История исследования эмоций всегда была связана с определенным направлением исследования психических явлений, которое преобладало на разных этапах развития психологии. Поэтому в психологии эмоций сама трактовка понятия «эмоция» может быть различной в зависимости от теоретических оснований конкретного исследования.

Е.П. Ильин отмечает, что с того времени, когда философы и естествоиспытатели стали всерьез задумываться над природой и сущностью эмоций, возникли две основные позиции во взглядах на природу эмоций: интеллектуалистическая и сенсуалистическая . Представители интеллектуалистической позиции, наиболее четко обозначенной И.Ф. Гербартом, утверждали, что органические проявления эмоций - это следствие психических явлений. Эмоция - это психическое нарушение, вызываемое рассогласованием (конфликтом) между представлениями. Это аффективное состояние непроизвольно вызывает вегетативные изменения. Представители сенсуалистической позиции, наоборот, заявляли, что органические реакции влияют на психические явления. Ф. Дюфур писал по этому поводу: «Разве я недостаточно доказал, что источник нашей естественной склонности к страстям лежит не в душе, а связан со способностью вегетативной нервной системы сообщать мозгу о получаемом ею возбуждении, что если мы не можем произвольно регулировать функции кровообращения, пищеварения, секреции, то нельзя, следовательно, в таком случае объяснять нашей волей нарушения этих функций, возникшие под влиянием страстей» .

По мнению Ю.Б. Гиппенрейтер, теории, наделяющие аффективностью всякий психический процесс (В. Вундт, Н. Грот, С.Л. Рубинштейн), и теории, для которых аффективное состояние - особое событие, означающее, что в нормальном протекании психического процесса произошло некоторое отклонение (Ж.-П. Сартр, П.В. Симонов), различаются не только решением вопроса о том, что следует относить к эмоциям . Это решение предопределяет масштабность этих теорий, характер и уровень общности рассматриваемых в них проблем, от него зависит, будет ли в теории анализироваться процесс, выполняющий в психическом универсальную роль, или же она будет посвящена одному из частных механизмов, предназначенных для специфических условий и только в них проявляющихся. Поэтому решение вопроса об объеме класса эмоциональных явлений представляет собой основу каждой теории, важнейшую исходную ее характеристику.

Структурируем и представим основные теории эмоций, большинство из которых рассматриваются в работе Е.П. Ильина в виде таблицы (см. Таблицу 1).

Теории эмоций

Таблица 1

I Традиционные теории
Эволюционная теория эмоций (Ч. Дарвин)	Ч. Дарвин показал эволюционный путь развития эмоций и обосновал происхождение их физиологических проявлений. Эмоции, согласно этой теории, появились в процессе эволюции живых существ как жизненно важные приспособительные механизмы, способствующие адаптации организма к условиям и ситуациям его жизни. Суть его представлений состоит в том, что эмоции либо полезны, либо представляют собой лишь остатки (рудименты) различных целесообразных реакций, которые были выработаны в процессе эволюции в борьбе за существование. Ч. Дарвин доказывал, что в развитии и проявлении эмоций не существует непроходимой пропасти между человеком и животными.
Рудиментарная теория эмоций (Г. Спенсер, Т. Рибо и др.)	Развивает эволюционную идею о происхождении эмоций, оценивая их со стороны поведенческой сферы. Эмоции являются остаточными проявлениями аффектов некогда сопровождавших полноценные биологические реакции.
Психоаналитическая теория (3. Фрейд, Д. Рапапорт и др.)	3. Фрейд основывал свое понимание аффекта на теории о влечениях, отождествляя аффект и влечение с мотивацией. Д. Рапапорт, считал, что принятый извне перцептивный образ вызывает бессознательный процесс, в ходе которого происходит неосознаваемая человеком мобилизация инстинктивной энергии. Представители данной теории рассматривали только негативные эмоции, возникающие в результате конфликтных влечений. Поэтому они выделяют в аффекте три аспекта: энергетический компонент инстинктивного влечения («заряд» аффекта), процесс «разрядки» и восприятие окончательной разрядки (ощущение, или переживание эмоции). Понимание механизмов возникновения эмоций как бессознательных инстинктивных влечений подверглось критике со стороны многих ученых.
Ассоциативная теория (В. Вундт)	По мнению В. Вундта, эмоции - это, прежде всего изменения, характеризующиеся непосредственным влиянием чувств на течение представлений и, в некоторой степени, влиянием последних на чувства, а органические процессы являются лишь следствием эмоций. Автор выделяет три измерения эмоций: удовольствие - неудовольствие, успокоение - возбуждение, напряжение - разрядка. Каждое из этих трех «измерений» наличествует в эмоции не только как определенное по качеству субъективное состояние, но и в различных степенях интенсивности - от эмоционального нуля (состояние безразличия) до

	высших степеней интенсивности данного качества. Э.Б. Титченер показал, что эти измерения нельзя считать независимыми факторами.
Теория У. Джемса-Г. Ланге	Возникновение эмоций обусловлено вызываемыми внешними воздействиями изменениями как в произвольной двигательной сфере, так и в сфере непроизвольных актов сердечной, сосудистой, секреторной деятельности. Совокупность ощущений, связанных с этими изменениями, и есть эмоциональное переживание. Теория эмоций У. Джемса - Г. Ланге представляет собой попытку превратить эмоции в объект, доступный естественному изучению. Основные возражения против данной теории эмоций относятся к механистическому пониманию эмоций как совокупности ощущений, вызываемых периферическими изменениями, и к объяснению природы высших чувств.
Теория У. Кеннона - П. Барда	Одни и те же физиологические сдвиги, по мнению У.Кеннона, могут сопровождать несколько разных эмоций. Таким образом, эмоция - это нечто большее, чем ощущение, связанное с вегетативной реакцией. Теория У. Кэннона, которая впоследствии была модифицирована Ф. Бардом, в сущности утверждала, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы сначала проходят через таламус. Затем возбуждение как бы расщепляется: половина идет в кору больших полушарий, где порождает субъективное переживание страха, гнева или радости; другая половина идет в гипоталамус, который управляет физиологическими изменениями в организме. Согласно теории Кэннона-Барда, психологическое переживание и физиологические реакции возникают одновременно. Физиологическая часть теории Кэннона-Барда не была верна в деталях. Но она вернула процесс возникновения эмоций из периферических органов, куда его относила теория Джеймса-Ланге, обратно в мозг.
дифференциальных	Объектом изучения являются частные эмоции, каждая из которых рассматривается отдельно от других как самостоятельный переживательно-мотивационный процесс. К. Изард постулирует пять основных тезисов: 1) основную мотивационную систему человеческого существования образуют 10 базовых эмоций: радость, печаль, гнев, отвращение, презрение, страх,

эмоций (К. Изард)		стыд/смущение, вина, удивление, интерес; 2) каждая базовая эмоция обладает уникальными мотивационными функциями и подразумевает специфическую форму переживания; 3) фундаментальные эмоции переживаются по-разному и по-разному влияют на когнитивную сферу и на поведение человека; 4) эмоциональные процессы взаимодействуют с драйвами, с гомеостатическими, перцептивными, когнитивными и моторными процессами и оказывают на них влияние; 5) в свою очередь, драйвы, гомеостатические, перцептивные, когнитивные и моторные процессы влияют на протекание эмоционального процесса. Эмоция, по мнению К. Изарда, это нечто, что переживается как чувство (feeling), которое мотивирует, организует и направляет восприятие, мышление и действия. Эмоция мотивирует. Она мобилизует энергию, и эта энергия в некоторых случаях ощущается субъектом как тенденция к совершению действия. Эмоция руководит мыслительной и физической активностью индивида, направляет ее в определенное русло.
II Когнитивные теории
Двухфакторная теория эмоций (С. Шехтер, Д. Сингер и др.)	Предлагает рассматривать эмоцию как сочетание двух компонентов, физиологического возбуждения и когнитивной интерпретации этого возбуждения. В соответствии с этой теорией, какое-то событие или ситуация вызывают возбуждение и у человека возникает необходимость оценить его содержание, т. е. ситуацию, которая вызвала это возбуждение. По представлениям С. Шехтера, на возникновение эмоций, наряду с воспринимаемыми стимулами и порождаемыми ими физиологическими изменениями в организме, оказывают влияние прошлый опыт человека и оценка им наличной ситуации с точки зрения имеющихся в данный момент потребностей и интересов. При этом, эмоциональные состояния - это результат взаимодействия двух компонентов: активации (arousal) и заключения человека о причинах его возбуждения на основе анализа ситуации, в которой появилась эмоция.

Познавательная теория эмоций (М. Арнольд - Р. Лазарус)

В качестве познавательной детерминанты эмоций выступает интуитивная оценка объекта. Эмоция, как и действие, следует за этой оценкой. Как только человек интуитивно заключает, что нечто угрожает ему, он сразу чувствует, что оно приобрело отталкивающий характер и что его нужно избежать. Возникающая тенденция действовать, будучи выражена в различных телесных изменениях, и переживается как эмоция. Оценка характеризуется мгновенностью, непосредственностью и непреднамеренностью, т. е. интуитивностью. Эта интуитивная оценка понимается как «чувственное суждение», в отличие от абстрактного «рефлексивного суждения» (М. Арнольд). В концепции Р. Лазаруса центральной тоже является идея о познавательной детерминации эмоций (когнитивное опосредование является необходимым условием для появления эмоций). При этом два положения являются главными: каждая эмоциональная реакция, независимо от ее содержания, есть функция особого рода познания или оценки; эмоциональный ответ представляет собой некий синдром, каждый из компонентов которого отражает какой-либо важный момент в общей реакции. Однако, он критикует М. Арнольд за то, что понятие «оценка» остается у нее субъективным и не связывается с фактами, поддающимися непосредственному наблюдению, что ведет к игнорированию вопроса об условиях, детерминирующих оценку.

Теория когнитивного диссонанса (Л. Фестингер)

Эмоции рассматриваются в качестве основного мотива соответствующих действий и поступков. Лежащим в их основе когнитивным факторам придается в детерминации поведения человека гораздо большая роль, чем органическим изменениям. Положительное эмоциональное переживание возникает у человека тогда, когда его ожидания подтверждаются, а когнитивные представления воплощаются в жизнь, т.е. когда реальные результаты деятельности соответствуют намеченным, согласуются с ними. Отрицательные эмоции возникают и усиливаются в тех случаях, когда между ожидаемыми и действительными результатами деятельности имеется расхождение, несоответствие или диссонанс. Субъективно состояние когнитивного диссонанса обычно переживается человеком как дискомфорт, и он стремится как можно скорее от него избавиться. Выход из состояния когнитивного диссонанса может быть двояким: или изменить когнитивные ожидания и планы таким образом, чтобы они соответствовали реально полученному результату, или попытаться получить новый результат, который бы согласовывался с прежними ожиданиями.

Сопоставляя существующие теории эмоций, можно утверждать, что накопленный в настоящее время теоретический и экспериментальный материал позволяет говорить о двойственной природе эмоций. С одной стороны, эмоции определяются физиологическими особенностями индивида, т.е. возникают в результате воздействия определенного раздражителя, а их появление есть не что иное, как проявление механизмов адаптации человека и регуляции его поведения. Можно предположить также, что эмоции сформировались в процессе эволюции животного мира и максимального уровня развития они достигли у человека. С другой стороны, существует позиция, которой придерживаемся и мы, что эмоции - это субъективные факторы, к которым относят различные психические явления, в том числе, и когнитивные процессы. Рассмотрим более подробно положения когнитивных теорий эмоций.

В последние десятилетия в научной литературе стало все больше появляться работ, посвященных проблеме эмоций в рамках когнитивных исследований. Как отмечает Н. Бранскомб, основное затруднение при разработке вопросов, связанных с пониманием аффекта, когниции и их взаимоотношений, составляет разграничение того, что понимается под эмоцией и когницией. «Принципиальная разница в определениях когниции и эмоции состоит в степени внимания к типу обрабатываемой в каждом случае информации, - пишет Н. Бранскомб, - если когниция обычно понимается как ряд внутренних процессов, задействованных в овладении, хранении, преобразовании и поиске информации (при этом тип информации не учитывается), то в определениях эмоции, напротив, обычно упоминается тип стимула или информации, которые продуцируют эмоцию. Аффект и когниция не могут быть поняты, если они рассматриваются в изоляции: их необходимо исследовать в соотношении с другими свойствами интеллекта» .

Л. Блум утверждает, что эмоции «сообщают нечто» о чем-то (are «about» something) в нашем сознании, и эти репрезентации представляют собой интенциональные состояния. Несмотря на то, что они имеют материальную манифестацию в способе выражения и соответствующий физиологический компонент, эмоции являются психическими состояниями (состояниями сознания (mind), а не физическими состояниями (состояниями тела). Они появляются в результате оценивания (appraising and evaluating) обстоятельств той или иной ситуации с позиций некоторых убеждений, желаемых целей и планов. Поэтому большая часть эмоционального развития зависит от развития познания, необходимого для такого оценивания и для репрезентаций, которые выступают в качестве его продуктов .

X. Хекхаузен считает, что «эмоции скорее, результат такой переработки информации, когда дело решает когнитивная интерпретация ситуации» . Центральным моментом в когнитивной теории М. Арнольд (Arnold, 1967) является оценка ситуации с точки зрения ее полезности или опасности. Объект должен быть воспринят и оценен до возникновения эмоции. Эмоция в таком случае возникает как принятие или отвержение объекта в ответ на оценку объекта . Р. Лазарус экспериментально исследовал овладение угрожающими или стрессовыми ситуациями. Как показал эксперимент, когнитивные интерпретации ведут к заметному понижению нейровегетативного возбуждения. По его мнению, каждая эмоция является комплексным ответом, состоящим из трех различных подсистем (компонентов). В первом компоненте присутствуют сигнальные переменные или стимульные свойства. Второй компонент является оценивающей подсистемой, которая определяется как функция мозговых процессов, с помощью которых индивид оценивает стимульную ситуацию. Третий компонент - ответ, включающий когнитивные реакции, мимические выражения и инструментальные реакции .

В теории С. Шехтера (Schachter), в эмоциональном процессе всегда имеется два компонента: неспецифический - вегетативное возбуждение как условие любой эмоции; специфический - определенная интерпретация наличной ситуации. Отсюда название «двухфакторная теория» Эмоциональный процесс это вегетативное возбуждение плюс соответствующая интерпретация субъектом этого возбуждения. Вид эмоции зависит от того, какова будет эта интерпретация. Модификация С. Валинсом (Valins) двухфакторной теории С. Шехтера продолжила развитие когнитивной теории эмоций. С. Валине предположил, что фактическое состояние возбуждения (неспецифический компонент эмоции) входит в переживание эмоции не непосредственно, т.е. автоматически и неосознанно, а через восприятие этого состояния, и для того, чтобы изменить восприятие собственного состояния возбуждения не требуются фактические изменения в вегетативной нервной системе. Такие изменения можно инсценировать при помощи ложной обратной информации, даваемой испытуемому. Таким образом, неважно, откуда поступает информация о собственном состоянии возбуждения (изнутри или извне), соответствует ли она действительности или нет, главное, чтобы она связывалась субъектом с его собственным внутренним состоянием .

Э. Айзен (Isen) и ее коллегам удалось получить ряд фактов, говорящих о влиянии эмоций на когнитивные процессы, в частности, на творческое мышление.

Особенностью исследований Э. Айзен явилось то, что она вызывала у испытуемых исключительно положительные эмоциональные состояния. Для индукции радости испытуемым дарили небольшие подарки или давались тестовые задания, а потом сообщалось об их успешном выполнении. Полученные А. Айзен результаты свидетельствуют о том, что положительные эмоции повышают креативность испытуемых. Так, в одном исследовании было показано, что в положительном настроении испытуемые дают более оригинальные вербальные ассоциации, в другом исследовании положительное настроение приводило к лучшему решению творческих задач.

Таким образом, в истории научного исследования связей когнитивных и эмоциональных процессов акценты исследовательского интереса смещались не раз. В частности, от утверждения абсолютного приоритета когниций и, вследствие этого, контроля и сведения к минимуму эмоциональных параметров в эксперименте, до признания и неоднократного эмпирического подтверждения факта взаимовлияния эмоций и когнитивных процессов. В этом контексте вызывают интерес психологические механизмы, не являющиеся эмоциональными, но связанные с переработкой эмоциональной информации. К ним относят, прежде всего, знания и представления людей об эмоциях, а также способности человека в области понимания, описания и контроля эмоций.

В отечественной психологии идея единства аффекта и интеллекта изначально возникла в трудах Л.С. Выготского, который открыл существование динамической смысловой системы, представляющей собой единство аффективных и интеллектуальных процессов . Наряду с влиянием мышления на аффект существует обратное влияние аффекта на мышление, которое, в частности, проявляется в том, что, во-первых «во всякой идее содержится в переработанном виде аффективное отношение человека к действительности, представленной в этой идее» ; во- вторых, сама мысль возникает из мотивирующей сферы нашего сознания . Согласно Л.С. Выготскому, отношение мысли к слову есть «движение через целый ряд внутренних планов» .

Идеи Л.С. Выготского о взаимосвязи когнитивных и эмоциональных процессов развивали С.Л. Рубинштейн и А.Н. Леонтьев. Согласно С.Л. Рубинштейну, мышление уже само по себе является единством эмоционального и рационального, а эмоция - единство эмоционального и интеллектуального . А.Н. Леонтьев показал, что мышление имеет эмоциональную (аффективную) регуляцию . Более глубокой основой пристрастности деятельности являются личностные смыслы. Функция эмоций как раз и состоит в «наведении субъекта на их действительный источник, в том, что они (эмоции) сигнализируют о личностном смысле событий, разыгрывающихся в его жизни...» . Существенным здесь является, во-первых, то, что источником эмоций признается смысловое образование, а во-вторых, то, что эмоция выполняет функцию «презентации» личностных смыслов в сознание субъекта и на этой основе регулирует деятельность. Мышление должно рассматриваться не как совокупность чисто познавательных процессов, а как деятельность, реализующаяся в действиях, приводящих к развитию смысловых образований.

Проблема соотношения познавательных и эмоциональных процессов особенно остро выступает в области психологии мышления. Уже представители раннего периода в развитии психологии мышления не могли игнорировать того факта, что мышление человека включает в себя эмоциональные компоненты . Так, Г. Майер выделял «судящее» мышление и эмоциональное мышление . И в эмоциональном мышлении, и в судящем мышлении наблюдаются аналогичные логические процессы (и истолкование, и объективирование, и деятельность категориального аппарата), но общая тенденция в актах эмоционального мышления иная: познавательный процесс здесь затенен, отодвинут на задний план, не опознан как таковой, фокус внимания сосредоточен на практической цели, для которой познание является лишь побочным средством.

Т. Рибо подразделял мышление на аффективное и интеллектуальное , Э. Блейлер, исходя из анализа патологии выделял аутистическое и реалистическое мышление . Уже в начале XX века группа австрийских психологов (Г. Брентано, К. Наловский, Г. Фолькман-фон-Фолькмар) выдвигала тезис о «важности интеллектуальных эмоций как творческого элемента в научной мысли» .

Пожалуй, наибольшее внимание роли эмоций в мышлении уделил Л. Секей . Автор указывает на то, что в настоящее время психологи плохо знают «механизмы мотивации и динамики мысли». Далее он подмечает, например, такой факт, что возникновение эмоции удивления связано с генерированием целой серии предположений и, наоборот, отсутствие удивления выражается в бедности выдвижения предположений. Таким образом, во всех вышеперечисленных теориях эмоции выступают результатом когнитивной переработки некоторой информации: оценка и интерпретация ситуации, своего состояния, оценка и сопоставление необходимых и имеющихся в распоряжении индивида средств для достижения цели и т.д.

Концепция практического интеллекта («эмпирического разума») С. Эпштейна является одним из современных подходов к связи эмоций и мышления. В своей теории он вскрывает механизм влияния эмоций на мышление и доказывает необходимость регулирования эмоциональных состояний для успешного функционирования интеллекта и личности в целом . С. Эпштейн предполагает, что у человека есть два вида интеллекта. «Помимо рационального интеллекта, мы обладаем другим, который невозможно измерить с помощью IQ». С. Эпштейн называет его эмпирическим разумом. «Если навыки рационального мышления мы получаем при помощи абстрагирования и анализа, то эмпирический ум совершенствуется непосредственно из опыта. Рациональный метод пытается решать проблемы при помощи логических построений, эмпирический - следует интуитивной мудрости. Эмпирический ум гораздо теснее связан с нашими эмоциями, чем рациональный» .

Действуя вне области рационального, он соответствует непроизвольным внутренним реакциям, основанным на памяти о прошлом опыте. Этот вид мышления жизненно необходим для благополучия - он интуитивно интерпретирует все происходящее вокруг и на основании эмоциональных реакций подсказывает верный способ действия. Эмпирический разум неразрывно связан с жизненным опытом. Он занят непрерывной интерпретацией текущих событий и определением соответствующей реакции. Он обрабатывает информацию быстро, эффективно и интуитивно, хотя не всегда корректно с рациональной точки зрения. Практический разум занимается не только интерпретацией внешних событий, но и стремится управлять эмоциями. Его главная цель - доставлять максимум удовольствия и сводить к минимуму боль, вызывать приятные чувства и избегать неприятных. Между эмоциями и эмпирическим разумом существует и обратная связь. Чем больше эмоциональное возбуждение, которое испытывает человек (стресс, раздражение, страх), тем более он подпадает под влияние эмпирического разума .

С. Эпштейн разработал концепцию конструктивного мышления, которое представляет собой умение использовать преимущества рационального и эмпирического разума. Управление эмоциями и управление поведением - это два важнейших компонента конструктивного мышления. Вместе они определяют способность эффективного взаимодействия с внутренним миром чувств и внешним миром событий. С. Эпштейн описывает эмоционально уравновешенных людей, которые эффективно справляются с негативными чувствами. Их характеризует спокойствие разума, низкий уровень стресса, собранность, «они не слишком чувствительны к неодобрению и неудачам и не беспокоятся о том, что от них не зависит. Они не слишком критичны к себе и к другим, не делают чрезмерных обобщений на основании неблагоприятных событий» . Что в свою очередь перекликается с душевным благополучием личности или душевным гомеостазисом, о котором говорит В. Д. Шадриков. «Такое состояние может наблюдаться, когда уровень притязаний личности соответствует реальным возможностям и ей ничего не угрожает. Душевный гомеостазис характеризуется ровным настроением удовлетворенности, отсутствием тревоги, положительным отношением к окружающим людям, хорошим состоянием здоровья... Душевный гомеостазис формируется в процессе жизнедеятельности человека» .

Кроме того, В. Д. Шадриков акцентирует внимание на двух взаимосвязанных функциях эмоций: функции эмоций как механизма формирования сознания и функции эмоций как механизма формирования внутренней реальной человеческой жизни. Автор предполагает, что, так как в своих переживаниях человек сам выступает для себя объектом познания, то сознание начинает формироваться с осознанием самого себя. То есть сознание начинается с переживания. Подтверждение данной гипотезы он объясняет фактом природной эгоцентричности ребенка. «Окружающая среда, в том числе социальная, имеет для него значение только в той мере, в какой она связана с удовлетворением его естественных потребностей. А удовлетворение потребностей сопряжено с переживаниями. Переживания же ведут к осознанию себя, к тому, что в центре мира оказывается осознающий себя через свои переживания ребенок».

Кроме того, каждое событие жизни сопровождается эмоциями (переживаниями), так как в сознании индивида любое переживание связано с мотивами и целями его жизни и деятельности. Следовательно, роль эмоций заключается в формировании всей внутренней психической жизни субъекта. Переживания входят в любой психический процесс. Ощущения, восприятия, представления, мысли субъекта всегда несут в себе и компонент переживаний. Именно поэтому переживания могут стать основой для объединения всех психических процессов, всей внутренней психической жизни. Переживания выступают системным фактором внутренней психической жизни, основой для ее проявления в личностном «я». При этом одни чувства могут усиливать другие, складываясь в нечто целостное, характеризующее эмоциональную сферу человека в конкретный момент времени.

Будучи осознанными переживаниями, развивающимися на основе определенных физиологических механизмов, чувства могут отделяться от потребностей, их породивших, и жить самостоятельно. В данном случае они становятся фактором внутренней реальной человеческой жизни. Таким образом, можно предположить, что эмоции входят в состав внутреннего мира человека наравне с интеллектом, который согласно модели интеллекта В.Д. Шадрикова развивается на протяжении всей человеческой жизни вместе с развитием самого внутреннего мира. «Действие ума, особенно в социальном поведении, мотивируется и контролируется моралью. Мораль и совесть взаимосвязаны с эмоциями. В этом случае эмоции по отношению к умственным действиям выступают как причина, а не как следствие. Эмоции могут порождать новые идеи. Есть определенные основания говорить и об эмоциональном мышлении» .

Итак, на основе проделанного анализа теорий эмоций можно утверждать, что накопленный в настоящее время теоретический материал позволяет говорить о взаимосвязи эмоциональной и когнитивной сфер психики. Многие великие ученые высказывались о необходимости исследований «аффекта и когниции» в соотношении с другими свойствами интеллекта. Так, например, о единстве интеллекта и аффекта писал Л.С. Выготский. Отечественными и зарубежными психологами проводились исследования взаимосвязи эмоциональной и когнитивной сфер психики, в результате которых было выявлено, что во многом вид эмоции зависит от интерпретации субъектом вегетативного возбуждения. При этом неважно, откуда поступает информация о собственном состоянии возбуждения (изнутри или извне), соответствует ли она действительности или нет, главное, чтобы она связывалась субъектом с его собственным внутренним состоянием. Большая часть эмоционального развития зависит от развития познания, необходимого для оценивания обстоятельств той или иной ситуации с позиций некоторых убеждений, желаемых целей и планов. Таким образом «эмоциональное мышление» занимает значительное место во внутреннем мире человека. Этот вид мышления жизненно необходим для благополучия - он интуитивно интерпретирует все происходящее вокруг и на основании эмоциональных реакций подсказывает верный способ действия. В связи с этим особый интерес вызывают психологические механизмы, связанные с переработкой эмоциональной информации. В последнее десятилетие по- настоящему активное внимание уделяется данной теме, что нашло отражение в виде взрыва «эмоциональной революции».

дипломная работа

1.4 Взаимосвязь эмоций и когнитивных процессов

В связи с особенностями раздражителя принято выделять по крайней мере два варианта стресса: физиологический и психоэмоциональный. Стимул, вызывающий стрессовую реакцию называется стрессором. Раздражитель может стать стрессором в результате его когнитивной интерпретации, то есть значения которые человек приписывает данному раздражителю (психоэмоциональный стресс).

Способность когнитивных процессов вызывать эмоции существенно возрастает, когда они касаются значимых для человека событий. В итоге мы получаем, что сами когнитивные процессы стимулируются эффектами и только вторично они вносят свой дополнительный вклад в развитии и содержании эмоций, часто радикально изменяя их.

Взаимосвязь эмоциональных и когнитивных процессов можно описать следующим образом. Мы сначала чувствуем, а только затем узнаем и понимаем. При этом сами когнитивные процессы которые влияют на эмоции реализуются в коре головного мозга, который уже эмоционален и не является аффективно-нейтральным. Поэтому чисто когнитивной детерминанты эмоций не существует, и значит эмоция на значимый стимул - это единство аффективно-когнитивных процессов .

Между когнитивными и эмоциональными процессами существуют не только прямые, но и обратные отношения. Когнитивная деятельность может быть не только источником эмоций, но и сама зависеть от эмоционального состояния субъекта. Так, мы в радости видим мир через розовые очки, а в страхе смотрим на него через узкий канал зрения.

Так, осознание родителями того, что причина отклоняющегося поведения их ребенка находится в их самих, может оказаться сильным стрессом.

Однако все родители воспринимают эту информацию по разному. Так, в трудах о высшей нервной деятельности имеется гипотеза о индуктивно-дедуктивной специализации головного мозга.

Согласно этой гипотезе в процессе обучения правое полушарие работает по принципу дедукции, то есть сначала осуществляет синтез, а затем анализ.

Левое же полушарие функционирует по принципу индукции - сначала анализируя раздражители, а затем синтезируя их .

Имеются многочисленные доказательства того, что восприятие эмоциональных сигналов находится под контролем правого полушария и что правое полушарие более тесно, чем левое связано с вегетативными реакциями .

Таким образом, клиенты, у которых ведущим является правое полушарие будут более подвержены возникновению стрессовой ситуации и будут более нуждаться в помощи направленной на снятие чувства вины.

Анализ проблемы механизмов агрессивного поведения человека в современной психологии

В своих поздних работах Л. Берковиц подверг пересмотру свою оригинальную теорию, перенеся акцент с посылов к агрессии на эмоциональные и познавательные процессы и тем самым подчеркнув...

Впервые в рамках общей психологии проблема взаимоотношений психических процессов и состояний сформулирована Н. Д. Левитовым в монографии "О психических состояниях человека". Изучение состояний, по мнению автора...

Взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов в ходе учебной деятельности студентов

С философских позиций вопрос о соотношении понятий процесс и состояние проанализирован А. Л. Симановым. В онтологическом плане любое состояние подвержено процессам изменения, в свою очередь...

Взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов в ходе учебной деятельности студентов

При изучении взаимоотношений психических состояний и когнитивных процессов возникает ряд трудностей, решение которых определяет логику эмпирических исследований. На наш взгляд...

Когнитивная абилитация в системе психосоциальной практики

Существует множество различных когнитивных подходов, в своей работе я рассмотрю только некоторые из них на примере Дж. Келли, А.Бандуры, А. Бека, Л.Фестингера, А.Эллиса. Социально-когнитивная теория личности...

Когнитивная сфера у больных шизофренией

Диапазон расстройств, свойственных шизофрении, очень широк. В зависимости от степени прогрессирования болезни они могут быть менее или более резко выражены. Весьма характерны для шизофрении разнообразные расстройства мышления...

Когнитивные стили

Итак, когнитивные стили -- это индивидуально-своеобразные способы переработки информации о своем окружении в виде индивидуальных различий в восприятии, анализе, структурировании, категоризации, оценивании происходящего. В свою очередь...

Когнитивные стили

В современной зарубежной и отечественной литературе можно встретить описание около двух десятков различных когнитивных стилей. Прежде всего остановимся на описании тех когнитивных стилей...

Механизмы становления агрессивного поведения

То, что дети думают об агрессии, также может влиять на их поведение. Различия в уровнях детской агрессивности могут быть связаны с различными путями познания ребенком окружающего мира...

Психологический анализ целесообразного поведения учащихся

В практике проведения психологического консультирования детей, связанного с развитием их общих интеллектуальных способностей, для психодиагностики интеллекта рекомендуется пользоваться частными методиками...

Психологическое сопровождение становления личности в системе инновационного образования

О развитии когнитивных качеств младшего школьника можно сказать следующее. Особенность здоровой психики ребенка - познавательная активность...

Роль эмоций в жизни человека

Если всё происходящее может вызвать у человека те или иные эмоции, то особенно тесной является связь между эмоциями человека и его собственной деятельностью. Сегодня никто не отрицает связь эмоций с особенностями жизнедеятельности организма...

4. Естественнонаучные данные о мозге человека, его интеллекте и пр. 1. Сущность и понятие человека, как социального существа 1.1 Кто такой человек? Человек стал размышлять о том, кто он собственно такой...

Человек, его здоровье, эмоции, творчество, работоспособность

Человек, его здоровье, эмоции, творчество, работоспособность - все это взаимосвязанные факторы. Только человек здоровый духовно и физически может творить, изобретать, целиком и полностью отдавать себя работе. Психологами отмечено...

Наличие эмоциональных явлений в процессе познания отмечалось еще древнегреческими философами (Платон, Аристотель).

Однако начало обсуждению вопроса о роли эмоций в когнитивном процессе положили П. Жане и Т. Рибо. По мнению П. Жане, эмоции, являясь «вторичными действиями», реакцией субъекта на свое собственное действие, регулируют «первичные действия», в том числе и интеллектуальные. Т. Рибо, наоборот, считал, что в интеллектуальном мышлении не должно быть никакой «эмоциональной примеси», так как именно аффективная природа человека и является чаще всего причиной нелогичности. Он разделял интеллектуальное мышление и эмоциональное.

Связи мышления с аффектами большое значение придавал Л. С. Выготский. Он писал: «Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления, потому что детерминистический анализ мышления необходимо предполагает вскрытие движущих мотивов мысли, потребностей и интересов, побуждений и тенденций, которые направляют движение мысли в ту или другую стороны» (1956, с. 54).

С. Л. Рубинштейн также отмечал необходимость связывать мышление с аффективной сферой человека. «Психические процессы, взятые в их конкретной целост-

4.4. Прикладная роль эмоций 123

ности, - это процессы не только познавательные, но и "аффективные", эмоционально-волевые. Они выражают не только знание о явлениях, но и отношение к ним» (1957, с. 264). В другой работе он заостряет еще больше этот вопрос: «Речь... идет не о том только, что эмоция находится в единстве и взаимосвязи с интеллектом или мышление с эмоцией, а о том, что самое мышление как реальный психический процесс уже само является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция -единством эмоционального и интеллектуального» («Проблемы общей психологии», 1973, с. 97-98).

В настоящее время большинство психологов, занимающихся изучением интеллектуальной деятельности, признает роль эмоций в мышлении. Больше того, высказывается мнение, что эмоции не просто влияют на мышление, но являются обязательным его компонентом (Симонов, 1975; Тихомиров, 1969; Виноградов, 1972; Вилюнас, 1976; Путляева, 1979, и др.), или что большинство человеческих эмоций интеллектуально обусловлено. Выделяют даже интеллектуальные эмоции, отличные от базовых (см. раздел 6.5).

Правда, мнения авторов о конкретной роли эмоций в управлении мышлением не совпадают. С точки зрения О. К. Тихомирова, эмоции являются катализатором интеллектуального процесса; они улучшают или ухудшают мыслительную деятельность, убыстряют или замедляют ее. В другой работе (Тихомиров, Клочко, 1980) он идет еще дальше, считая эмоции координатором мыслительной деятельности, обеспечивая ее гибкость, перестройку, коррекцию, уход от стереотипа, смену актуальных установок. По мнению же П. В. Симонова, эмоции являются лишь пусковым механизмом мышления. Л. В. Путляева считает гиперболизированными обе эти точки зрения и выделяет, в свою очередь, три функции эмоций в мыслительном процессе: 1) эмоции как составная часть познавательных потребностей, являющихся истоком мыслительной деятельности; 2) эмоции как регулятор самого познавательного процесса на определенных его этапах; 3) эмоции как компонент оценки достигнутого результата, т. е. как обратная связь.

Роль эмоций в интеллектуальном творческом процессе многообразна. Это и муки творчества, и радость открытия. «Горячее желание знания, - писал К. Бернар, - есть единственный двигатель, привлекающий и поддерживающий исследователя в его усилиях, и это знание, так сказать, постоянно ускользающее из его рук, составляет его единственное счастье и мучение.

Кто не знал мук неизвестного, тот не поймет наслаждений открытия, которые, конечно, сильнее всех, которые человек может чувствовать» (1866, с. 64).

Из мемуарной литературы также следует, что эмоция, лирическое настроение или вдохновение способствуют творческому воображению, фантазии, так как в сознании легко возникают яркие многочисленные образы, мысли, ассоциации. Об этом прекрасно написано у А. С. Пушкина:

Но гаснет краткий день, и в камельке забытрм Огонь опять горит - то яркий свет лиет, То тлеет медленно, - а я пред ним читаю Иль думы долгие в душе моей питаю. И забываю мир - и в сладкой тишине

124 Глава 4. Роль и функции эмоций

Я сладко усыплен своим воображеньем,

И просыпается поэзия во мне:

Душа стесняется лирическим волненьем,

Трепещет, и звучит, и ищет, как во сне,

Излиться наконец свободным проявленьем -

И тут ко мне идет незримый рой гостей,

Знакомцы давние, плоды мечты моей,

И мысли в голове волнуются в отваге,

И рифмы легкие навстречу им бегут,

И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,

Минута - и стихи свободно потекут.

Но вот что характерно: это вдохновение, радость по поводу творческого успеха не долговременны. К. Бернар писал по этому поводу: «.„По какому-то капризу нашей натуры, это наслаждение, которого мы так жадно искали, проходит, как скоро открытие сделано. Это похоже на молнию, озарившую нам далекий горизонт, к которому наше ненасытное любопытство устремляется еще с большим жаром. По этой причине в самой науке известное теряет свою привлекательность, а неизвестное всегда полно прелестей» (там же).

Обсуждая связь мышления с эмоциями, некоторые психологи доходят до крайности. Так, А. Эллис (Ellis, 1958) утверждает, что мышление и эмоции так тесно связаны друг с другом, что обычно сопровождают друг друга, действуя в круговороте отношений «причина и следствия», и в некоторых (хотя едва ли не во всех) отношениях являются, по существу, одним и тем же, так что мышление превращается в эмоцию, а эмоция становится мыслью. Мышление и эмоции, согласно этому автору, имеют тенденцию принимать форму саморазговора или внутренних предложений; предложения, которые люди проговаривают про себя, являются или становятся их мыслями и эмоциями.

Что касается превращения мысли в эмоцию и наоборот, то это довольно спорное утверждение. Другое дело, что, как пишет Эллис, мысль и эмоцию едва ли возможно разграничить и выделить в чистом виде. Здесь с автором можно согласиться.

Особая роль принадлежит эмоциям в различных видах искусства. К. С. Станиславский (1953) говорил, что из всех трех психических сфер человека - ума, воли и чувств - последнее является самым «трудновоспитуемым ребенком». Расширение и развитие ума гораздо легче поддается воле актера, чем развитие и расширение эмоциональной сферы. Чувство, отмечал Станиславский, можно культивировать, подчинять воле, умно использовать, но оно очень туго растет. Альтернатива «есть или нет» более всего относится к нему. Поэтому оно для актера дороже всего. Учащиеся с подвижными эмоциями, способностью глубоко переживать - это золотой фонд театральной школы. Их развитие идет быстро. В то же время Станиславский сетовал на то, что слишком много рассудочных актеров и сценических работ, идущих от ума.

Важны переживания эмоций и для художника в процессе изобразительного акта. В. С. Кузин (1974) отмечает, что если натура (объект изображения) оставила художника равнодушным, не вызвала никаких эмоций, процесс изображения будет пассивен. Необходимость взволнованности своей темой, «прочувствования природы», переда-

ЭМОЦИИ В ТЕОРИЯХ ЭМОЦИЙ И ЛИЧНОСТИ

Несмотря на то что Макдугал в своей теории (McDougall, 1908) указал на тесную взаимосвязь эмоций и волевой активности (conation), а его и Фрейда работы (1938) заложили фундамент для изучения взаимосвязей между эмоциями, мотивацией и поведением, одна из наиболее серьезных проблем психологии состоит в том, что большинство теорий личности, теорий поведения и теорий эмоций мало связаны друг с другом. Весьма характерным является тот факт, что авторы многих теорий личности даже не упоминают проблему эмоций. Как правило, они пользуются тем или иным понятием, связанным с мотивацией, но при этом крайне редко рассматривают частные эмоции в качестве мотивационных переменных. Исследователи эмоций также, как правило, анализируют лишь одну или несколько составляющих эмоционального процесса - его нейрофизиологический, экспрессивный или феноменологический компонент. При этом они, за редкими исключениями (например, Tornkins, 1962, 1963), почти не соотносят свои данные сданными теорий личности и данными теорий поведения. В этой главе дается краткий обзор некоторых подходов к изучению эмоций, причем каждый из них соотносится с данными исследований других функций организма или личности в целом; в главе представлен материал, который поможет нам дать определение эмоции и понять ее сущность.

Психоаналитическая концепция аффекта и мотивации

Труды Фрейда (Freud, 1930, 1936, 1938) и его психоаналитическая теория по праву занимают особое место в истории психологии и в истории наук о поведении. Фрейдом порождены такие эвристические конструкты, как бессознательное, динамика сновидений, развитие сознания, он ввел в научный обиход такие понятия, как <защитный механизм>, <вытеснение>, <подавление>, <сопротивление>, <перенос>, он поднял проблемы детской сексуальности и детской амнезии. Но в рамках обозначенной нами темы особого упоминания заслуживает предложенный Фрейдом способ анализа механизмов функционирования личности. Он открыл новую область научного познания - область человеческой мотивации, сделал ее важной частью современной психологии и тем самым стал основоположником психодинамической традиции (Boring, 1950). Огромный интерес в этом отношении представляет для нас фрейдовская концепция аффекта, однако мы будем рассматривать ее в общем ключе, в контексте его теории мотивации.

В основании классической психоаналитической теории мотивации лежит фрей-довская теория инстинктивных влечений. В отношении этой теории, как и в отношении самого психоанализа, взгляды Фрейда постоянно трансформировались и развивались. В этой связи его воззрения почти не поддаются точному определению и систематизации, эта задача не по плечу даже ученикам Фрейда. Обобщающее изложение теории психоанализа, сделанное Рапапортом (Rapaport, 1960), считается наиболее корректным, и именно оно послужило основным источником приводимого ниже экскурса.

Рапапорт предостерегает читателя от чрезмерных обобщений, призывает не преувеличивать роль инстинктивных влечений в мотивации, поскольку, опираясь только на инстинктивные влечения, крайне затруднительно объяснить эго-детерминированные поведенческие феномены, такие как феномен психологической защиты или феномен когнитивного синтеза и дифференциации. Влечения никак не приблизят нас к пониманию той роли, которую играет в поведении человека внешняя стимуляция, или тех функций сознания, которые возникают в результате внимания к внешнему стимулу.

Инстинктивное влечение, или инстинктивный мотив, определяются Рапапортом как побудительная внутренняя, или интрапсихическая, сила, которой свойственны: а) безусловность; б) цикличность; в) избирательность и г) заменяемость. Именно эти четыре характеристики определяют побуждающую природу влечений, или мотивов. С другой стороны, познавательное, или исследовательское, поведение в некотором смысле можно рассматривать как функцию внешнего раздражителя, детерминанты такого поведения не обнаруживают цикличности, избирательности или заменяемости.

Рапапорт считает, что перечисленные выше четыре свойства инстинктивных влечений представляют собой скорее количественные, чем качественные характеристики, то есть влечения различаются степенью выраженности каждого из этих свойств. Помимо этого, инстинктивные влечения можно оценить с помощью четырех других характеристик, таких как: а) интенсивность (pressure) - сила влечения и потребности в выполнении тех действий, в которых влечение репрезентируется; б) цель влечения - действие, к которому подталкивает влечение и которое приводит к удовлетворению; в) объект влечения - то, в чем или посредством чего влечение может достигнуть свой цели или удовлетворения и г) источник - физиологический процесса той или иной части тела, воспринимаемый как возбуждение.

Затруднительно дать точное определение аффекта в рамках классической психоаналитической теории. Сложность вызвана тем, что Фрейд и его последователи крайне широко трактовали этот термин, нагружая его по мере развития теории все все более и более разнообразными значениями. Так, в своих ранних работах Фрейд пишет, что аффект, или эмоция, - это единственная побудительная сила психической жизни, а в своих поздних трудах он <уже говорит об аффектах как об интрапсихиче-ских факторах, пробуждающих фантазии и желания индивида> (Rapaport, 1960, р. 191). Завершая обзор психоаналитических и других данных, Рапапорт приходит к следующему заключению:

Лишь одна из теорий, объясняющих механизмы возникновения эмоций, не противоречит эмпирическим данным. Ее суть состоит в следующем: воспринятый извне перцеп-тивный образ служит инициатором бессознательного процесса, в ходе которого происходит мобилизация неосознаваемой индивидом инстинктивной энергии; если эта энергия не может найти себе легального приложения (в том случае, когда инстинктивные требования конфликтны), она выплескивается вовне через другие каналы в виде непроизвольной активности; разные виды такой активности - <эмоциональная экспрессия> и <эмоциональное переживание> - могут проявляться одновременно, поочередно или независимо друг от друга: открытое проявление инстинктивного влечения табуировано культурой, и потому человеку присущи постоянные эмоциональные разрядки различной интенсивности; в результате этого психическая жизнь человека насыщена не только описанными в учебниках <чистыми> эмоциями, такими как ярость, страх и т.п., но и широким спектром иных эмоций, от самых интенсивных до умеренных, конвенциональных, интеллектуально-рафинированных (Rapaport, 1960, р. 37).

В психоаналитической литературе рассматриваются три аспекта аффекта - энергетический компонент инстинктивного влечения (<заряд> аффекта), процесс <разрядки> и восприятие окончательной разрядки (ощущение, или чувство эмоции). При этом реализация аффекта и ее чувственный компонент рассматриваются только в контексте выражения эмоции, коммуникативная ценность этих аспектов аффекта была распознана психоанализом лишь после работ Шехтеля (Schachtel, 1959). Однако Рапапорт еще в 1953 году заметил, что <аффект как набор сигналов - столь же обязательное средство познания реальности, как и мышление> (Rapaport, 1953, р. 196). При этом <заряд> аффекта оценивается количественной или интенсивност-ной мерой, в то время как процесс <разрядки> воспринимается или ощущается индивидом в качественных категориях.

Теория Фрейда и психоанализ в целом рассматривали прежде всего негативные аффекты, возникающие в результате конфликтных влечений, - поэтому понятен их особый интерес к такому защитному механизму, как репрессия. Однако аффект по природе своей является феноменом сознания и не может быть объектом репрессии. В сознание не допускается только идеационный компонент инстинктивного влечения. Когда срабатывают репрессивные механизмы, происходит сепарация его идеационных и аффективных компонентов. В результате накладывается запрет на предсознательный катексис его инстинктивных репрезентаций и на употребление ассоциированных с ними вербальных образов. Таким образом, с помощью механизма репрессии предотвращается конфликт на одном из уровней (например, между интересом, порожденным либидо, и санкцией суперэго), и одновременно на другом уровне снижается риск формирования невротической или психосоматической симптоматики. Если репрессивные механизмы дают сбой - возникает конфликт между бессознательным и предсознательным, и качественно иной, уже символизированный аффект предстает в сознании. Этот аффект негативен, он порожден конф-ликтно окрашенным представлением, и потому порабощает это и может стать причиной психического расстройства (Singer, 1990).

Фрейдовское понятие мотива как идеационно-аффективной репрезентации в сознании аналогично понятиям идео-аффективной организации (Tornkins, 1962, 1963) и аффективно-когнитивной структуры (lzard, 1971,1972). Аффективно-когнитивные структуры понимаются не только как репрезентации инстинктивных влечений, но и как структуры или ориентации сознания, являющиеся результатом взаимодействия эмоции (исходного мотивационного условия) и познания.

Другое фрейдистское понятие - <желание> имеет еще большее сходство с понятием аффективно-когнитивной структуры. Фрейд первым заговорил о желании (о <страстном желании воплощения>) как о мотивирующей силе сновидения. На бессознательном уровне желание представляет собой инстинктивное побуждение, а на предсознательном проявляет себя в виде сновидений и фантазий. <Желание выступает в роли аффективно-организующего принципа, оно использует механизмы конденсации, замещения, символизации и вторичной детализации, чтобы скрыть истинное содержание сновидения, чтобы выразить себя в форме, приемлемой для сознания> (Rapaport, 1961, р. 164). Понятие аффективно-когнитивной структуры в теории дифференциальных эмоций отличается от фрейдовского <желания> тем, что в качестве организующего, мотивирующего фактора рассматривает аффект, а не процессы идеации. Обе теории сходятся в том, что аффективные и когнитивные факторы в той или иной комбинации или в той или иной связи, так или иначе определяют человеческую мотивацию.

Холт (Holt, 1976) решительно отверг теорию инстинктивных влечений и выдвинул свою, вполне убедительную, концепцию аффекта и мотивации. Он подчеркивает значимость внешней стимуляции и перцептивно-когнитивных процессов, но в то же время признает важность феноменов, связанных с выражением и переживанием эмоций.

Как Холт (Holt, 1967), так и ряд других авторов (Kubie, 1974; Rubinstein, 1967; Peterfreund, 1971) обращают внимание на тот факт, что эмпирические данные не позволяют рассматривать инстинктивное влечение в качестве некой психической энергии или инстинктивной побудительной силы. По мнению Холта, несмотря на то что сексуальное влечение, агрессию, страх и другие аффективные феномены можно рассматривать как биологически детерменированные, врожденные (<хотя и наблюдаемые в самых разнообразных модификациях>) реакции, они активизируются лишь в результате осознания индивидом внешнего давления - то есть под воздействием значимых аспектов окружения (Murray, 1948), которые лучше всего могут быть определены в терминах общественных установлений и предписаний.

Предлагая свою теорию мотивации, Холт опирается на понятие <желание> в том смысле, как его понимал Фрейд в своих ранних работах, и определяет его как <ког-нитивно-аффективное понятие, формулируемое в терминах смысла того или иного действия и предположений о приятном или неприятном исходе> (Holt, 1976, р. 179). В концепции Кляйна (Klein, 1976) главное свойство мотивационной системы состоит в <перцептивно-оценочном рассогласовании>. Рассогласование в этом случае трактуется как сознательное, предсознательное или бессознательное сопоставление перцептивного образа и образа, созданного воображением, а затем заключение об их соотносительной ценности. По сути, такой подход мало отличается от подхода, реализованного в когнитивно-ориентированных теориях эмоций (Arnold, 1960а; Lazarus, 1974, 1984; Pribram, 1970; Schachter, 1971), описывающих процессы оценки и контроля - процессы сопоставления существующего и потенциально возможного состояния дел. Таким образом, желание - ключевое явление в мотивации - понимается как рассогласование, как <когнитивно-аффективное состояние, родственное неудовлетворенности> (Holt, 1976, р. 182). Умеренная степень рассогласования возбуждает умеренное удовольствие и интерес, а крайнее и неожиданное - приводит к испугу и неудовольствию. При этом утверждение Холта о том, что различная степень рассогласования может порождать разные аффекты, очень похоже на попытку Сингера (Singer, 1974) связать меру выраженности того или иного аффекта с успешностью усвоения когнитивной информации.

Работы Хелен Льюис, посвященные роли стыда и чувства вины в развитии личности, в психопатологии и психотерапии, опираются на теорию психоанализа, на исследования экспериментальной психологии и личностно-ориентированной психотерапии. В своем наиболее известном труде <Стыд, вина и неврозы> (Shame and Guilt in Neurosis, 1971) она обращается к вечной проблеме разграничения стыда и вины, рассматривая эти две эмоции как самостоятельные и важные факторы мотивации. Она убедительно доказывает, что данная проблема обязана своим возникновением Фрейду; путаница возникла с тех пор, как Фрейду не удалось провести четкую грань между <самостью> (self) и <эго>, с тех пор, как было принято за правило рассуждать о <суперэго> в терминах инстинктивных влечений (инстинкта смерти) и акцентировать роль аффективного состояния вины. В рамках выстроенной Фрей-дом теории не нашлось места понятию стыда, он не рассматривал стыд в качестве составляющей суперэго, как не смог распознать и роль стыда в развитии депрессии.

Известна методика, разработанная Уиткином (Witkin, 1949) совместно с коллегами. С помощью этой методики можно определить перцептивно-когнитивный стиль индивида, оценить его полезависимость-поленезависимость, - то есть ту меру, в какой мышление и поведение индивида обусловлены внешней или внутренней стимуляцией. Льюис, опираясь на исследования Уиткина, продемонстрировала взаимосвязь между перцептивно-когнитивными стилями (стилями функционирования суперэго) и проявленностью вины или стыда в перцептивно-когнитивных процессах. Ее работы показали необходимость изучения стыда и вины как эмоций, мотивирующих функции суперэго.

В ходе исследований Льюис показала, что боязнь или ожидание позора выступает как сдерживающий мотив в поведении индивида и как сила, способствующая формированию самоидентичности. С другой стороны, Льюис рассматривает стыд как эмоциональное состояние, которое в крайних проявлениях может вызвать расстройства сознания и личностные проблемы и в этом смысле противоположное чувству личностной автономии. Она обнаружила, что у полезависимого пациента эмоция стыда порождает враждебность, направленную внутрь, на самого себя.

Полезависимость-поленезависимость, рассматриваемая как стиль перцептив-но-когнитивной активности, определяет способ функционирования суперэго. Так, у полезависимых пациентов с большей вероятностью мы будем наблюдать проявления эмоции стыда, а у поленезависимых - эмоции вины.

В своей работе Льюис вскрывает позитивное значение эмоции стыда, показывая, какое важное значение имеет она для поддержания чувства собственного достоинства, самоуважения и эмоциональных связей человека. Обнаруженные ею различия в проявлении эмоций стыда и вины подкрепляют ее идею о том, что стыд, как аффективное состояние суперэго, играет роль в развитии депрессии и истерии, а вина вызывает обсессивные расстройства и паранойю. Кроме того, Льюис выдвигает гипотезу о возможности существования значительных половых различий в эмоциональной сфере, предполагая, что женщины, в отличие от мужчин, чаще испытывают эмоцию стыда и именно поэтому более подвержены депрессии и истерии.

Измерительный подход: возбуждение, активация и шкалирование эмоций

Спенсер (Spencer, 1890) одним из первых стал рассматривать эмоции (чувства) как измеримую часть сознания. Вундт (Wundt, 1896), развивая эту традицию, предложил описывать эмоциональную (чувственную) сферу сознания, оценивая ее с помощью трех измерений: удовольствие-неудовольствие, расслабление-напряжение и спокойствие-возбуждение. В дальнейшем эти критерии были использованы Bудвopтoм(Woodworth, 1938)иШлосбергом (Schlosberg, 1941) в целом ряде исследований эмоциональной экспрессии.

Эмоции как организмическое возбуждение. Даффи(0и^у, 1934, 1941,1951, 1962), основываясь на концепциях Спенсера и Вундта, считает, что все поведение может быть объяснено в терминах единого феномена - организмического возбуждения, понятия, которое имеет очевидное сходство с вундтовским измерением расслабление-напряжение. Даффи (Duffy, 1962) утверждает, что поведение вариабельно лишь относительно двух векторов, которые она называет направленностью и интенсивностью. Направленность поведения определяется Даффи в терминах избирательности ответа, избирательности, основанной на ожиданиях, целевой ориентации организма и на взаимоотношениях между воспринимаемыми стимулами. Индивид либо подчиняется ситуации, либо избегает ее в зависимости от ее значения - побудительного или угрожающего. Даффи проводит аналогию между своим пониманием направленности, или <ответа на взаимоотношения>, и <когнитивными картами> Толмена (Tolman, 1932) или <сигнальными функциями> Хебба (Hebb, 1955).

Вторую характеристику поведения - интенсивность - Даффи определяет как следствие общей возбудимости организма или как мобилизацию энергии, а мерой интенсивности считает <количество энергии, высвобожденной из тканей организма> (Duffy, 1962, р. 17). По Даффи, эмоция - лишь точка или совокупность точек на шкале возбуждения, потому для дискретных разновидностей эмоций в ее теории нет места, а о вариабельности эмоции можно говорить лишь с точки зрения интенсивности.

Несмотря на то что идеи Даффи относятся к тому теоретическому направлению, которое было склонно исключить эмоциональные явления из психологической теории и экспериментальных исследований, ее концепция подготовила почву для теории активации, а та, в свою очередь, немало способствовала нынешнему расцвету исследований взаимовлияния мозга и поведения.

Нейронная активация, эмоция и поведение. Вслед за открытием Моруцци и Мэгуном некоторых функций ретикулярной формации ствола мозга Линдсли (Lindsley, 1951, 1957) выдвинул свою - активационную - теорию эмоций и поведения. Слишком широкое и сложное для измерения понятие организмического возбуждения, выдвинутое Даффи (Duffy, 1962), он заменил понятием активации, которую определял как нейронное возбуждение ретикулярной формации ствола мозга с сопутствующими изменениями электроэнцефалографических показателей коры. Его толкование эмоций предполагает существование предшествующего эмоционального стимула, либо внешнего и условного, либо внутреннего и безусловного. Такие стимулы возбуждают импульсы, активирующие ствол мозга, который, в свою очередь, посылает импульсы к таламусу и к коре больших полушарий. Гипотетический активирующий механизм трансформирует эти импульсы в поведение, характеризующееся <эмоциональным возбуждением>, и в ЭЭГ-показатели, характеризующиеся низкой амплитудой, высокой частотой и асинхронностью.

Когда импульсы возникают за счет снижения эмоциональной стимуляции и непосредственно воздействуют на таламус, то возникают синхронизированные, высокие по амплитуде, низкочастотные ЭЭГ-комплексы. Линдсли-предсказывает, что при этих условиях должно обнаруживаться поведение, противоположное наблюдаемому при <эмоциональном возбуждении>, то есть <эмоциональная апатия>. Линдсли понимал, что его теория не объясняет природу отдельных эмоций: его основной целью было установить взаимосвязь между определенными предшествующими условиями, изменениями электрической активности мозга, измеряемой с помощью ЭЭГ, и наблюдаемым поведением.

Большинство современных исследователей, изучающих проблему возбуждения, уже не считают, что есть только один тип возбуждения. Кроме того, они связывают типы возбуждения с отдельными личностными чертами. Например, Цукерман (Zukennan, 1979) полагает, что каждая личностная черта имеет в основе свой тип возбуждения. В своих ранних работах он писал о том, что для одаренного человека оптимальным типом возбуждения является поиск ощущений. Цукерман (1984) показал, что жажда новых ощущений как личностная черта имеет под собой отчетливую нейрохимическую подоплеку, а также отчетливые когнитивные и поведенческие проявления. Она положительно коррелирует с импульсивными, но не социальными, аспектами экстраверсии. Она также коррелирует с рискованнымм поведением, таким как употребление наркотиков, прыжки с трамплина, и выбором опасной профессии. Люди, для которых жажда новых впечатлений стала личностной чертой, как правило, стремятся найти их в волнующих, захватывающих переживаниях.

Шкалирование эмоциональной экспрессии. С 1872 года, после выхода в свет известной работы Дарвина <Выражение эмоций у человека и животных>, такая сложная область эмоций, как экспрессивная мимика, стала рассматриваться многими учеными в качестве самостоятельной дисциплины. Некоторые из этих авторов внесли бесценный вклад в анализ и понимание экспрессии, но зачастую не могли интегрировать свои важные открытия в психологию личности и поведения.

Изучение выражений лица, которые и составляют главную тему нашего интереса, началось с Вудворта (Woodworth, 1938), когда он предложил первую по-настоящему действенную систему классификации мимических выражений отдельных эмоций. Он показал, что все многообразие экспрессивной мимики лица можно катего-ризировать с помощью линейной шкалы, предполагающей следующие шесть ступеней: 1) любовь, радость, счастье; 2) удивление; 3) страх, страдание; 4) гнев, решимость; 5) отвращение; 6) презрение.

Шлосберг (Schlosberg, 1941), применяя классификационную схему Вудворта при анализе фотографий людей с различными выражениями лица, предположил, что наиболее адекватно их можно описать, если представить шкалу Вудворта в виде круга с двумя осями: удовольствие-неудовольствие (pleasantness-unpleasantness, ось P-U) и принятие-отвержение (acceptance-rejection, ось А-R). Позднее Шлосберг добавил третье измерение, сон-напряжение, и, таким образом, очень близко подошел к принятию и эмпирическому подтверждению трех измерений чувств, впервые предложенных Вундтом в 1896 году.

Подход Шлосберга аналогичен тому, который лежит в основе психофизического эксперимента, Шлосберг также попытался связать суждения с некими физически измеримыми явленими. В ранних экспериментах Шлосберга испытуемые оценивали выражения лиц на фотографиях по двум девятибалльным шкалам: по шкале <удовольствие-неудовольствие> и по шкале <принятие-отвержение>, а затем для каждого изображения вычислялись средние оценки по обоим измерениям.

Если представить шкалы P-U и А-R в виде двух перпендикулярных осей, пересекающихся в точке 5 (рис. 2-1), и заключить их в окружность с центром в указанной точке, то каждую оценку предъявленных изображений можно представить как точку в пространстве в пределах квадранта круга. Чтобы дать оценку эмоционального выражения лица, определить категорию эмоции, нужно прочертить линию из центра круга, от точки пересечения линейных шкал, через нанесенную точку к краю круга. Корреляция между значениями круговой шкалы, установленными посредством метода сортировки, и теми значениями, которые были определены, или предсказаны, при помощи двух девятибалльных шкал, составила 0,76. Таким образом, можно сказать, что шкалы <удовольствие-неудовольствие> и <принятие-отвержение> позволяют с достаточной точностью классифицировать предъявляемые (даже на фотографиях) выражения лица в терминах дискретных эмоций.

Измерение сон-напряжение было введено Шлосбергом и его сотрудниками (Engen, Levy, Schlosberg, 1957) под влиянием работ Даффи и Линдсли и данных, свидетельствовавших о том, что такое измерение, как <активация>, важно для анализа эмоций. С помощью специально разработанной серии фотографий экспрессивных выражений человеческих лиц (серия Лайтфута) они показали, что критерии <удовольствие-неудовольствие>, <принятие-отвержение> и <сон-напряжение> достаточно надежны (соответственно 0,94, 0,87 и 0,92 при N = 225). Трайандис и Ламберт (Triandis, Lambert, 1958) использовали три измерения Шлосберга в кросс-культуральном исследовании и доказали их валидность как для греков, так и для американцев. Однако позднее другие исследователи (Abelson, Sermat, 1962;Ekman, 1964) выявили высокую корреляцию между измерениями <принятие-отвержение> и <сон-напряжение> и тем самым подвергли сомнению их независимость друг от друга и возможность их использования в качестве самостоятельных измерений. Некоторые другие авторы также внесли свой вклад в развитие измерительного подхода в исследовании эмоций и экспрессивной мимики (Hofstatter, 1955-1956; lzard, Nunnally, 1965; Plutchik, 1962). Некоторые из этих исследований привели к разработке новых измерений, таких как <контроль-импульсивность> (Osgood, 1966), <внимание-невнимание> (Frijda, Phillipszoon, 1963) и <уверенность-неуверенность> (Frijda, 1970).

Обширное исследование экспрессивной мимики, проведенное Осгудом, позволило ему сформулировать три измерения экспрессии, которые он интерпретировал в терминах семантических измерений лингвистических сигналов. Он пришел к заключению, что эти выявленные им измерения - удовольствие, активность и контроль - соответствуют его семантическим измерениям оценки, активности и силы.

Когнитивные теории эмоций и личности

К когнитивным теориям эмоций и личности можно отнести по меньшей мере два обширных класса теорий. Это так называемые теории <Я>, или теории самосознания, и теории, полагающие первопричиной или компонентом эмоции когнитивные процессы. Центральным и преобладающим понятием всех теорий <Я> является понятие Я-концепции. Я-концепция - это целостный, интегрированный феномен, складывающийся из восприятия и познания индивидом самого себя, и именно ему придается огромное объяснительное значение в теориях <Я> (Rogers, 1951; Snygg, Combs, 1949). В рамках этих теорий поведение рассматривается как функция восприятия и особенно самовосприятия индивида.

Теории <Я>, чувство и эмоция. Чем глубже восприятие или познание человеком самого себя, чем больше они связаны с ядром его личности, с его самостью, тем в большей степени они включают в себя чувства, эмоции. Угроза Я-концепции вызывает у человека страх, вынуждает его защищаться, тогда как подтверждение и одобрение Я-концепции вызывает у человека радость и заинтересованность.

В теориях <Я> постоянно подчеркивается важность анализа <чувственного содержания> (в противовес строго семантическому) вербальных выражений, что считается особенно важным в работе психотерапевта. Психотерапевт, помогающий человеку в решении психологических проблем, должен уметь видеть за высказываниями пациента эмоцию. Этот принцип используется многими направлениями современной психотерапии и психологии личностного роста (например, в группах психологического тренинга, группах встреч, в гештальт-терапии). Однако большинство теорий <Я> оперирует только общим понятием эмоции или чувства, почти не используя концепцию дискретных эмоций.

Эмоция как функция когнитивных процессов. Некоторые современные теории рассматривают эмоцию в основном как реакцию или комплекс реакций, обусловленных когнитивными процессами. Подобный взгляд на природу эмоций, весьма характерный для представителей западной культуры, очевидно, порожден теми представлениями о природе человека, которые уходят своими корнями к Аристотелю, Фоме Аквинскому, Дидро, Канту и другим философам. Эти представления состоят в следующем: а) человек прежде всего и в наибольшей степени - существо рациональное; б) рациональное начало полезно, благодатно для человека, эмоциональное вредит и мешает ему; в) разум (когнитивные процессы) должен служить фактором контроля и замещения эмоций.

Наиболее разработанной из теорий эмоций и личности, выстроенных в рамках вышеназванной традиции, является теория Арнольд (Arnold, 1960а, 19606). Согласно этой теории, эмоция возникает в результате воздействия некой последовательности событий, описываемых в категориях восприятия и оценок.

Термин <восприятие> Арнольд толкует как <элементарное понимание>. В данном случае <воспринять> объект - значит в некотором смысле <понять> его, вне зависимости от того, как он влияет на воспринимающего. Для того чтобы представленный в сознании образ получил эмоциональную окраску, объект необходимо оценить с точки зрения его влияния на воспринимающего. Эмоция таким образом не является оценкой, хотя и может нести ее в себе как неотъемлемую, необходимую составляющую. Если говорить точнее, эмоция представляет собой неосознаваемое влечение к объекту или отторжение его, возникшее в результате оценки объекта как хорошего или плохого для индивида.

Сама по себе оценка представляет собой неопосредованный, мгновенный, интуитивный акт, не связанный с размышлением. Она происходит сразу по восприятии объекта, выступает в роли завершающего звена перцептивного процесса и может быть рассмотрена в качестве отдельного процесса только рефлексивно.

Эти три акта, восприятие-оценка-эмоция, столь тесно переплетены, что наш повседневный опыт нельзя назвать объективным познанием; это всегда познание-приятие или познание-неприятие Интуитивная оценка ситуации порождает тенденцию к действию, которая переживается как эмоция и выражается различными соматическими изменениями и которая может вызвать экспрессивные или поведенческие реакции (Arnold, 1960а, р. 177).

Эмоция может давать остаточный, или пролонгированный, эффект. Вызванные эмоцией тенденции к действию оказывают организующее влияние на процесс дальнейшего восприятия и оценки; эмоции <завораживают и захватывают нас> (Arnold, 1960а, р. 184). Кроме того, интуитивная оценка и эмоциональный отклик проявляют тенденцию к постоянству, так что объект или ситуация, определенным образом оцененные и эмоционально отреагированные, <всякий раз> вызывают эту же оценку и эмоцию (Arnold, 1960а, р. 184). Более того, оценка объекта и эмоциональный отклик на него имеют тенденцию к генерализации - они переносятся на весь класс объектов.

Другие когнитивные теории эмоций. Шехтер и его коллеги (Schachter,1966, 1971; Schachter, Singer, 1962) предположили, что эмоции возникают на основе физиологического возбуждения и когнитивной оценки ситуации, вызвавшей это возбуждение. Некое событие или ситуация вызывают физиологическое возбуждение, и у индивида возникает необходимость оценить содержание возбуждения, то есть ситуацию, которая его вызвала. Тип или качество эмоции, испытываемой индивидом, зависит не от ощущения, возникающего при физиологическом возбуждении, а от того, как индивид оценивает ситуацию. Оценка (<по памяти или чувству>) ситуации позволяет человеку определить возбуждение как радость или гнев, страх или отвращение или как любую другую, подходящую к ситуации, эмоцию. По Шехтеру, одно и то же физиологическое возбуждение может переживаться и как радость и как гнев (и как любая другая эмоция), в зависимости от трактовки ситуации. Манд-лер (Mandler, 1975) и Лазарус (Lazarus, 1982) придерживаются такой же точки зрения при объяснении процессов эмоциональной активации.

В одном хорошо известном эксперименте Шехтер и Сингер (Schachter, Singer, 1962) проверяли свою теорию следующим образом: одной группе испытуемых вводили адреналин, вызывающий возбуждение, другой - плацебо. Каждая из групп была разбита на три подгруппы - одним испытуемым давали истинную информацию о воздействии препарата, другим - ложную, а третьим ничего не рассказывали о возможном влиянии препарата. После введения препарата все ложно информированные испытуемые, часть испытуемых, располагавших точной информацией, и часть испытуемых, не располагавших никакой информацией, попадали в общество человека, демонстрировавшего эйфорическое поведение; остальные же испытуемые оказывались в обществе человека, который изображал ярость. Исследователи обнаружили, что дезинформированные испытуемые и испытуемые, не получившие никакой информации, были склонны имитировать настроение и поведение актера, как эйфорическое, так и гневное. Испытуемые, которые располагали точной информацией о действии адреналина, были менее подвержены постороннему влиянию. В группе, следовавшей эйфорической модели, дезинформированные и не получившие информации испытуемые дали гораздо более высокие оценки переживаемому ими состоянию радости, чем верно информированные испытуемые, но эти оценки мало чем отличались от оценок испытуемых из плацебо-группы. В группе, следовавшей <гневной> модели, наиболее высокие оценки переживаемому состоянию гнева дали неинформированные испытуемые, но члены плацебо-группы вновь не подтвердили модель Шехтера. Их оценки по шкале самоотчета гнева не отличались от оценок дезинформированных и неинформированных испытуемых.

Работы Шехтера стимулировали теоретическое и экспериментальное изучение эмоций, хотя многие исследователи критикуют его методологический подход (lzard, 1971; Manstead, Wagner, 1981; Plutchik, Ax, 1967). Удручает и то, что два эксперимента, воспроизводивших эксперимент Шехтера-Сингера, не подтвердили его результатов (Marshall, 1976; Maslach, 1979). Маслач продемонстрировал, что неразъясненное, гипнотически внушенное возбуждение вегетативной нервной системы вызывает у человека желание интерпретировать свое внутреннее состояние и свои ощущения негативно. Не было обнаружено значимой зависимости между действиями актера и тем, что сообщали испытуемые о своих переживаниях. Маршалл, вслед за Шехтером и Сингером, использовал в своем эксперименте технику наркотического возбуждения и получил результаты, аналогичные результатам Мас-лача.

Последние теоретические разработки когнитивистского и социально-когнити-вистского направления схожи с биосоциальными теориями в своем подходе к мотивационной и адаптивной роли эмоций, но отличаются от них тем, что приоритетную роль в процессе возникновения эмоции отводят когнитивным процессам. Однако и для тех и для других бесспорным является тот факт, что когнитивные процессы служат необходимым звеном в цепи событий, активирующих эмоцию.

Главный вклад когнитивных теорий в дело изучения эмоций состоит вописании эмоционально-специфичных когнитивных процессов - особого рода умозаключений, вызывающих специфическую эмоцию. Они также углубили наше понимание взаимоотношений между эмоциями и когнитивными процессами.

Вейнер (Weiner, 1985) объясняет когнитивные антецеденты эмоций в терминах каузальной атрибуции. По Вейнеру, причина эмоции - это функция персональной атрибуции каузальности или причины активирующего события. Он предлагает три измерения каузальности: локус (внутренний-внешний), стабильность (устойчивость-неустойчивость) и контроль (управляемость-неуправляемость). Так, например, если вы стоите в очереди и некий человек попытается пристроиться перед вами, вы, скорее всего, расцените его попытку как внутренне мотивированную и управляемую и испытаете злость. Но если тот же человек окажется на том же месте нечаянно - например, кто-то, пробегая мимо, грубо толкнет его,-то вы интерпретируете причину как внешнюю и нерегулируемую и, скорее всего, почувствуете жалость по отношению к нему или грусть.

Разработаны и более изощренные схемы каузальных измерений (Ellsworth, Smith, 1988; Roseman, 1984; Smith, Ellsworth, 1985). Так, некоторые теоретики предлагают дополнить параметр контроля параметром ответственности. Они считают, что атрибуция ответственности и контроля важна для разграничения эмоций удивления (внешняя ответственность/контроль) и вины (внутренняя ответственность/ контроль).

Некоторые исследователи, следуя когнитивистской традиции, предприняли попытки разделить процесс эмоциональной активации на этапы. В своих исследованиях они доказывают, что истинными предшественниками эмоции являются оценки/ атрибуции. Поскольку эмоция возникает в течение миллисекунд после внутреннего или внешнего события, то выявление когнитивного процесса, предшествовавшего эмоции, дело чрезвычайно трудное. Однако, независимо от того, какое место занимают когнитивные процессы в каузальной цепочке, они, без сомнения, участвуют в процессе возникновения эмоции и являются частью общей феноменологии, связанной с эмоциями. Таким образом, когнитивисты, как теоретики, так и практики, продолжают вносить существенный вклад в развитие психологии эмоций.

Эмоции как результат биологических процессов. Эмоциональные паттерны как личностные черты

Плутчик (Plutchik, 1962, 1980) рассмотрел эмоции как средство адаптации, игравшее важную роль в выживании на всех эволюционных уровнях. Ниже приводятся базовые прототипы адаптивного поведения и соответствующие им эмоции (аф-фективно-когнитивные структуры).

Протипический адаптивный комплекс; Первичная эмоция.

1. Инкорпорация - поглощение пищи и воды;

Принятие;

2. Отвержение - реакция отторжения, экскреция, рвота; отвращение;

3. Разрушение - устранение препятствия на пути удовлетворения; Гнев;

4. Защита - первоначально в ответ на боль или угрозу боли; Страх;

5. Репродуктивное поведение - реакции, сопутствующие сексуальному поведению; Радость;

6. Депривация - утрата объекта, приносящего удовольствие; Горе;

7. Ориентировка - реакция на контакт с новым, незнакомым объектом; Испуг;

8. Исследование - более или менее беспорядочная, произвольная активность, направленная на изучение окружающей среды; Надежда или любопытство;

Плутчик определяет эмоцию как комплексную соматическую реакцию, сопряженную с конкретным адаптивным биологическим процессом, общим для всех живых организмов. Первичная эмоция, по Плутчику, ограничена во времени и инициируется внешним стимулом. Каждой первичной эмоции и каждой вторичной эмоции (под которой подразумевается комбинация двух или нескольких первичных эмоций) соответствует определенный физиологический и экспрессивно-поведенческий комплекс. По мнению Плутчика (1954), постоянная блокировка адекватных моторных реакций в конфликтных или фрустрирующих ситуациях вызывает хроническое напряжение в мышцах, которое может служить показателем плохой адаптации, он приводит ряд экспериментальных данных в подтверждение этого тезиса.

По мнению Плутчика, его теория эмоций может оказаться полезной в сфере изучения личности и в психотерапии. Он предложил рассматривать личностные черты как комбинацию двух или нескольких первичных эмоций, даже взаимоисключающих. Такой подход - анализ способа смешения эмоций - может способствовать лучшему пониманию многих важных эмоциональных феноменов. Например, Плут-чик предлагает следующие формулы: гордость = гнев + радость; любовь = радость + + принятие; любопытство = удивление + принятие; скромность = страх + принятие; ненависть = гнев + удивление; вина = страх + радость или удовольствие; сентиментальность = принятие + горе. Социальные регуляторы (феномены суперэго) могут быть поняты в системе Плутчика как сочетание страха и других эмоций, а тревожность - как сочетание страха и ожидания. По его мнению, анализ ситуаций, порождающих у человека страх, и выявление ожиданий человека по отношению к таким ситуациям помогает понять динамику тревоги.

Когнитивно-аффективный подход

Согласно Сингеру, в основе тесных взаимоотношений между аффектом и познавательными процессами лежат попытки приспособления ребенка к новой и постоянно меняющейся окружающей среде. Сингер, так же как Томкинс (Tornkins, 1962) и Изард (lzard, 1971), считает, что новизна окружающей среды активирует эмоцию интереса, которая, в свою очередь, подкрепляет исследовательскую активность ребенка. Познание окружающей среды и успешное приспособление снижают уровень возбуждения и активируют эмоцию радости, тогда как большое количество сложного материала, недоступного для ассимиляции, может вызвать испуг, печаль или страх.

Важнейшим результатом исследований Сингера стало внедрение его разработок в области воображения и аффекта в практику психотерапии (Singer, 1974). Он подчеркивает важность использования воображения в сочетании с действием (например, в ролевой игре), при помощи которых пациент научается разбираться в разнообразных аффективных проявлениях, обучается контролю над своими эмоциями, мыслями и поведением. По мнению Сингера, работа воображения и фантазии помогает сформировать чувство компетентности, развивает самоконтроль. Так, например, он успешно лечил вуайеризм, опираясь лишь на воображение пациента. Син-гер побуждал пациента вообразить себе нечто нездоровое, вызывающее отвращение, например просил представить обнаженного мужчину, больного проказой, и приучал больного вспоминать этот образ в моменты нездорового влечения, когда у того возникало желание заглянуть в окно соседнего дома, чтобы увидеть там раздевающуюся женщину. Позитивно окрашенные женские образы использовались Син-гером для нейтрализации гетеросексуального страха и гомосексуальных наклонностей. Эти техники получили распространение в психодинамической терапии, которая позволила понять механизмы успеха этой методики.

ТЕОРИЯ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫХ ЭМОЦИИ

Теория дифференциальных эмоций восходит к богатому интеллектуальному наследию и претендует на родство с классическими работами Дюшена, Дарвина, Спенсера, Кьеркегора, Вундта, Джеймса, Кэннона, Макдугала, Дюма, Дьюи, Фрейда, Радо и Вудворта, а также с более современными работами Якобсона, Синнота, Мау-рера, Гельгорна, Харлоу, Боулби, Симонова, Экмана, Холта, Сингера и многих других. Все эти ученые, представляя различные дисциплины и точки зрения, в целом склонны признавать центральную роль эмоций в мотивации, социальной коммуникации, познании и поведении. Однако заслуга концептуального обоснования теории принадлежит нашему современнику, Силвану Томкинсу, чья блестящая двухтомная работа <Аффект, воображение, сознание> будет часто цитироваться по ходу этой книги.

Теория дифференциальных эмоций названа так оттого, что объектом ее изучения являются частные эмоции, каждая из которых рассматривается отдельно от других, как самостоятельный переживательно-мотивационный процесс, влияющий на когнитивную сферу и на поведение человека. В основе теории лежат пять ключевых тезисов: 1) десять фундаментальных эмоций (которые будут кратко определены в главе 4 и подробно обсуждены в последующих главах) образуют основную мотивационную систему человеческого существования; 2) каждая фундаментальная эмоция обладает уникальными мотивационными и подразумевает специфическую форму переживания; 3) фундаментальные эмоции, такие как радость, печаль, гнев или стыд, переживаются по-разному и по-разному влияют на когнитивную сферу и на поведение человека; 4) эмоциональные процессы взаимодействуют с драйвами, с гомеостатическими, перцептивными, когнитивными и моторными процессами и оказывают на них влияние; 5) в свою очередь, драйвы, гомеостатические, перцептивно-когни-тивные и моторные процессы влияют на протекание эмоционального процесса.

Эмоции как основная мотивационная система

Теория дифференциальных эмоций признает за эмоциями функции детерминант поведения в широчайшем диапазоне его проявлений: от насилия и убийства, с одной стороны, до актов самопожертвования и героизма - с другой. Эмоции рассматриваются не только как основная мотивационная система организма, но и в качестве фундаментальных личностных процессов, придающих смысл и значение человеческому существованию. Им отводится важная роль как в поведении человека, так и в его внутреннем мире.

Шесть систем организации личности

Личность - это результат сложного взаимодействия шести систем: гомеостатической, побудительной (система драйвов), эмоциональной, перцептивной, когнитивной и моторной. Каждая система до некоторой степени автономна и независима, и одновременно каждая из систем некоторым образом соотносится с остальными.

Гомеостатическая система по сути представляет собой несколько взаимопере-плетенных и взаимозависимых систем, действующих автоматически и бессознательно. Главными из них являются эндокринная и сердечно-сосудистая системы, связанные с личностью из-за частого взаимодействия с системой эмоций. Гомеостатические механизмы обычно рассматриваются как вспомогательные по отношению к эмоциональной системе, однако гормоны, нейромедиаторы, энзимы и другие регуляторы метаболизма также играют роль в регуляции и подкреплении-активированной эмоции.

Система драйвов основана на тканевых изменениях и возникающем дефиците, которые сигнализируют человеку о потребностях тела. Фундаментальными драйва-ми являются голод, жажда, сексуальное влечение, поиск комфорта и избегание боли. Трудно оспорить важную роль драйвов в ситуациях борьбы за выживание, но в обыденной жизни (когда базовые потребности и потребность в комфорте удовлетворены) драйвы психологически значимы лишь в той мере, в какой они влияют на эмоции. Исключением можно счесть сексуальный драйв и драйв к избеганию боли, эти два драйва сами по себе обладают некоторыми признаками эмоций. Они неизбежно взаимодействуют с эмоциями, и именно в силу этого взаимодействия они играют важную роль в организации личности и поведения.

Для организации личности, для ее социального взаимодействия и для человеческого бытия в высшем смысле этого слова принципиально важны четыре системы: эмоциональная, перцептивная, когнитивная и моторная. Их взаимодействие формирует основу истинно человеческого поведения. Результатом гармонии во взаимоотношениях систем становится эффективное поведение. И наоборот, неэффективное поведение, дезадаптация - прямое следствие нарушения или неправильного осуществления системного взаимодействия.

Эмоции и эмоциональная система

Теория дифференциальных эмоций исходит из того, что признает необходимость изучения отдельных эмоций. Однако наличие целого десятка фундаментальных эмоций, которые в сочетании с драйвами и когнитивными процессами образуют неисчислимое множество аффективно-когнитивных структур, чрезвычайно затрудняет изучение человеческой мотивации.

Психологи-практики в любой из сфер деятельности - в инженерной, педагогической или клинической психологии - рано или поздно неизбежно приходят к пониманию специфичности отдельных эмоций. Имея дело с людьми, они видят, что люди радуются, грустят, сердятся, боятся, а не просто <испытывают> некую эмоцию. В настоящее время практикующие психологи все меньше и меньше используют такие общие термины, как <эмоциональная проблема>, <эмоциональное нарушение> или <эмоциональное расстройство>, они стараются анализировать отдельные аффекты и аффективные комплексы, рассматривая их как мотивационные феномены.

Определение эмоции. Теория дифференциальных эмоций определяет эмоцию как сложный процесс, имеющий нейрофизиологический, нервно-мышечный и чув-ственно-переживательный аспекты. Нейрофизиологический аспект эмоции определяется главным образом в терминах электрохимической активности центральной нервной системы. Лицевые нервы, мышечная ткань и проприоцепторы лицевой мускулатуры также задействованы в эмоциональном процессе. Предполагается, что эмоция - это функция соматической нервной системы (которая управляет произвольными движениями) и что соматически активированная эмоция мобилизует вегетативную нервную систему (которая регулирует деятельность внутренних органов и систем, состояние тканей организма), а та в свою очередь может подкрепить и усилить эмоцию.

На нервно-мышечном, или экспрессивном, уровне эмоция проявляется прежде всего в виде мимической активности, а также пантомимическими, висцерально-эн-докринными и иногда голосовыми реакциями.

На чувственном уровне эмоция представляет собой переживание, имеющее непосредственную значимость для индивида. Переживание эмоции может вызывать в сознании процесс, совершенно независимый от когнитивных процессов.

Нейрохимические процессы, следуя врожденным программам, вызывают комплексные мимические и соматические проявления, которые затем, посредством обратной связи, осознаются, в результате чего у человека возникает чувство/пере-живание эмоции. Это чувство/переживание одновременно и мотивирует человека, и оповещает его о ситуации. Врожденная реакция на чувственное переживание положительной эмоции вызывает у человека ощущение благополучия, побуждает и поддерживает реакцию приближения. Положительные эмоции способствуют конструктивному взаимодействию человека с другими людьми, с ситуациями и объектами. Отрицательные эмоции, напротив, переживаются как вредоносные и трудно-переносимые, пробуждают реакцию отстранения и не способствуют конструктивному взаимодействию. Мы уже говорили о том, что, несмотря на обывательское деление эмоций на положительные и отрицательные, истинный знак конкретного эмоционального переживания можно определить только с учетом общего контекста.

Завершая обсуждение отдельных элементов определения эмоции, следует отметить, что эмоция - не просто организмическая реакция. Ее нельзя рассматривать только как действие, совершаемое в ответ на некое стимулирующее событие или ситуацию, она сама по себе является стимулом, или причиной, наших поступков. По-видимому, можно даже говорить о том, что эмоции в большей или меньшей степени обладают способностью к самогенерации. Это утверждение кажется особенно справедливым в отношении эмоции интереса, которая играет необыкновенно важную роль в нашей повседневной жизни, побуждая нас к той или иной активности. Как бы то ни было, всякая активированная эмоция - неважно, порождена она сенсорной информацией (например, болевым ощущением) или когнитивными процессами (оценкой, атрибуцией) или явилась ответом на некое событие, - сама оказывает побудительное, организующее влияние на наши мысли и поступки. В свою очередь, и мышление, и поведение, равно как и информация, хранящаяся в памяти, оказывают на нее встречное влияние.

Системность эмоций. Эмоции динамически, но в то же время более-менее устойчиво связаны между собой, поэтому теория дифференциальных эмоций рассматривает их как систему (Cicchetti, 1990). Некоторые эмоции, в силу природы лежащих в их основе врожденных механизмов, организованы иерархически. Еще Дарвин (Darwin, 1872) отмечал, что внимание может перерасти в удивление, а удивление - <в изумленное оцепенение>, напоминающее страх. Развивая это наблюдение, Том-кинс (Tornkins, 1962) доказывает, что стимулы, вызывающие эмоции интереса, страха и ужаса, представляют собой своего рода иерархию, в которой стимул умеренной интенсивности вызывает интерес, а стимул наибольшей силы - ужас. В справедливости данного тезиса можно убедиться, если понаблюдать за реакцией ребенка на незнакомый звук. Звук умеренной интенсивности пробуждает у ребенка интерес. Но если при первом предъявлении незнакомый звук будет достаточно громким, он может испугать ребенка, а очень громкий, резкий звук может вызвать у ребенка ужас.

В пользу системной организации эмоций свидетельствует и такая характеристика, как полярность. Очевидно, что есть эмоции, прямо противоположные друг другу. Феномен полярности наблюдался многими исследователями, начиная с Дарвина (Darwin, 1872), и каждый из них приводил свои доказательства в пользу его существования (Plutchik, 1962). Радость и печаль, гнев и страх - это наиболее распространенные примеры полярности. Можно рассматривать в качестве противоположных и такие эмоции, как интерес и отвращение, стыд и презрение. Однако, подобно понятиям <позитивное>, <негативное>, полярность не является характеристикой, жестко определяющей взаимоотношения между эмоциями; полярность не обязательно предполагает взаимное отрицание. Иногда противоположности не противостоят друг другу, одна из них может вызывать другую, и примером тому могут служить хотя бы так понятные нам <слезы радости>.

Другие эмоции, те, которые не составляют между собой полярных пар, при определенных обстоятельствах тоже могут быть взаимосвязаны друг с другом. Когда человек сталкивается с неизвестным (потенциально возбуждающим, потенциально опасным) объектом или оказывается в новой ситуации, его интерес может трансформироваться в страх. Точно так же презрение, смешанное с радостью и возбуждением, вызывает <воинствующий энтузиазм> (Lorenz, 1966). Если человек регулярно или достаточно часто переживает одновременно две или более фундаментальные эмоции, если при этом они с некоторой долей обязательности сопряжены с теми или иными когнитивными процессами - это может привести к формированию аф-фективно-когнитивной структуры или даже аффективно-когнитивной ориентации. Описательный термин аффективно-когнитивная ориентация представляется полезным для понимания некоторых личностных черт. Например, сочетание эмоций интереса и страха, ассоциированное с представлением о том, что риск, преодоление опасности содержат в себе элемент игры, развлечения, приводит к формированию такой аффективно-когнитивной ориентации (или личностей черты), как жажда приключений. Однако сочетание интереса и страха может быть связано с риском, заключенным в исследовательской деятельности, - в таком случае аффективно-когнитивной ориентацией человека будет любознательность.

Не только описанное выше стремление к структурности эмоций позволяет нам определить эмоции как систему. Кроме этого, эмоции имеют некоторые общие характеристики. Так, в отличие от драйвов, эмоции не цикличны: пищеварительные или любые другие метаболические процессы, происходящие в организме, не могут заставить человека испытывать по два-три раза на дню эмоцию интереса, отвращения или стыда. Эмоции, как фактор мотивации, обладают универсальностью и гибкостью. Если для удовлетворения физиологического драйва, например голода или жажды, требуются вполне конкретные действия и вполне объектная еда или питье, то эмоции радости, презрения или страха могут быть вызваны самыми разными раздражителями.

Эмоции оказывают регулирующее влияние на драйвы и другие системы личности. Эта способность к регуляции является одной из важнейших и наиболее распространенных функций эмоций: каждая из эмоций может усилить или ослабить действие другой эмоции, физиологического драйва или аффективно-когнитивной структуры. Например, нередуцированные драйвы, находящиеся в пределах толерантности организма, пробуждают эмоцию, которая в свою очередь подкрепляет драйв. Сексуальное влечение, подкрепленное эмоцией интереса-возбуждения, может стать непереносимым, тогда как эмоция отвращения, страха или горя может ослабить, замаскировать, редуцировать или подавить его.

Биологические системы на службе у эмоций. Можно выделить две биологические системы, которые обслуживают работу эмоциональной системы человека. Это ретикулярная система ствола мозга, регулирующая изменения уровня нейронной активности, и автономно иннервируемая висцерально-эндокринная система, контролирующая такие параметры, как гормональная секреция, сердечный ритм, частота дыхания и т. п. Висцерально-эндокринная система помогает организму подготовиться к направленному действию, обусловленному эмоцией, и помогает поддерживать и эмоцию, и это действие.

Эмоциональная система редко функционирует независимо от других систем. Некоторые эмоции или комплексы эмоций практически всегда проявляются во взаимодействии с перцептивной, когнитивной и двигательной системами, и эффективное функционирование личности зависит от того, насколько сбалансирована и интегрирована деятельность различных систем. В частности, поскольку влияние любой эмоции - как интенсивной, так и умеренной - генерализованно, то все физиологические системы и органы в большей или меньшей степени задействованы в эмоции. О влиянии эмоции на организм свидетельствует специфический отклик на эмоцию сердечно-сосудистой, дыхательной и других функциональных систем.

Источники эмоции. Источники эмоции можно описать в терминах нервных, аффективных и когнитивных процессов. На нейронном уровне происхождение эмоции может быть объяснено как результат деятельности определенных медиаторов и структур мозга, с помощью которых происходит оценка поступающей информации. На аффективном уровне активацию эмоции можно объяснить в терминах сенсорно-перцептивных процессов, а на когнитивном - в терминах отдельных мыслительных процессов. Проблема когнитивной активации эмоции исследовалась гораздо больше, чем два других типа активации, но тем не менее всегда полезно помнить, что, помимо когнитивных, существуют и некогнитивные (нейронные, аффективные) источники эмоций. В последующих главах мы подробно поговорим о трех типах активаторов, а пока просто перечислим их, снабдив соответствующими примерами.

1. Нейронные и нервно-мышечные активаторы:

а) естественно вырабатываемые гормоны и нейромедиаторы;

б) наркотические препараты;

в) экспрессивное поведение (мимика, пантомимика);

г) изменения температуры крови мозга и последующие нейрохимические процессы.

2. Аффективные активаторы:

б) половое влечение;

в) усталость;

г) другая эмоция.

3. Когнитивные активаторы:

а) оценка;

б) атрибуция;

в) память;

г) антиципация.

В теории дифференциальных эмоций особо подчеркивается, что эмоция может быть вызвана непосредственно нейрохимическими и аффективными процессами без участия когнитивных. Приведенный выше перечень нейронных, нервно-мышечных и аффективных активаторов эмоций - это перечень не когнитивных причин эмоционального процесса. Кроме того, теория дифференциальных эмоций подчеркивает, что между специфической эмоцией и сопровождающим ее специфическим переживанием существует генетически обусловленная взаимосвязь, а их раздельное существование в сознании является приобретенным. Из этого следует, что мимическая экспрессия и реакция человека на собственную эмоцию играют важную роль в протекании и регуляции эмоционального процесса. Читатель, желающий подробнее ознакомиться с этими положениями теории дифференциальных эмоций, может обратиться к работам Изарда и Малатесты (Malatesta, 1987; lzard, 1990).

СЛОЖНЫЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ КОМПЛЕКСЫ В КРИТИЧЕСКИХ ЖИЗНЕННЫХ СИТУАЦИЯХ

Хотя целью данной работы является обоснование дискретности эмоций, каждой из которых будет посвящена отдельная глава, в жизни каждого человека бывают моменты, когда он одновременно переживает несколько эмоций. Бывает так, что одна эмоция побуждает его делать одно, а другая диктует ему нечто противоположное. Сложное взаимодействие нескольких эмоций мы рассмотрим на примере рассказа Марии о кризисе, пережитом ею в семнадцатилетнем возрасте.

В то время я была ужасно несчастна. Мне казалось, что моя мать - параноидная шизофреничка. Что бы я ни делала, она всегда бывала недовольна или, вернее сказать, все выводило ее из себя. Из чувства протеста, чтобы хоть как-то утвердить свое право на самостоятельность, я начала курить, пить и <тусоваться>, - последнее особенно злило ее. В завершение всего я в пику ей начала жить половой жизнью.

Я познакомилась с Джеффом незадолго до того, как мне исполнилось семнадцать. Мне показалось, что я влюбилась по уши, и, учитывая мой возраст, я, наверное, действительно была влюблена. Мы вступили в связь по обоюдному согласию, и по крайней мере меня подтолкнуло к этому не чувство протеста, а все-таки любовь. Однако впоследствии меня стала забавлять мысль, что я занимаюсь такими делами, от которых, узнай об этом мать, у нее волосы встали бы дыбом. И в то же время я чувствовала себя виноватой, я понимала, что мстительная радость - не самое лучшее чувство. Впрочем, я уже в то время начала сомневаться в том, что люблю свою мать, - вероятно, именно в этом и заключалась проблема. Если раньше моя любовь к ней была безоговорочной - я просто обожала ее, то теперь я все чаще спрашивала себя - а любила ли я ее когда-нибудь? Я переживала ужасный внутренний конфликт, меня одолевали самые разные, порой противоречивые чувства. Я с тоской вспоминала о прошлом, я злилась, думая о настоящем, и я чувствовала себя виноватой, когда ловила себя на мысли о том, что не люблю ее. Я спрашивала себя - неужели я так жестока, что мне приходят в голову такие мысли? Но как бы то ни было, Джефф вскоре стал смыслом моей жизни. Он не только <вписался> в компанию моих приятелей, он стал символом моего протеста против матери.

Рассказывая о своих чувствах, Мария не упоминает о том, как колотилось ее сердце, когда она злилась на родителей, не говорит о тяжести в груди, которую она чувствовала, когда ее одолевала тоска. Переживая сильную эмоцию, мы зачастую не обращаем внимания на ее телесные проявления, но тем не менее они имеют место и они чрезвычайно важны. В рассказе Марии не описаны мимические явления, и это неудивительно. Она рассказывает о своих глубинных чувствах, описывает переживания, тревожившие ее сердце и отложившиеся в ее сознании. При том, что в стрессовых условиях мимика является одним из основных способов коммуникации человека с близкими людьми, мы редко осознаем выражение своего лица. Во время жаркого спора с родителями или супругом мы не думаем о том, что написано у нас на лице, а между тем эти <сообщения> несут в себе очень важную информацию, и, независимо от того, осознаем мы их или нет, они чрезвычайно рельефны. Если эмоция неподдельна, то ее мимическое выражение происходит автоматически и неосознанно, но автоматизированный характер протекания реакции не умаляет ее значения.

Через несколько месяцев нашей дружбы с Джеффом ко мне пришла мысль о том, как хорошо, как <правильно> было бы, если бы я зачала от него ребенка. Мне представлялось, что это самое прекрасное, что может создать любовь. И еще я подумала: <Уж от ЭТОГО она просто обалдеет!> В субботу, когда Джефф зашел за мной, я была дома одна. Накануне я здорово поругалась с матерью, и одно воспоминание о ней вызывало у меня отвращение. У Джеффа не было с собой презервативов, но это обстоятельство не смутило меня, я подумала, что в ответственный момент он просто прервет акт. Но во время нашей близости я приняла сознательное решение. Не знаю почему, но я поняла, что он не прервет акт, если я не напомню ему. И я не напомнила, хотя прекрасно знала, что в середине месячного цикла (а я была как раз в этом периоде) риск забеременеть наиболее велик. Я промолчала, потому что знала, что ЭТО будет высшей формой моего протеста против родителей. Впервые за несколько последних месяцев я чувствовала, что сама управляю своей жизнью.

Через две недели у меня должны были быть месячные, но они не пришли. Мне стало немного не по себе, но я успокаивала себя, я говорила себе, что это просто сбой менструального цикла. Я испугалась по-настоящему только в следующем месяце, когда у меня опять не было месячных. Но странно - я испытала при этом и какое-то незнакомое мне чувство. Мысль о том, что я ношу в себе ребенка от любимого человека, пробуждала в моей душе какое-то теплое, радостное ожидание. Теперь, думала я, нас с Джеффом соединяют такие узы, которых никто не сможет разорвать. Этого не мог бы сделать никто, но это сделал Джефф, который, услышав о моей беременности, решил, что я таким образом пытаюсь женить его на себе, и заявил, что больше не желает меня видеть.

Мне предстояло еще одно испытание - разговор с родителями. Я страшно боялась его, и еще мне было стыдно. Если раньше мне очень хотелось отомстить им за все, причинить им боль, то теперь мне совсем не хотелось этого. Наоборот, я чувствовала, что это самые близкие мне люди, они были нужны мне, нужны как никогда.

Именно чувства, эмоции определили ход мыслей и поведение Марии. Она едва осознавала те изменения, которые происходили в ее теле, и, вероятно, совсем не осознавала, какое выражение лица было у нее, когда она злилась или грустила, но ее ощущение каждой эмоции было пронзительно острым. Говоря о том, что она испытывала злость или отвращение, переживала страх или утрату, она рассказывает о своих ощущениях. И эти ощущения представлены в ее сознании как эмоции, как переживания, предопределившие ее мысли и поступки.

Человек с самого рождения окружают звуки, цвета, предметы, люди, словом, все то, что вызывает эмоции. Среди других психических процессов (познавательных, волевых) эмоции занимают особое место, поскольку воздействуют, как на все компоненты познания: на ощущение, восприятие, воображение, память и мышление, так и на волевые процессы.

В ощущениях, которые могут быть приятными или неприятными, всегда присутствует эмоциональный тон. В процессе восприятия один тот же предмет предстанет по-разному перед радостным человеком, озлобленным или грустным. Запоминанию будет больше способствовать хорошее настроение. Эмоциональная память довольно прочная: люди, обладающие развитой эмоциональной памятью, хорошо помнят сами чувства, когда-то владевшие ими. В то же время эмоции помогают человеку вытеснить из сознания мучительные воспоминания.

От эмоционального состояния нередко зависит и качество мышления: радостный, счастливый человек гораздо успешнее решит поставленную перед ним задачу, в то время, как несчастье, тревога затруднит процесс решения.

Положительные эмоции увеличивают мотивацию, а отрицательные уменьшают.

С эмоциями тесно связаны и волевые процессы: эмоциональная привлекательность цели умножает силы человека, облегчает выполнение решения. У людей находящихся в угнетенном состоянии снижена способность к волевому решению. Человек равнодушный, со слабо выраженными эмоциями, так же не может быть волевым. Настроение отражается на всех этапах волевого акта, но и волевые процессы на любом этапе могут вызвать разнообразные чувства.

Эмоции в соответствии с их основными характеристиками относятся к каждому из трех типов психических явлений: психическим процессам, психическим состояниям и психическим свойствам личности .

Эмоции как психический процесс характеризуются кратковременностью и динамичностью, имеют достаточно явно выраженные начало и конец. К эмоциональным процессам относятся, например, чувственный тон, ситуативные эмоции. Эмоции как психическое состояние отличают относительное постоянство и достаточная продолжительность. Они существуют как единство переживания и поведения человека. К эмоциональным состояниям относятся настроения, стрессы.

Аффекты, хотя и представляют собой кратковременные эмоциональные реакции, также относятся к психическим состояниям, ввиду того что они образуют целостный синдром эмоциональных и поведенческих реакций и имеют длительное последействие. Если эмоциональные процессы и состояния часто возникают и однотипно переживаются в схожих ситуациях, они приобретают устойчивость и закрепляются в структуре личности, становятся эмоциональными свойствами личности .

Так же, как и все эмоциональные явления, они характеризуются знаком, модальностью и силой. Это могут быть такие свойства, как жизнерадостность, оптимизм, чувствительность, сдержанность или пессимизм, бесчувственность, раздражительность и др. Некоторые эмоциональные свойства, в частности уравновешенность, вспыльчивость, обидчивость, зависят от свойств нервной системы и темперамента .

В основном же эмоциональные свойства личности формируются в процессе жизнедеятельности человека, в системе определенных жизненных ситуаций и отношений как результат наиболее часто повторяющихся эмоциональных состояний. Например, при выполнении некоторой деятельности ребенок терпит неудачу, что вызывает у него отрицательные эмоции – огорчение, недовольство собой. Если в такой ситуации взрослые поддержат ребенка, помогут исправить ошибки, пережитые эмоции останутся преходящим эпизодом в его жизни. Если неудачи повторяются (вспомним известную картину Ф.П. Решетникова «Опять двойка») и ребенка при этом упрекают, стыдят, называют неспособным или ленивым, у него обычно развивается эмоциональное состояние фрустрации. Это выражается в длительных, негативных переживаниях, в потере интереса к данной деятельности, ее дезорганизации и еще большем ухудшении результатов. Если сложившаяся система отношений сохраняется в течение длительного времени, фрустрация становится устойчивым способом реагирования на неудачи и превращается в свойство личности – фрустрированность .

Теперь уже каждый свой неуспех ребенок считает закономерным, он теряет уверенность в себе, у него формируется заниженная самооценка, снижается уровень притязаний. Психологическая коррекция проявлений фрустрированности представляет значительные трудности, хотя и возможна при правильной организации деятельности ребенка с учетом его интересов и способностей, при изменении условий жизни и системы взаимоотношений с окружающими людьми.

Между эмоциональными процессами, состояниями и свойствами личности существует взаимозависимость. Эмоциональные свойства личности формируются как закрепление эмоциональных состояний. Впоследствии они становятся важным фактором, определяющим протекание всех эмоциональных процессов и состояний.

В онтогенезе происходит формирование устойчивых комплексов эмоциональных свойств, которые обусловливают эмоциональность личности в целом. Эмоциональность – это интегративное свойство личности, характеризующее содержание, качество и динамику эмоций и чувств .

Эмоциональность проявляется в знаке и модальности доминирующих эмоций, в особенностях их возникновения и внешнего выражения, в готовности и умении открыть другим людям мир своих переживаний, эмоциональной устойчивости и характере эмоционального самочувствия и др. .

Человеку с преобладанием положительных эмоций присуще радостное мироощущение. В состоянии радости, вдохновения, счастья человек испытывает прилив сил, у него повышается работоспособность, формируются доброжелательные взаимоотношения с другими людьми. Но при этом важно, чтобы положительные эмоции выполняли свою основную приспособительную функцию – отражали объективные отношения воздействий окружающей среды к потребностям субъекта. Если эта функция ослабевает или теряется и положительные эмоции не имеют под собой причин, развивается одна из форм патологии эмоций – эйфория .

Это эмоциональное состояние повышенной неадекватной веселости при снижении критичности мышления. Эйфория препятствует нормальной жизни, работе и общению. Приспособительная функция отрицательных эмоций также очень важна для человека, так как дает ему информацию о вредности или опасности окружающей среды. Страх, например, может пробудить в человеке силы, о которых он и не подозревал и тем самым спасти ему жизнь. Но если отрицательные эмоции будут доминировать в поведении и структуре личности, психологический облик человека изменяется .

При доминировании гнева формируется агрессивная, конфликтная личность. При доминировании страха у человека развиваются тревожность, беспокойство, застенчивость, боязливость. При крайних формах преобладания отрицательных эмоций человек все воспринимает в мрачном свете, у него развивается депрессия, выражающаяся в резко выраженной пассивности, снижении или полном отсутствии интереса к окружающему миру .

В этих случаях человек нуждается в психологической или психиатрической помощи. Причиной депрессии может стать горе, вызванное трагическими обстоятельствами, болезнью или тяжелой утратой. Помощь человеку, переживающему сильную, невосполнимую астеническую реакцию, состоит в том, чтобы дать ему возможность выговориться, сопереживать вместе с ним, способствовать формированию новой жизненной перспективы и новых смыслов.

Люди сильно отличаются между собой по доминирующим эмоциям и их внешнему выражению, умению и желанию раскрывать свой внутренний мир, свои чувства. Одним людям свойственны сильные переживания и бурное проявление эмоций. Другие более спокойны и сдержанны в эмоциональном плане.

Полная открытость чувств для других людей присуща только детям. По мере взросления они начинают заботиться о неприкосновенности своих внутренних переживаний и овладевают умением сдерживать их внешние проявления. В большей мере сдержанное эмоциональное поведение характерно для интровертов. Это бывает также следствием воспитания, дефицита общения. Существуют и определенные половые различия. Мужчины более сдержанны в выражении чувств.

Неумение или нежелание раскрывать свои чувства нередко создает трудности в общении, препятствует конструктивному разрешению конфликтов. Люди различным образом проявляют свои эмоции в официальной обстановке и в интимно-личностном общении. Теплота отношений, дружба, любовь помогают человеку преодолеть барьер сдержанности и замкнутости. В тренинги повышения коммуникативной компетентности, например, включены специальные упражнения, развивающие умения анализировать свои эмоции и чувства и адекватно использовать их в процессах общения.

Эмоциональная устойчивость проявляется в разной степени чувствительности к эмоциональным раздражителям и в разной степени нарушения психических механизмов регуляции под влиянием эмоционального возбуждения. При высокой эмоциональной устойчивости, чтобы вызвать эмоцию, требуется более сильный раздражитель .

Возникающие в процессе деятельности эмоции не снижают ее эффективность. Человек может сохранять контроль над своими эмоциями и успешнее противостоять стрессу. Эмоциональная устойчивость зависит как от психофизиологических, так и от психологических факторов. К первым относятся свойства нервной системы, ко вторым - сложные механизмы саморегуляции и контроля поведения, формируемые в процессе воспитания личности.

Л.С. Выготский показал, что в основе этих механизмов лежит сложная и неоднозначная взаимосвязь эмоций и мышления . С одной стороны, осмысление своих эмоций приводит к их ослаблению или даже разрушению.

Американский психолог Э. Титченер утверждал, что внимание враждебно эмоциям, если оно сосредоточено прямо на них . С другой стороны, эмоции и мышление функционируют в человеческом сознании как единое целое. В этом заключается сформулированный Л.С. Выготским принцип единства аффекта и интеллекта в структуре поведения и деятельности человека. Решение о том или ином действии принимается человеком в процессе тщательного взвешивания всех обстоятельств и мотивов. Когда действия и поступки осуществляются только на основе доводов разума, они менее успешны, чем в том случае, когда подкреплены эмоциями . Обычно конкретный акт поведения начинается и завершается эмоциональной оценкой ситуации и принятого решения, но мысль при этом доминирует.

Если человек оказывается не в состоянии осознать и осмыслить свои эмоции, он не может обрести над ними власть. В этом случае верх над интеллектом берет эмоциональность, следствием чего могут быть принятие импульсивных решений, или различные формы неадекватного поведения: несдержанность, агрессивность, повышенная тревожность, беспричинное веселье и др. Особенно ярко неспособность справиться со своими эмоциями проявляется в сложных критических ситуациях, например в условиях конфликта, дефицита времени или сверхмотивации деятельности. Так, эмоционально неустойчивые школьники обычно показывают более низкие результаты при выполнении ответственных контрольных работ или на экзаменах.

Знание особенностей эмоциональности другого человека способствует пониманию его действий и поступков, установлению с ним адекватных форм и способов общения, рациональной организации деятельности. Эмоциональная устойчивость является необходимым условием успешного осуществления многих видов профессиональной деятельности, в том числе педагогической . Работа учителя отличается высокой динамичностью, напряженностью, обилием конфликтных ситуаций, многообразием проблем, требующих быстрых и нетривиальных решений. При этом важно, чтобы учитель умел грамотно справляться с возникающими эмоциями и аффектами, не поддавался чувствам раздражения, обиды, антипатии. В психологическом облике учителя важны такие эмоциональные качества, как спокойствие, рассудительность, сдерживание импульсивных реакций, способность к контролю своего эмоционального состояния.

Своеобразие эмоциональной сферы человека во многом определяет специфику его поведения, деятельности, общения, отношения к жизни и эмоционального самочувствия. У каждого индивида складывается индивидуальная система колебания эмоционального самочувствия, ощущение себя счастливым или несчастным. Б.И. Додонов образно назвал такого рода колебания «эмоциональным маятником» .

У одних людей эмоциональное самочувствие приближается к полюсу «счастье», у других – к полюсу «несчастье». Различия в эмоциональном самочувствии часто наблюдаются у людей, объективно находящихся в сходных жизненных условиях. Это означает то, что ощущение себя счастливым или несчастным зависит не только от обстоятельств жизни, но и от потребностей и характера человека, его ценностей и смыслов, особенностей его эмоциональности и личности в целом.