве, социальные масштабы которого достаточны для суще­ствования особенной системы норм, ценностей, стандартов поведе­ния, культурного опыта. По выражению Г.Г. Дилигенского, этот опыт лишь «доведен» до индивида через посредство малой группы и межличностного общения*. Именно большая группа отбирает, се­лекционирует, утверждает как приемлемое, передает от поколения к поколению основные обычаи, традиции, ценности и т.д.

В этом отношении показательна роль этнической общности, прежде всего нации, в формировании, сохранении, развитии и трансляции культуры. Может ли быть свой язык у каждой малой группы как общности? Что делать с традициями, обычаями, нор­мами, если они не носят массового характера, не признаны в других малых группах данной этнической общности?

* См.: Дилигенский Г.Г. Массовое политическое.сознание...//Вопросы психо­логии. - 1991. - № 9.

При этом неверно было бы вообще отрицать наличие специфи­ческих моментов культуры в той или иной малой группе. Компания молодежи придерживается определенного стиля одежды, исполь­зует определенный сленг, но это, как правило, малозначимые ва­риации в рамках молодежи как большой социально-демографичес­кой группы; каждая бригада рабочих может иметь свои особеннос­ти, но они не выходят за рамки единства поведения, культуры ра­бочего класса.

2. Достаточно сложной проблемой является интеграция боль­ших групп.

Зачастую принято считать, что массовые большие общности, как правило, слабо интегрированы, а малые группы высокоин­тегрированы. Но, например, семья (малая группа) накануне раз­вода отнюдь не представляет собой образчик высокоинтегриро­ванной общности.

С другой стороны, можно привести множество примеров высо­коинтегрированных больших социальных групп, в частности, на­ций, представители которых готовы пожертвовать своими личны­ми интересами во имя своего народа.

Например, рабочий класс России в 1917 г. представлял собой хорошо организованную на территории всей Российской Импе­рии общность, способную выступать как единое целое, а не как масса разрозненных пролетариев.

Как удается объединить в одном порыве огромные массы ни­когда не видевших друг друга людей, разбросанных на огромной территории?

Конечно, интеграция больших общностей подчиняется обще­социологическим тенденциям интеграции групповых общностей: формирование структуры группы, появление эффективного ли­дера, органов управления, эффективный групповой контроль, конформизм, подчинение групповым целям и т.д., превращение совпадающей цели в общегрупповую цель и т.д. Вместе с тем малая группа интегрируется по одной схеме, а большая --по более сложной, многоступенчатой.

Есть два момента, которые, на наш взгляд, отличают интегра­ционные процессы в больших группах от аналогичных процессов в малых группах.

Первый. Особая роль идеологии в сплочении, интеграции масс в большую, многотысячную социальную группу, способную выс­тупить как единое целое. Именно идеология, идеологическая ра­бота во многом обеспечивает сплочение, солидаризацию, само­идентификацию с «Мы», которые в малой группе достигаются благодаря прямому чувственному контакту, облегчающему осоз­нание участниками малой группы своей общности, единства.

Разрозненные представители той или иной массы, имея совпа­дающие социально-статусные позиции, воспроизводят некоторые стандарты поведения, этого достаточно, чтобы организовать кон­тактную общность. Но при этом еще отсутствуют единые ясные и точные представления о том, как достичь индивидуальных целей, что главное и второстепенное в жизни, кто является союзником, а кто соперником и т.д. Люди, не имеющие единых ценностей, норм, единых представлений о путях решения проблем, не могут сплотиться в единую боеспособную силу.

Поэтому, чтобы объединить разрозненные многотысячные мас­сы, наделить их способностью выступать как единое целое на огромной территории, необходимо внедрить единые представле­ния о целях, путях развития и т.д. Эту функцию и выполняет идеологическая работа. Без объединяющей идеологии деятельность лидера, партии не может быть эффективной. Более того, в боль­ших группах лидер во многом сам является идеологом, т.е. челове­ком, способным выработать единую программу действий и спло­тить на ее основе многотысячные массы.

Причем идеология должна объяснять не только сложившуюся ситуацию, пути и методы ее преодоления и т.д., но и важность и необходимость объединения, солидарности. Именно эту функцию во многом выполняли лозунги типа «Пролетарии всех стран, объе­диняйтесь!». Солидаристский импульс идеологии, способствую­щий выделению данной группы из общества, может быть связан и с признанием особой роли данной группы, что делает притяга­тельным «Мы» для «Я» (такую роль играли идеи о всемирно-исторической роли пролетариата как гегемона социалистической революции).

Все идеологии, сыгравшие роль эффективного катализатора объединения масс в боеспособную социальную группу, сочетают в себе объяснительно-оценочную, программно-ориентирующую и солидаристски-сплачивающую компоненту. Благодаря единой идеологии, осуществлению разнообразной по форме идеологи­ческой работы разрозненные, разбросанные на огромной террито­рии индивиды со схожими статусно-ролевыми позициями оказы­ваются готовыми к солидарным групповым действиям.

Примерами идеологий больших групп, которые стали символи­ческими, идейными интеграторами разрозненных на огромной тер­ритории масс, являются идеология французской буржуазии в виде учения французских материалистов XVIII в., пролетарская идеоло­гия (марксизм-ленинизм) в России, сионизм, палестинская нацио­нальная идеология и др.

Второй. Существует мнение, что большая группа не может обес­печить хорошего эффективного группового контроля за выпол-

нением всеми ее участниками общегрупповых целей, принятых в группе норм, стандартов поведения, следовательно, и конформ­ного поведение и т.д.

Но опыт успешных, эффективных больших групп свидетель­ствует: такой контроль может быть в той или иной степени дос­тигнут в больших группах в многоступенчатой форме. На обще­групповом уровне в виде идеологии закладываются основные кри­терии, требования к поведению отдельных участников группы. Контроль же может достаточно эффективно осуществляться через малые группы (бригаду, церковную общину, семью и др.). В этом случае малая группа выступает своеобразным транслятором обще­национальных, общеклассовых и т.п. целей, мнения всего народа, класса. Таким образом, интеграция большой группы во многом зависит и от того, насколько внутри нее обеспечивается обще­групповая (общеклассовая, общенациональная и т.д.) направлен­ность малой группы.

Так, жизнеспособность той или иной этнической группы в реша­ющей степени определяется тем, насколько в семье чтут нацио­нальный язык и национальные обычаи, контролируют соблюде­ние национальных традиций, участвуют в работе общины и т.д.

Тем самым малая группа поддерживает и сохраняет жизнеспо­собность большой группы, ее способность выступать как единое целое.

Советско-партийная система функционировала благодаря четкой вертикали, в основании которой находилась жестко контролируе­мая сверху первичная партийная организация. Все процессы, зат­рагивавшие интересы большой группы (КПСС), успешно, своевре­менно и, как правило, на надлежащем уровне решались благодаря тому, что первичные партийные организации активно проводили решения руководящих органов, его идеологов и лидеров, контро­лировали деятельность руководителей на местах, рядовых членов партии, выполнение ими основных идеологических установок.

Приведенные примеры свидетельствуют: организованность, бо­еспособность большой группы зависит помимо того, о чем гово­рилось в предыдущих разделах (институализация, лидерство, ав­торитетность группы, личностная эффективность и т.д.), и от организованности малых групп вокруг целей, идеалов, ценностей и норм больших групп.

Трудно логически строго анализировать солидарные отноше­ния, объединяющие людей в самые разные общности (веселая компания друзей, многотысячная демонстрация, семья и др.). Мы лишь стремились определить общую логику анализа общностей, в которые вовлечен человек с первых лет своей жизни.

ГЛАВА I. Теоретические и методологические основания исследования ценностных ориентаций молодежи.

1.1.Молодежь как социокультурная общность.

1.2.Ценностные ориентации: конкретизация понятия.

1.3.Средства массовой информации как специфическая среда формирования ценностных ориентаций молодежи.

ГЛАВА II. Средства массовой информации как фактор формирования ценностных ориентаций молодежи.

2.1 Значение современных средств массовой информации в формировании ценностных ориентаций молодежи (в оценке молодежи).

2.2. Динамика ценностных ориентаций современной российской молодежи под влиянием средств массовой информации.

Похожие диссертационные работы по специальности «Социология культуры, духовной жизни», 22.00.06 шифр ВАК

• Формирование социокультурных ценностей молодежи в процессе взаимодействия учреждений культурно-досуговой сферы и средств массовой информации 2006 год, кандидат педагогических наук Назаркина, Злиха Мерекеевна

• Роль телевидения в формировании ценностных ориентаций современного студенчества: на материалах Республики Бурятия 2007 год, кандидат социологических наук Гомбоева, Ольга Олеговна

• Структура ценностных ориентаций молодежи: анализ факторов формирования и развития 2009 год, кандидат социологических наук Брик, Лариса Викторовна

• Досугово-развлекательные телевизионные программы для молодежи как явление молодежной субкультуры 2010 год, кандидат культурологии Касаткин, Олег Викторович

• Воздействие средств массовой коммуникации на политические ориентации российского студенчества 2007 год, кандидат социологических наук Ефимова, Евгения Владимировна

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

А.В. Кузнецов

Саратовский государственный университет, кафедра политических наук

За прошедшие пятьдесят лет темпы мирового развития ускорились в десятки раз, что в свою очередь наложило отпечаток на все сферы общественной жизни. Государство, гражданское общество, бизнес и СМИ стоят перед лицом или уже находятся в состоянии перемен. Причина такого положения дел заключается в том, что процесс изменений проходит с неодинаковой скоростью в разных регионах мира. Это позволяет утверждать, что информационное общество в полной мере проявило себя там, где индустриальное развитие достигло наивысших показателей. К таким государствам-лидерам следует отнести США, ряд стран Европейского союза, Японию, а также государства, демонстрирующие высокие темпы экономического роста. В указанных государствах, помимо перемен в секторе производства–потребления, стали актуализироваться тенденции, которые не имели места ранее, а именно плюрализация общественных структур, высокий уровень общественных потребностей и ожиданий, большой масштаб неопределённости и риска, информатизация общества, падение доверия населения к органам управления. Перечисленные тенденции можно объединить под одним общим знаменателем, таким как рост многообразия общества, а именно многообразия его интересов и потребностей. Исчерпывающую характеристику этому явлению можно будет дать только в будущем, но некоторые выводы можно сделать уже сегодня.

В конце прошлого столетия мир вошёл в эпоху административных реформ. Это было связано с кризисными симптомами в системе государственного управления, что выражалось в чрезмерном разрастании управленческого аппарата, в увеличении издержек на его содержание и низком качестве предоставляемых государством услуг. Всё перечисленное выражалось в росте недоверия к государственному сектору и его представителям.

Явление многообразия общества можно рассматривать по-разному, рост многообразия общественных интересов является одним из современных трендов развития общественной системы. Анализ социальных процессов даёт основание выделить ряд явлений, влияющих на усложнение общественной структуры в направлении роста плюрализации общественных установок и мнений.

Современные технологии, а именно средства коммуникации на их основе, стали ускорителем изменений. Возможность быстрого получения и обмена информацией влияет на сознание социума и каждой отдельной личности и способствует формированию множества мнений и взглядов. Объём информации даёт право выбора точки зрения или заставляет мыслить индивида самостоятельно, делать выводы и создавать свой образ реальности, ведь окружающий мир есть отражение нашего сознания. Для анализа влияния средств коммуникации на рост многообразия общественных интересов сосредоточим внимание на СМИ и Интернете.

СМИ – важный элемент социальной системы.

Это не просто посредник между событием и аудиторией, средство массовой коммуникации. Это фабрика по производству образов и точек зрения. Общество осознанно или неосознанно принимает их.

В рамках индустриального экономического уклада посредством СМИ государство конструировало унифицированное общество, поскольку масс-медиа были мощным рычагом воздействия на массовое сознание. Унифицированное общество легко управляемо, контролируемо, массовость удобна для представительной системы демократии. Уже в 1960‑х гг. в США и Западной Европе СМИ стали терять монополию на формирование общественного мнения. Вернее, она сохранилась, но утратила свой массовый характер. Об этом писал американский социолог Э. Тоффлер, который охарактеризовал данное явление как «демассификацию масс-медиа»1. Она выражалась в том, что традиционные СМИ постепенно теряли аудиторию, чей интерес смещался в сторону телевидения и радио. Впоследствии в дома пришло кабельное телевидение и стало стремительно захватывать интерес аудитории.

Господство таких американских медиамагнатов, как NBC, было подорвано. Демассификация СМИ стала результатом демассификации общества, а, возможно, и наоборот, это подобно дилемме о курице и яйце.

Явления, изученные Э. Тоффлером ещё в 1980 г., имеют место быть и сегодня. Необходимо отметить, что наблюдается продолжение отмеченного выше процесса. Это выражается не только в «демассификации», но и в демократизации масс-медиа. Огромную роль здесь сыграл Интернет. Дейл Пескин и Эндрю Начисон – руководители Медиа-центра Американского института прессы в Рестоне (штат Вирджиния), ввели новое понятие: «мы-СМИ»2. Оно используется для описания зарождающегося феномена глобального доступа к содержанию информации из бесконечного множества источников (мобильный телефон, ПК), содержанию, которое предполагает участие граждан в создании новостей и информации, оказывающих влияние на общество.

Прямое доказательство нового явления – поисковая система Google. Главная её задача состоит в том, как организовать мировую информацию, то есть дать возможность людям упорядочить мир, в котором они живут. Люди получают возможность искать, находить информацию, которая отражает их личные предпочтения, и действовать соответствующим образом.

Еще одним проявлением многообразия являются блоги. Эти виртуальные дневники позволяют формулировать идеи и соединять людей по всему миру. Такие сайты, как Global Voices http://www. globalvoicesonline.org, собирают истории и мнения рядовых граждан, которые рассказывают от первого лица об уникальных ситуациях, сохраняя самобытность своей культуры. Их сила столь убедительна, что в Интернете созданы такие сайты, как http://www.technorati.com, для отслеживания более 25 миллионов блогов, которые составляют только около четверти электронных журналов в «блогосфере». Глобальные сети позволяют людям размещать новости, мысли, идеи и изображения где угодно и когда угодно.

В новой цепочке передачи информации роль редактора выполняет Интернет посредством «блогосферы». В этом смысле цифровые СМИ, по своей сути, подрывают интересы любого института, основанного на власти и контроле. На смену традиционным СМИ в качестве главных хранителей информации приходят такие компании, как Google, MSN и Yahoo.

Другой процесс, который также может быть аргументом в защиту тезиса о росте многообразия общественных интересов, это стремительное развитие гражданского общества во всём цивилизованном мире. Наиболее активно этот процесс идёт в странах, выбравших демократический путь развития, а также в странах, причисленных к числу недемократических.

Необходимо при этом обратить особое внимание, что после Второй мировой войны усиливается движение к демократии. По мнению американского политолога С. Хантингтона, человеческая цивилизация стала свидетельницей трёх волн демократизации и двух периодов «отката» от демократии3. Хронологические рамки начала второй волны примерно соответствуют окончанию Второй мировой войны, если быть точными, то это период с 1943 по 1962 г. Далее следует этап свёртывания демократии. С 1975 г. начинается новая третья «волна демократизации», которая продолжается до сих пор.

По данным ежедневной газеты научных кругов США «The Christian Science Monitor», в последние 25 лет распространение демократии являлось одной из определяющих геополитических тенденций. В 1975 г. руководство избиралось населением в 30 государствах мира. К 2005 г. число таких государств резко возросло – до 1194. Несмотря на успех, западный истеблишмент обеспокоен тем, что указанный процесс приостановился и наблюдается довольно долгосрочный процесс стагнации.

Тенденции развития и укрепления институтов гражданского общества сигнализируют обратное: движение в сторону расширения демократии и открытого диалога всех сторон политического процесса.

Бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в докладе «Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке», прозвучавшем на заседании Генеральной Ассамблеи ООН 27 марта 2000 г., особо отметил, что «сфера международных публичных отношений, включая ООН, должна быть еще шире открыта для участия многих субъектов, вклад которых имеет существенно важное значение для управления процессом глобализации. В зависимости от рассматриваемых вопросов они могут быть организациями гражданского общества, частного сектора, парламентариев, местных органов власти, научных объединений, учебных заведений и многих других видов организаций. Сегодня глобальные вопросы уже не являются исключительной прерогативой министерств иностранных дел, а государства перестали быть единственным инициатором решений для многочисленных проблем нашей небольшой планеты. Вместе с национальными механизмами принятия решений в творческой разработке новых форм глобального управления принимают участие многочисленные, разнообразные и все более влиятельные негосударственные субъекты. Чем сложнее проблема – будь то переговоры о введении запрета на наземные мины, введение ограничений на выбросы, которые способствуют глобальному потеплению, или учреждение Международного уголовного суда, – тем чаще мы видим, что в поиске консенсусных решений, вместе с государствами участвуют неправительственные организации, учреждения частного сектора и многосторонние агентства»5.

Действительно, с каждым годом все более определенно обозначает себя тенденция роста числа международных неправительственных организаций (НПО), выражающих интересы гражданского общества. По мнению руководителя Росзарубежцентра Э.В. Митрофановой, число НПО в мире увеличилось в 40 раз за последнее десятилетие6. Это новая реальность, которую нельзя игнорировать, поскольку она представляет собой возможность принимать решения и решать проблемы по-новому, то есть сообща. Это касается не только международной практики, но и внутригосударственной, так как в новых условиях государство не способно обеспечить качественное и справедливое управление, не прибегая к помощи общественных структур.

Характеризуя особенности государственного управления на современном этапе развития, эксперты отмечают стремление добиться учета социальных аспектов в экономической политике и структурной перестройке. Это реакция на тенденцию к экономической либерализации, которой характеризовались 80-е и 90-е гг. прошлого столетия. Такая реакция в значительной степени является следствием обращений гражданского общества (ГО) и неправительственных организаций, количество и влияние которых, как уже отмечалось выше, за последнее десятилетие значительно возросло.

Многообразие НПО является следствием многообразия общественных интересов. В новых условиях у государства возникает радикальная потребность в дополнительных каналах получения информации от общества.

Правительства США, Европейского союза, России и всего цивилизованного мира уже столкнулись с проблемой качества управления. Возникла несовместимая с эффективностью диспропорция между архаичным государственным управлением и возросшей степенью многообразия сферы его ответственности. Возможны только два мыслимых пути решения проблемы соотношения многообразий7:

1) усложнение (повышение степени многообразия) субъекта управления (органов государственной власти);

2) упрощение (снижение степени многообразия) управляемого объекта (общественных структур).

Реализация второго варианта в современных условиях более чем утопична. Возможно лишь организационное упрощение общества путём сокращения числа партий, экономических и политических единиц. Но это не окажет ожидаемого эффекта, поскольку не затронет эволюционных процессов внутри общества. По-прежнему будет идти рост политического давления на властные структуры в обход традиционных систем политического представительства. Развитие НПО – внешнее выражение обозначенной тенденции. Усложнение субъекта управления представляется, на наш взгляд, наиболее верным решением и требует детального рассмотрения.

Можно выделить три основных пути приведения системы органов государственного управления к необходимому уровню сложности.

1. Экстенсивный путь: расширение структуры органов государственного управления и увеличение числа чиновников.

2. Интенсивный путь: содержательное усложнение чиновников, то есть развитие человеческого капитала. Усложнение процесса рекрутирования бюрократии, ведомственные программы обучения и переподготовки кадров.

3. Сетевой подход: необходимо ввести понятие «менеджмент знания»8 (knowledge management), которое играет ключевую роль в раскрытии смысла данного подхода. Социальные сети предполагают перестройку системы вертикального администрирования, основанного на иерархиях, в систему горизонтального управления, предполагающего участие ГО при разработке политических решений, обмен знаниями и сотрудничество на основе диалога.

Первый путь наименее эффективный, поскольку ведёт к созданию громоздкой неповоротливой машины, требующей огромных финансовых затрат на поддержание жизнедеятельности и качественное выполнение функций. Современная практика показывает, что административные реформы отвергают экстенсивный путь, поскольку направлены на оптимизацию управленческих функций и сокращение финансовых издержек. Попытка создания грамотного и ответственного чиновника заслуживает большего доверия, чем практика увеличения их численного количества. Но такой подход также не удовлетворителен, поскольку качественное улучшение содержания отнюдь не отменяет недостатков формы. Система разработки решений остаётся мало отзывчивой к сигналам из внешней среды. Вывод очевиден: проблему соотношения многообразий можно решить лишь одним путём, а именно путём преобразования как формы, так и содержания органов государственного управления.

По нашему мнению, первые два пути по созданию эффективной системы государственного управления необходимо рассматривать как меры, реализуемые в рамках одного общего подхода, который можно охарактеризовать как реформирование традиционной иерархической системы управления. При таком подходе стоит задача сохранения устоявшихся практик и имеющейся структуры государственного управления, основанной на принципах единоначалия, чёткой регламентации действий, оценке эффективности по объёму освоенных ресурсов. Инновации, внедряемые в старую структуру, не имеют перед собой цель её радикально трансформировать, а лишь модернизировать отдельные блоки системы, в том числе и за счёт реализуемых программ информатизации государственного сектора. Необходимо отметить особую роль сетевой модели управления, реализация которой способна обеспечить создание новой системы органов государственного управления, а также дать дополнительные возможности для расширения демократической практики.

Многообразие, являясь следствием возросшего количества информации, само производит информацию, а именно многообразие общественных интересов и установок. Принятие политических решений предполагает накопление информации, её структурирование и анализ, что в итоге приводит к получению знания и применению его для упорядочивания общественной жизни. Полученное знание оформляется в чёткие нормы или распоряжения, власть которых распространяется на всю территорию государства.

В упрощённом виде показан процесс принятия политических решений, который является фундаментальным в любой политической системе мира. Активные административные реформы двух последних десятилетий являются доказательством того, что в механизме разработки и принятия политических решений накопился огромный массив ошибок, и он требует капитального ремонта. Возросший объём информации, производимой обществом, нередко ведёт к неосведомлённости властных структур при принятии решений, что отражается на качестве публичной политики. Ответ общества: недоверие, непонимание, социальная напряжённость. Итог плохого управления: нестабильность системы. Последствия могут быть непредсказуемыми для политической элиты. Она заинтересована в стабилизации ситуации на долгосрочный период. Соответственно в условиях многообразия общества политическая система должна быть способна, по нашему мнению, решать две основные задачи управления:

1) получение необходимого объёма информации об обществе, 2) качественная обработка информации и получение знания.

Ускорение времени – одна из особенностей информационного общества, где инновации как в экономике, так и в общественном секторе становятся решающим фактором в борьбе за конкурентоспособность.

Главную силу приобретает знание, производящее инновации. Приходит понимание того, что инвестирование в образование, то есть в способности индивида – движущая сила развития. Несомненно, такой подход актуален и в сфере государственного управления. Менеджмент знания становится необходимым условием для успешного хода административных реформ, целью которых является приведение системы органов государственного управления к необходимому уровню сложности. Разработка и принятие политических решений уже немыслимы без учёта культурного, экономического и политического многообразия общества. Единственный способ достижения «хорошего управления» (good governance) – расширение демократической практики. Такую возможность даёт внедрение института электронного правительства (electronic government), которое может сыграть роль катализатора перемен в секторе государственного управления9.

Формирование электронных технологий осуществления правительственной деятельности может по-разному влиять на характер управления: от усиления устоявшихся управленческих практик до трансформации структуры управления в русле усиления горизонтальных транзакций. В условиях усложнения общественной структуры возникают предпосылки для качественно нового характера взаимодействия государственного сектора и внешней среды. Ключевое значение в процессе сотрудничества приобретают согласие и договор, которые позволяют вырабатывать решения по общим актуальным вопросам.

Многообразие общественных интересов вызывает к жизни именно сетевые типы организации и взаимодействия. Сетевая модель расширяет права «меньшинства» на участие в политике, что труднодостижимо при иерархических структурах.

Список литературы

1 См.: Тоффлер Э. Третья волна. М., 2004. С. 266.

2 Начисон Э., Пескин Д. Новейшие СМИ меняют глобальное общество // http://usinfo.state.gov/journals/itgic/0306/ ijgr/peskin.htm.

3 См.: Хантингтон С. Третья волна: Демократизация в конце ХХ века. М., 2003. 367 с.

4 The Christian Science Monitor. Global spread of democracy stalled // http://www.csmonitor.com/2007/1121/p01s02-usgn.html

5 Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке // http://www.un.org/russian/conferen/ millennium/2000–6.htm

6 Роль структур гражданского общества в диалоге Россия – ЕС // http://www.rusintercenter.ru/?lang=ru&text=16

7 Шабров О.Ф. Разнообразие как фактор эффективности государственного управления // http://shabrov.info/Statji/ raznoobr2.htm

8 Сморгунов Л.В. Электронное правительство, менеджмент знания и административные реформы // http:// politex.info/content/view/59/40/

9 См.: Сморгунов Л.В. Способности государства и критика концепции электронного правительства // Интернет и современное общество: Тр. X Всерос. объединённой конф. СПб., 2007. С. 38.