Прусская армия 17 18 века. Противоборствующие стороны. Пруссаки и саксонцы. Униформа пехотных полков

Силы прусского короля были распределены следующим образом:

Прусская армия Короля, главная армия

Первоначально включала дивизию авангарда под командованием герцога Саксонско-Веймарского, которая была направлена на Эрфурт, к Везеру. Состояла из 11 000 войска, не была способна соединиться с главными силами и поэтому не принимала участие в сражении при Йене 14 октября. Она учтена в армии Рюхеля. Другие дивизии противостояли Даву в Ауэрштедте. Эту армию, включавшую элитные части, сопровождали король и королева Луиза. Вот ее состав, который более подробно мы рассмотрим при обсуждении сражения при Ауэрштедте.

Дивизия принца Оранского

Две пехотных бригады, одна бригада кавалерии и два легких батальона. Артиллерия - две 12-фунтовых батареи, конно-артиллерийская батарея и полковая артиллерия. Всего 11 батальонов, 15 эскадронов и три артиллерийских батареи.

Дивизия фон Вартенслебена

Состав такой же плюс дополнительная батарея 12-фунтовых орудий.

Дивизия фон Шметтау

Имела один дополнительный батальон.

Резерв (командующий фон Калькрейт)

Дивизия фон Кунгейма

Включала прусскую Гвардию и имела 8 батальонов, 15 эскадронов и три батареи, из которых одна конно-артиллерийская.

Дивизия фон Арнима

10 батальонов пехоты, 10 эскадронов кавалерии, 2 пеших и 1 конная артиллерийские батареи

Во время сражения с этой армией был соединен Блюхер.

Корпус принца Вюртембергского

Корпус насчитывал 15 000 человек и являлся резервным, расквартированным в Магдебурге. Он двинулся по дороге Галле, но слишком поздно, чтобы повлиять на исход битвы.

Армия принца Гогенлоэ

Армия, противостоявшая Наполеону в Йене. В конце сражения к ней присоединился корпус Рюхеля. Включала:

Дивизия принца Людвига-Фердинанда

Первая часть авангарда армии. 9,5 батальонов, 18 эскадронов и 3 артиллерийских батареи, из которых 1 конная.

Дивизия Цецешвица (саксонская)

12 батальонов, 16 эскадронов и 4,5 батареи артиллерии, из которых 1,5 батареи - конные

Дивизия фон Граверта

11 батальонов, 25 эскадронов, 3,5 артиллерийских батареи.

Корпус Тауэнцина

Вторая часть авангарда армии. Прикрывала левый фланг. 9 батальонов, 9 эскадронов и мортирная батарея.

Дивизия фон Притвица

Резервная часть. 8,5 батальонов, 9 эскадронов 2 пеших и 1 конная батареи

Эта армия насчитывала таким образом 33 400 пехоты, 11 800 кавалерии и 15 батарей, приблизительно 2 000 артиллеристов. К этому нужно прибавить корпус Рюхеля, который, хотя и прибыл поздно, фактически принимал участие в конце сражения.

Корпус Рюхеля

Некоторые части корпуса находились далеко и не прибыли вовремя. Без их учета получается 15 батальонов, 13 эскадронов и 3 батареи. Корпус герцога Веймарского находился далеко на западе.

Если принять во внимание потери, которые корпуса понесли в предварительных стычках и от дезертирства, армия Гогенлоэ состояла из 52 000 человек с 15 батареями, включая корпус Рюхеля. Они участвовали в баталии при Йене, сражаясь с Наполеоном, но были разбросаны на большом расстоянии и прибывали на поле битвы друг за другом.

Саксонские части

Эти части были объединены главным образом в армию Гогенлоэ, и учитаны выше. Однако распыление не слишком нравилось самим саксонцам, которые стремились остаться скорее самостоятельной боевой единицей. Многие из них не слишком разбирались в политической обстановке и неохотно воевали за прусские интересы. Их Великий Электор предоставил следующие полки:

2 кирасирских полка (по 4 эскадрона в каждом) - Кошицкого и Курфюрста

4 легкоконных или драгунских полка (по 4 эскадрона в каждом) - принца Клеменса, фон Поленца, принца Иоанна и принца Альбрехта

8 эскадронов саксонских гусар

9 пехотных полков (по 2 батальона в каждом) - Электора (Курфюрста ), Клеменcа, Рехтена, Бевилакуа, Лоу, Тюммеля, фон Несеменшеля, принца Максимилиана и принца Фридриха-Августа, - вместе с приданными им гренадерскими батальонами.

Гвардейские гренадеры и 2 полка пехоты оставались в Дрездене.

Артиллерия состояла из мортирной батареи Коха, 8-фунтовых батарей Гаусманна и Эрнста, 12-фунтовой батареи Бонниота, 4-фунтовой батареи Хоера и конных батарей Гроссманна и Штудница. Всего, таким образом, 15 пеших и 2 конные батареи. Однако до сих пор точно не установлено, которые из них участвовали в сражении при Йене.

Структура прусской армии в 1806 году

Линейная пехота

Полки состояли из 2 пехотных и 1 артиллерийского батальонов.

Каждый батальон состоял из пяти мушкетерских рот (120 человек в каждой) и гренадерской роты (до 145 человек). Обе гренадерских роты от каждого полка были откомандированы и сливались с 2 гренадерскими ротами другого полка в гренадерские батальоны, которые именовались по своему шефу.

Таким образом, полк состоял из десяти мушкетерских рот общим числом в 1 200 человек. К этому нужно добавить на каждый батальон: офицеры, барабанщики (три на роту, старшего барабанщика, приписанного ко 2-му батальону), 8 саперов и 40 человек нестроевых - оружейник, хирург и т.д. Каждый батальон также имел 2 артиллерийских расчета. Полковая артиллерия была оснащена 6-фунтовыми пушками, расчет состоял обычно из 17 человек под командованием унтер-офицера.

К штабу полка в дополнение к офицерам приписывался оркестр из 8 гобоистов и флейтистов, плюс горнист. Обычно 10 человек от каждой роты использовались как снайперы и были вооружены нарезными карабинами. Эти стрелки использовались как фланкеры, то есть перед фронтом, или выполняли самостоятельные задачи. Однако военная тактика Пруссии подразумевала ведение боя в закрытом строю, в отличие от французов.

Ко всему этому нужно добавить офицерскую прислугу и денщиков (280 на полк) и большой обоз, состоявший как из артиллерийских фургонов и подвод с боеприпасами, так и офицерского (главным образом) и солдатского багажа в каретах и повозках. Все это было большой обузой для полка.

Униформа и снаряжение

Униформа пехотных полков

Вся пехота носила шляпы с черными кокардами.

В полевых условиях мушкетеры не имели белых плюмажей, а нацепляли простые помпоны полковых цветов. Они носили штаны с пуговицами в нижней части брючин. Штаны были серо-бежевые, серо-желтые или белые. Цвет портупеи для сабли был отличен для каждой роты. При походе стрелки и карабинеры не носили плюмаж с тремя черными полосами, а черный помпон с черной верхушкой, наподобие унтер-офицерских. Унтер-офицеры, в свою очередь, при полевой форме не надевали плюмажи с черным верхом и оставляли свои эспантоны у артиллеристов. Полки различались меж собой также цветами выпушек мундиров и шейных платков.

Саперы носили черные плюмажи подобно полковым стрелкам. Барабанщики имели свои особые плюмажи.

В походе офицеры не носили ни своих белых плюмажей с черным основанием, ни эспантонов. Подпоясывались серебристым шарфом, отличительной чертой всех прусских офицеров. Рейтузы и овертрузы (штаны, носившиеся поверх рейтуз) синие или серые с пуговицами по бокам. Шляпы иногда в ненастную погоду зачехлялись вощеной тканью. Офицерское пальто синего цвета. Вальтрапы было темно-синие с галуном того же цвета, что и пуговицы, то есть серебряные или золотые по полковому прибору.

На каждый батальон полагалось два знамени, хотя некоторые имели только одно. Три из четырех полковых знамен имели полковую расцветку; четвертое являлось лейб-знаменем или знаменем полковника, и в нем преобладал белый цвет. Вышивка была приборного цвета полка, золотая или серебряная.

Лейб-знамя несли перед 1-ым батальоном, который нес свое второе знамя, известное как замыкающее, в третьем ряду.

В каждом полку десять молодых дворян назначались знаменосцами, и самые старшие из них несли знамена.

Знамена были различного типа и чаще всего имели мальтийский крест (Железный Крест), деливший знамя на восемь частей; некоторые знамена имели пылающий крест (с волнистыми лучами). Мы использовали реконструкции Браера, основанные на работе Клинга, которую рекомендуем к прочтению. Некоторые современные документы показывают различные типы пылающих крестов с округленными гранями, симметричными относительно оси. Некоторые знамена не имели никакого креста вообще.

Униформа гренадерских батальонов

Гренадеры не имели знамен и отличались плюмажом на шляпах, по цвету того полка, в котором числились первоначально. В состав батальонов входили также карабинеры и 2 полевых орудия, также не имевшие знамен.

Легкая пехота

Фузилеры

В 1806 году прусская армия имела 24 фузилерных батальона (приблизительно 600 человек в батальоне). Они не имели ни знамен, ни артиллерии. 3-фунтовые пушки, которыми они оснащались, были отобраны.

Исключая офицеров, носивших шляпы, головным убором фузилеров являлся черный цилиндрический кивер с белой лентой по верху. В походе они носили бежевые или серые рейтузы поверх ботинок и гетры. Батальоны различались по помпонам на головных уборах, цветом ремней и пуговиц.

Фузилерные батальоны совсем не имели гренадер, но в их состав для поддержки входили снайпера.

Егеря

Они были сведены в 12 рот по 200 человек каждая и вооружены нарезными карабинами. Знамен не имели. Плюмаж зеленого цвета, как и мундир. Они носили рейтузы поверх ботинок; полная форма подразумевала сапоги.

Кавалерия

Была гордостью прусской армии и состояла из:

Гусары

Кавалерия основывалась на том же принципе, что и пехотные батальоны. Каждый батальон имел пять эскадронов двухротного состава.

Большинство гусарских полков имело 2 батальона, или 10 эскадронов. Эскадрон состоял из 150 всадников, включая 24 карабинеров. Плюс 12 человек запасных на эскадрон и один трубач на роту.

В 1806 году головной убор гусар претерпевал изменения, и не все полки перешли еще на новый кивер. Таким образом при Йене можно было встретить несколько полков, носивших мирлитоны, с или без султана. Полк фон Билы носил кивер нового образца. Спереди крепилась кокарда в виде розетки; центр ее был того же цвета, что и лопасть, а цвет наружной части совпадал с цветом галуна. Каждый эскадрон имел свой цвет розетки.

Овертрузы, которые не все носили, сбоку имели ряд пуговиц и выпушку эскадронного цвета

Гусары ездили на маленьких выносливых польских лошадях. Вооружены были мушкетонами, висящими на ремне. Штандартов гусары не имели.

Драгуны

А вот этот род войск в битву шел со штандартами. Почти все драгунские полки состояли из пяти эскадронов, только знаменитый полк Королевы имел в своем составе 10 эскадронов.

Мундиры драгун были синие, но отличались для разных полков. Унтер-офицеры имели галуны на воротниках, обшлагах рукавов и по краям панталера по металлическому прибору полка.

Офицеры имели золотые или серебряные узоры и галуны на отворотах.

Трубачи носили на шляпах, украшенных красной лентой, белый плюмаж с красным верхом. Кисти на краях шляпы были полковых цветов. Галун шел также по краям отворотов фалд и обшлагов и по краям перевязи.

Драгуны подобно гусарам ездили на польских лошадях, но более рослых.

Кирасиры

Полки формировались из пяти эскадронов. Они включали карабинеров, вооруженных нарезным оружием (карабинами), которые использовались обычно для прикрытия флангов.

Они одевали высокие шляпа с длинным плюмажом. Кирасиры, оставшиеся без кирас в 1798 году, носили белый мундир. Воротник, выпушка по краям и двойной галун на груди мундира, такой же двойной галун на жилете, выпушка на рейтузах - полкового цвета. Жилет, выглядывавший из-под короткого мундира, был синего или опять же полкового цвета.

Вооружались кирасиры прямой саблей - палашом, двумя пистолетами и гладкоствольным ружьем.

Ездили кирасиры на рослых, сильных прусских лошадях.

Артиллерия

Униформа артиллеристов отличалась черном цветом. В походе они носили серо-зеленоватые или белые рейтузы. Такая униформа была и у пешей, и у конной артиллерии. Металлические части орудий были выкрашены в черный цвет, а деревянные части преимущественно в синий. Основной парк состоял из 6-фунтовых (с различной длиной ствола) и 7-фунтовых гаубиц. Были также короткие и тяжелые 12-фунтовые орудия, действие которых после поражения под Йеной было сильно раскритиковано.

Генералы

Они носили простую темно-синюю униформу с серыми или синими овертрузами. Вышивка на воротнике и по краями мундира обозначала звание.

Отличительные признаки униформы гвардейских полков будут рассмотрены позже, в главе об Ауэрштедте, поскольку они сражались там.

Структура саксонской армии в 1806 году

Как уже говорилось выше, гвардейские гренадеры и два полка пехоты (принца Антона и фон Зангера) остались в дрезденском гарнизоне. Другие части были переданы и рассеяны среди армии Гогенлоэ.

Линейная пехота

Организация этого вида войск была скопирована с прусской. Каждый пехотный полк насчитывал в связи с этим два мушкетерских батальона и стрелков. Гренадеры были сведены в независимые полки: каждый батальон составлялся из двух рот одного полка и двух рот от другого.

Униформа линейной пехоты

Саксонская пехотная кокарда была белая.

Мушкетеры носили мундиры французского стиля. Окантовка, воротник и отвороты имели свой цвет; шейный платок красный. Рейтузы белые с высокими гетрами; их носили даже в полевых условиях. Волосы затянуты сзади в косу черной лентой. На белой портупее висела сабля. Шляпа, по краю которой шел белый галун, увенчивалась белой кистью. Центр кисти имел свой отличительный цвет.

Стрелки носили зеленый плюмаж.

Гренадеры имели право носить усы. Шляпа шилась из медвежьей шкуры с кожаным козырьком, без подбородочного ремешка. Цвет этишкета определялся металлическим прибором. Сабля висела на перевязи через правое плечо, по перевязи патронной сумы.

Шляпы унтер-офицеров имели золотую или серебряную гарнитуру, в зависимости от приборного цвета. При полной форме одежды надевался короткий белый плюмаж с черной верхушкой.

Кисти на шляпах барабанщиков были тех же цветов, что и плюмаж. Барабаны были выкрашены в чередующиеся бело-цветные полосы, причем цвет определялся по полку.

Каждый батальон имел 1 знамя. Знамя полковника представляло собой белое полотнище и принадлежало 1-му батальону. Полковое знамя, имеющее отличия, нес 2-й батальон. Каждый полк имел свое оформление знамени.

Кавалерия

Гусары

В битве участвовал только один полк восьмиэскадронного состава; штандарта он не имел. Гусары носили на голове мирлитон с синими и белыми лопастями и белым плюмажем. Овертрузы белые.

Трубачей отличал сине-желтый плюмаж.

Легкая кавалерия

В кампанию участвовало четыре полка. Каждый полк состоял из четырех эскадронов и насчитывал 650 всадников.

Они носили черные шляпы с белым плюмажем. Мундир, шейный платок, выпушки, погон красного цвета; отвороты фалд, обшлага, воротник - полкового цвета. Пуговицы желтого металла. Шляпа офицера имела золотой галун; он носил также золотые эполеты и белый шейный платок.

В зависимости от полка, отличительными цветами являлись светло-зеленый (в полку принца Клеменса), синий (фон Поленца), черный (принца Иоанна) или темно- зеленый (принца Альберта).

Полковник 11-го Егерского (французский 4 корпус) заметил, что саксонские легкие кавалеристы имели небольшие цепочки (видимо, металлические) , вышитые на рукавах, и в результате отдал приказ не рубить саблями по рукам. (!! - Сабли берег, что ли?)

Кирасиры

Подобно легкой кавалерии, полки кирасир имели четыре эскадрона с общим количеством 650 всадников. Их униформа была прусского типа, но без sabretache. Они носили мундир соломенного цвета, обшитые галунами. Обшивка рейтуз, воротник, галуны имели полковой цвет. Шейный платок у солдат красный и черный у офицеров. Воротник, который опускался внизу на переднюю часть мундира, был обрамлен полкового цвета галуном. Такой же галун, но более узкий, пришивался к бортам мундира, шел по краю рейтуз кирасира и вальтрапа лошади. Ножны сабли изготовлялись из черненой кожи. Отличительными цветами полков были алый (полк Курфюрста) и желтый (полк Кошицкого, позже известный как Цастрова).

Трубачи носили перевернутые цвета мундира и красный плюмаж на шляпе. Отвороты фалд, воротник и отделка рейтуз белого цвета. Кордоны (тесьма, на которые подвешивались трубы) были красно-желтые в полку Курфюрста и желто-черные в полку Кошицкого. Каждый эскадрон имел свой собственный штандарт.

Артиллерия

Носила зеленый мундир с красным воротником, галунами и выпушками. Пуговицы из желтого металла, кожаные детали из оленьей кожи. Шляпа была обшита белой тесьмой, плюмаж черно-белый. Вальтрапы отделывались по краям желтой шелковой лентой. На вооружении состояли 6-, 4- и 12-тидюймовые пушки и гаубицы.

Генералы

Они носили синий мундир с красными рейтузами и жилетом, шарф из серебряных с золотым и темно-красным нитей. Многочисленные узоры и вышивки указывали на ранг. Их адъютанты носили белые нарукавные повязки и золотые аксельбанты.

Разгром Прусской Армии

Фридрих был уверен, что ему удастся одержать решающую победу, и вновь бросил своих солдат в атаку, но лишь для того, чтобы как они в панике отступают.12 августа Фридрих объявил о своем намерении атаковатьаунерсдорф. Подготовка к этому наступлению несколько задержалась из-за нескольких попыток русских войск вернуть Мюльберг. Тем не менее, к 13:00 в целом все было готово к штурму Кунерсдорфа. Прусская тяжелая артиллерия была выдвинута к Мюльбер-гу, чтобы поддерживать атаку, а пехотные части развернулись в линию.

Пока прусская армия совершала этот маневр , Салтыков реорганизовывал русские линии. В качестве опоры для своей обороны он теперь использовал небольшую лощину, известную как Кухгрунд, расположенную северо-западнее Кунерсдорфа. Русские войска были потрепаны во время успешной прусской атаки на Мюльберг, однако они были все еще очень далеки от разгрома. Армия Салтыкова все еще превосходила противника в численности, а кроме того, ее командующий теперь знал, куда будет нанесен следующий удар. Салтыков укрепил участки фронта, обращенные к прусской линии, перебросив сюда силы с западного участка своих позиций. Но что еще важнее, он приказал австрийскому корпусу Лаудона, который также располагал сильной кавалерией, занять высоты к югу от Кунерсдорфа.

Начало боя

Хотя русские и потеряли на Мюльбер-ге часть своих пушек, у них еще оставалось почти 200 артиллерийских орудий. С господствующих позиций на высоте Гроссер-Шпицберг русские канониры легко могли сосредоточить огонь своей артиллерии на наступающих порядках прусской пехоты.Около 14:00 пруссаки вновь пошли в атаку, которой предшествовала еще одна сильная артподготовка. Клубы дыма и пыли вскоре закрыли от наблюдателей и командующих практически все поле битвы, не позволяя определить, где наступают те или иные части, особенно прусская кавалерия.Впрочем, на основании некоторых документов того времени можно составить следующую схему боя. Первая атака прусских войск, возглавляемая непосредственно Фридрихом, была направлена на позиции Салтыкова, находившиеся только севернее Кунерсдорфа. Русские ее отбили, и пруссакам пришлось отступить на исходные позиции. Одновременно части корпуса Финка начали наступление через заболоченную местность на западный участок русских позиций. Условия местности чрезвычайно затрудняли развертывание-пруссакам пришлось разбиться на небольшие группы, чтобы пересечь заболоченный участок, а затем под сильным артиллерийским огнем повторно перестроиться в линию. Русские гаубицы Шувалова и единороги нанесли атакующим большой урон, и Финк оказался не в состоянии довести до конца свое наступление.

Прусская кавалерия, прибывшая с южного участка поля битвы, попыталасьподдержать наступление Финка, fyca-ры Клеста и драгуны Платена-младшего маневрировали вокруг Кухгрунда, но их сдержала русская кавалерия. Сам Зейдлиц возглавил массированную кавалерийскую атаку через Кухгрунд, но три подоспевших русских пехотных полка отбросили пруссаков. Сам Зейдлиц был ранен в руку, из-за чего ему пришлось оставить командование. Его место занял принц Вюртембергский, но и ему не удалось прорвать русские ряды. Один из любимцев Фридриха, генерал-майор Пуггкамер, погиб, сражаясь во главе своего полка «Белых гусар».

Прусская атака терпит крах

В ходе атаки прусская пехота постоянно находилась под сильным огнем русской артиллерии, причем Салтыков имел возможность подтягивать на эти участки свежие войска. Один прусский офицер вспоминал: «Наша пехота шла по песчаной местности. День был очень жаркий. Все страдали от жажды и двигались с трудом. В наступлении участвовали те же батальоны, которые и начинали бой, тогда как враг продолжал подтягивать свежие войска».Пруссакам удалось захватить большую часть деревни Кунерсдорф, однако русские все еще удерживали кладбище. Старшие командиры советовали Фридриху прервать атаку, так как его армия была почти полностью измотана, но король был настроен одержать решающую победу. Он лично повел пехоту в атаку через Кухгрунд, приказав Финку вновь начать наступление с севера. Русская артиллерия все еще доминировала на поле битвы, особенно эффективно действовали те орудия, которые размещались на господствующих позициях на Гроссер-Шпицберге.

Заключительные атаки через Кухгрунд были блокированы переброшенными сюда австрийскими войсками. И вновь то обстоятельство, что пруссаки весь день без перерыва вели тяжелый бой, сыграло свою роль: измотанные солдаты пытались подняться на противоположный склон Кухгрунда, однако противник отбрасывал их вновь и вновь. Предпринятые южнее лобовые атаки на Гроссер-Шпицберг были также отбиты. Салтыков сосредоточил там русскую пехоту, чтобы прикрыть свои артиллерийские позиции, и прусская пехота на этом направлении также не добилась успеха.Командование прусской кавалерией теперь перешло к генерал-лейтенанту фон Платену, поскольку принцВюртембергский также бьи ранен. Фон Платен решил атаковать русские позиции на Гроссер-Шпицберге и повел свою кавалерию между прудами, пытаясь развернуться для атаки. Впереди шел драгунский полк Шорлемера, который первымринулся на русские позиции, однако бьи практически полностью уничтожен огнем русской артиллерии еще до того, как другая часть прусской кавалерии успела развернуться для атаки.

Наступил решающий момент сражения. Командующий австрийскими войсками Лаудон воспользовался сложившейся ситуацией и во главе своей кавалерии (а также русских конных частей) контратаковал пруссаков. Кавалерия фон Платена оказалась в ловушке: она все еще не закончила развертывание и не могла успешно маневрировать. Пруссаки в беспорядке бросились назад, отступая по участку местности между прудами. Паника перекинулась на пехоту. Весь южный фланг прусской армии начал отступать.

Несмотря на несколько отчаянных попыток восстановить порядок в рядах своей армии, Фридрих оказался не в состоянии прекратить бегство своих солдат с поля боя.Поражение прусской кавалерии в бою южнее Кунерсдорфа быстро вызвало в панику, охватившую всю армию. Сначала пехота, располагавшаяся южнее Кунерсдорфа, столкнулась с отступающей кавалерией и обратилась в бегство, стараясь пробиться на север и пересечь в обратном направлении Хюнер-флисс. Толпы бегущих в панике солдат увлекли за собой сначала войска, сражавшиеся напротив Кухгрунда и, наконец, подразделения корпуса Финка.Большая часть измотанной тяжелыми боями армии Фридриха теперь была полностью деморализована и стремилась лишь к тому, чтобы оказаться как можно дальше от поля боя.

Попытки остановить войска

Фридрих выказал большую личную храбрость, пытаясь встать на пути всеобщего отступления. Как и годом ранее при Цорндорфе, он схватил полковойштандарт и стал призывать солдат сплотиться вокруг своего короля. Но теперь это не помогло. Ему удалось собрать лишь около 600 солдат из полка Лествица на одной из высот (вероятно на Мюльберге), однако огонь русской артиллерии был настолько интенсивным, что и они были опрокинуты. Тогда Фридрих приказал фузилерам Дирике выдвинуться вперед с их позиций,чтобы защитить прусскую артиллерию. Они выполнили приказ, но также не смогли остановить поток солдат, в панике бегущих на север.В этот день под Фридрихом уже была убита одна лошадь, а теперь и вторая получила пулю в грудь. Один из адъютантов короля отдал ему своего коня. Очевидец вспоминал: «Король едва успел вскочить на лошадь, как мушкетная пуля попала ему чуть выше бедра; она была остановлена лишь золотой табакеркой, которую он носил в своем кармане». Казаки едва не окружили Фридриха, но в последний момент его спас отряд гусар Цитена, которыми командовал капитан фон Приттвиц. «Притгвиц! Я погибаю»,крикнул он. Ответ бьи: «Нет, пока в наших телах еще теплится жизнь!» Гусары вывели короля в безопасное место.

Прусская армия была полностью разбита. Ночью под потоками дождя и подраскаты грома во время разразившейся грозы Фридрих пересек Одер. Король пребывал в депрессии. Формально он передал командование Финку, которого обязали докладывать обо всем принцу Генриху. Сам он написал в Берлин: «Мой камзол пробит мушкетными пулями, подо мной убиты две лошади. Мне не повезло, что я все еще жив. Наши потери чрезвычайно велики, у меня в резерве осталось всего 3000 солдат из армии, насчитывавшей накануне 48 ООО. В тот момент, когда я пишу эти строки, все бегут, и я не могу больше контролировать своих солдат.., я не смогу пережить эту жестокую превратность судьбы.., я полагаю, что все потеряно».

К счастью для Пруссии русские и австрийские войска также понесли тяжелые потери и не предприняли даже попытки организовать преследованиеотступающей армии противника. Прусские войска постепенно начали собираться. Кроме 3000 солдат генерала фон Вунша, которые в соответствии с приказом оставались в резерве и не принимали участия в сражении, 13 августа около 18 ООО человек из состава разбитых частей были собраны в подобие армии на восточном берегу Одера. На следующий день они переправились на западный берег.

Возвращение Фридриха

К 16 августа Фридрих, наконец, преодолел свою депрессию и счел возможным вновь принять командование войсками. Своему брату, принц Генриху, он писал: «Когда я сообщил Вам о нашей неудаче, положение казалось отчаянным. Опасность сохраняется, но Вы знаете, что я буду высоко нести свое знамя до тех пор, пока дышу». В тот же день Салтыков, наконец, перешел Одер. Его войска находились теперь всего в 65 километрах от Берлина, а у Фридриха, чтобы защитить свою столицу, было не более 33 ООО солдат, которых он развернул на реке Шпрее. Салтыков имел значительное численное превосходство, но хотел дождаться прибытия основной австрийской армии фельдмаршала Дауна.

Однако теперь прусская армия, располагавшаяся в резерве в Шмотгзейффене,представляла для противника серьезную угрозу. После того как Даун двинулся на север, чтобы соединиться с Салтыковым, принц Генрих переместил свою армию от Шмотгзейффена к Гёрлицу, перерезав линии коммуникаций Дауна. В ответ Даун отвел свои войска назад, а Салтыков, полагая, что его армия сделала все возможное, и что маневры союзника свидетельствуют о его отказе наступать на Берлин, ушел со своими войсками на восток от Одера. Он предпочел укрепить свои позиции, а не рисковать, пытаясьнанести решающий удар по противнику. 7 октября Фридрих последовал за русскими к Одеру. 24 октября Салтыков ушел дальше на восток, на зимние квартиры. Как это ни парадоксально, но катастрофа под Кунерсдорфом обернулась стратегическим успехом: теперь отсские не угоожали Беолину.

ПРИ КУНЕРСДОРФЕ прусская армия потеряла около 19 ООО человек убитыми , ранеными и пропавшими без вести, а также 4599 пленными. Также русские захватили 172 пушки. Однако объединенная русско-австрийская армия Салтыкова также сильно пострадала. Победа стоила ей почти 28 500 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными. Из-за таких значительных потерь войска союзников не располагали частями, которые смогли бы организовать преследование противника.Не воспользовавшись сложившейся ситуацией, Салтыков допустил серьезную стратегическую ошибку. Он не был готов идти на Берлин без поддержки сильной австрийской армии, а ее командующий, граф Леопольд фон Даун, отказался оказать содействие русским, потому что ему угрожала армия принца Генриха.Русские солдаты выказали выдающуюся храбрость при возвращении потерянных ими позиций на Мюльберге. Салтыков сумел сохранить «баланс» своей армии, а также укрепить ключевые позиции. Русская артиллерия также действовала очень эффективно.Хотя Салтыков и позволил пруссакам отойти после сражения при Кунерсдорфе, стратегическая ситуация, в которой оказался Фридрих Великий, оставалась для короля Пруссии очень сложной. Она усугубилась его опрометчивым решением позднее в том же году отделить от армии сильный корпус, который затем былвынужден сдаться австрийцам при Максене. Действия Фридриха при Кунерсдорфе можно охарактеризовать как худшие за всю его карьеру полководца. Ему не удалось правильно определить условия ландшафта поля боя, он недооценил противника, отклонил разумное предложение прервать сражение в выгодный для себя момент. Наконец, потерпев поражение, король впал в депрессию и фактически бросил армию.

Принц Генрих был очень критически настроен по отношению к своему брату в этот период и отозвался о нем, как о «противоречивом и неуверенном в себе», сетуя, что, «присоединившись к моей армии, он принес с собой беспорядок и неудачу». Однако Фридрих все еще оставался великим полководцем.В августе 1760 года он разбил австрийцев в сражении при Лигнице, а затем в октябре-и при Торгау. В 1761 году Фридрих перехитрил российских и австрийских военачальников, которым не удалось блокировать его намного уступавшую им в численности армию. Однако в целом ситуация складывалась не в пользу Пруссии: к концу 1761 года активизировались страны антипрусской коалиции. Армия Фридриха к тому времени стала намного меньше, и все шло к тому, что в ходе следующей кампании противники Пруссии поставят ее на колени.Фридриха спасла смерть 5 января 1762 года императрицы Елизаветы Петровны. Новый император Петр III был поклонником Фридриха.Он немедленно отдал приказ прекратить военные действия. Уже в мае 1762 года Пруссия и Россия подписали соглашение, и Петр в том же году отправил русские войска сражаться на стороне пруссаков против австрийцев.

русская армия в точности отражала в себе, как в зеркале, всю крепостническую структуру государства. Солдат - крепостной мужик, перешедший из-под розог помещика под фухтеля и шпицрутены офицера, осыпаемый пощечинами и пинками со стороны всякого, кто выше его, начиная с фельдфебеля, обязанный рабски повиноваться начальству; он знает твердо, что и речи быть не может об улучшении его участи, как бы храбро и исправно он ни сражался. Офицер только потому офицер, что он - дворянин, и были офицеры, которые хвалились жестокостью своего обхождения с солдатами, именно в этом видя истинную дисциплину. Генералами люди становились либо уже под старость, либо по протекции и знатности своего происхождения.

Еще в середине XVIII в., когда эти старорежимные порядки существовали во всех армиях, а не только в прусской, Фридрих II мог побеждать в Семилетнюю войну и французов, и русских, и австрийцев, хотя терпел время от времени и сам страшные поражения. Фридрих II понимал, что только неслыханной жестокостью он может заставлять угнетенных и озлобленных солдат идти в бой. «Самое для меня загадочное, - сказал он однажды одному приближенному генералу, - это наша с вами безопасность среди нашего лагеря». Со времени войн Фридриха II прошло 40 лет, а в Пруссии осталось все по-прежнему, с одним только изменением: самого Фридриха уже не было, а вместо него командовал бездарный герцог Брауншвейгский и другие убогие в умственном отношении титулованные генералы.

На другой день после вторжения Наполеона в Саксонию, бывшую в союзе с Пруссией, 9 октября, произошел первый бой (при Шлейце). Авангард - Мюрат и маршал Бернадотт - приблизился к прусскому отряду и по приказу Наполеона атаковал его. Сражение было небольшое. Пруссаки были отброшены, потеряв около 700 человек (из них 300 убитыми).

Наполеон предполагал, что главная масса прусской армии сосредоточивается в районе Веймара, чтобы продолжать отход к Берлину, и что генеральное сражение произойдет у Веймара 15 октября. Он послал маршала Даву к Наумбургу и далее на тылы прусской армии, Бернадотт получил приказ присоединиться к Даву, но выполнить его не мог. Наполеон с маршалами Сультом, Неем, Мюратом двинулся на Иену. К вечеру 13 октября Наполеон въехал в г. Иену и, смотря с высот окружающих гор, увидел крупные силы, отходившие по дороге в Веймар. Князь Гогенлоэ знал, что французы вошли в Иену, но он понятия не имел, что и сам Наполеон с несколькими корпусами находится тут же. В ночь с 13-го на 14-е Гогенлоэ остановился по дороге и неожиданно для Наполеона решил принять бой.

Еще перед рассветом Наполеон объехал ряды своей армии. Он говорил солдатам, что наступающее сражение отдаст всю Пруссию в руки французской армии, что император надеется на их обычную храбрость, и объяснил солдатам, как он это всегда делал, в самых общих чертах, главное содержание своего плана на предстоящий день.

Бой начался в первые же часы после рассвета; он был долгий и упорный, но уже в начале французам удалось добиться такого успеха, что никакие усилия неприятеля не могли вырвать победу из их рук. Сначала пруссаки и саксонцы отступали медленно, упорно обороняясь, но, искусно сосредоточив и введя в бой лучшие части корпусов маршалов Сульта, Ланна, Ожеро, Нея и кавалерию Мюрата, Наполеон в точности осуществил свой план. Когда прусская армия дрогнула и ударилась в бегство, преследование оказалось еще более губительным для побежденных, чем под Аустерлицем. Остатки прусской армии бросились к г. Веймару, преследуемые до города и в самом городе кавалерией Мюрата. Здесь их пало особенно много; разгоряченные французские всадники рубили, не слушая криков о пощаде, не беря в плен сдающихся. Прусская армия была разгромлена полностью. Ничтожные остатки спаслись и сохранили вид солдат, остальные были перебиты или взяты в плен, или (огромное большинство) пропали без вести.

Гогенлоэ с толпой бегущих успел уйти и стремился попасть к Наумбургу, где рассчитывал найти нетронутую главную часть армии, единственную, на которую теперь можно было рассчитывать. При этой второй части армии, шедшей под командованием герцога Брауншвейгского, находился и сам король Фридрих-Вильгельм. И вдруг к беглецам, убегающим из-под Иены, вечером и ночью совсем неожиданно стали присоединяться другие беглецы, рассказывавшие о том, какое новое несчастье обрушилось на Пруссию. Герцог Брауншвейгский, не дойдя до Наумбурга, остановился близ Ауэрштедта, в двух с небольшим десятках километров от Иены. Здесь и произошло столкновение с маршалом Даву, и сюда во время битвы до сражавшихся все время долетали отдаленные, тогда еще непонятные во всем их значении, звуки артиллерийской пальбы. Несмотря на недостаток сил (Даву имел всего один корпус, так как поддержки Бернадотта он не получил), главная часть прусской армии была наголову разбита. Сам герцог Брауншвейгский пал, смертельно раненный, в разгаре боя. Так остатки этой армии смешались в своем бегстве с беглецами первой армии, убегавшими из-под Иены и Веймара.

Король узнал, таким образом, от беглецов из-под Иены, что в один этот день, 14 октября, разгромленная в двух сражениях Наполеоном и маршалом Даву, почти вся прусская армия перестала существовать. Этого решительно никто в Европе, даже из злейших врагов Пруссии, не ожидал так скоро - через шесть дней после вторжения Наполеона.

27 октября 1806 г., через 19 дней после начала войны и через 13 дней после битвы при Иене и Ауэрштедте, Наполеон в сопровождении четырех маршалов, конных гренадер и гвардейских егерей торжественно въехал в Берлин. Бургомистр города сдал Наполеону ключи от столицы и просил пощадить Берлин. Наполеон приказал, чтобы магазины были открыты и чтобы жизнь шла нормально. Население встречало императора боязливо, с почтительными поклонами и оказывало беспрекословное подчинение.

Вполне было естественно, что в эти октябрьские и ноябрьские дни, живя в каком-то радужном тумане, среди ежедневно поступавших к нему в Берлин и в Потсдам известий о сдаче крепостей и последних остатков прусской армии, среди коленопреклоненных молений о пощаде, о заступничестве, среди льстивых уверений курфюрстов, герцогов и королей в верноподданнических чувствах. Наполеон решил нанести главному своему врагу, Англии, сокрушительный удар, который именно теперь, после завоевания Пруссии, стал, по его мнению, возможен. Меньше чем через две недели после сдачи Магдебурга маршалу Нею император подписал 21 ноября 1806 г. свой знаменитый берлинский декрет о континентальной блокаде.

Издавая 21 ноября 1806 г. свой берлинский декрет, Наполеон не только продолжал и укреплял монополизацию имперского внутреннего рынка в пользу французской промышленности, но и жестоко бил всю английскую экономику, старался осудить ее на полное удушение, на государственное банкротство, голод и капитуляцию.

Первый параграф декрета гласил: «Британские острова объявлены в состоянии блокады», второй параграф: «Всякая торговля и всякие сношения с Британскими островами запрещены». Дальше воспрещалась почтовая и иная связь с англичанами и приказывалось немедленно и повсеместно арестовывать всех англичан и конфисковывать принадлежавшие им товары и их имущество вообще.

С момента издания декрета, 21 ноября 1806 г., создание «империи Карла Великого», ее расширение и укрепление сделались прямым требованием, логической необходимостью при избранной Наполеоном экономической системе борьбы против Англии.

1806 – 1807

1. Битва при Пултуске (26 декабря 1806)
2. Битва при Прйсиш-Эйлау (8 февраля 1807)
3. Фридланд (14 июня 1807)
4. Тильзитский мир (25 июня – 8 июля 1807)

Польская кампания

Выступление Александра диктовалось на этот раз более существенными мотивами, чем в 1805 г. Во-первых, на этот раз Наполеон грозил уже довольно явственно русским границам: его войска уже двигались от Берлина на восток. Во-вторых, одна делегация поляков за другой являлась в Потсдам к Наполеону, прося его о восстановлении самостоятельности Польши, и император французов, король Италии, протектор Рейнского союза явно не прочь был прибавить к своим трем титулам еще четвертый, связанный с Польшей. А это грозило отнятием у России Литвы и Белоруссии, а может быть, и Правобережной Украины. В-третьих, ясно было, что после декрета о континентальной блокаде Наполеон не успокоится, пока так или иначе не заставит Россию примкнуть к числу держав, выполняющих этот декрет, а разрыв торговли с Англией грозил разорительными последствиями для всего сбыта русского сельскохозяйственного сырья в Англию и для устойчивости тогдашней очень шаткой русской валюты.

В Петербурге было решено отправить против Наполеона в первую очередь 100 тысяч человек с главной массой артиллерии и с несколькими казачьими полками. Гвардия должна была тронуться из Петербурга несколько позже. Наполеон решил предупредить русскую армию. Уже в ноябре французы вступили в Польшу.

Наполеон относился к идее самостоятельности Польши довольно прохладно. Поляки были ему нужны в его громадной игре только как некоторый аванпост или буфер при столкновении с Россией и Австрией на востоке Европы (Пруссию он уже ни во что не считал). В данный момент Польша ему была нужна как источник пополнения и снабжения армии. Первого он добился использованием распространенных в польском мелком дворянстве и городской буржуазии симпатий к Франции как носительнице идей национальной свободы. Посредством строго проводимых реквизиций он сумел выкачать из страны довольно большие местные ресурсы.

Движение в стране против пруссаков начало постепенно подниматься. Сначала среди формируемых войск преобладает дворянское ополчение, но уже в конце января 1807 г. на фронте на путях к Данцигу появились регулярные полки, «легия», генерала Домбровского, возвратившегося из Италии. В феврале 1807 г. насчитывалось уже 30 тысяч регулярных войск с кадрами из бывших унтер-офицеров и офицеров «польских легионов», созданных Бонапартом во время итальянской кампании 1796-1797 гг.

В конце ноября Наполеон получил известие, что передовые части русской армии вошли в Варшаву. Наполеон приказал Мюрату и Даву идти немедленно на Варшаву. Мюрат 28 ноября вошел с кавалерией в город, накануне оставленный пруссаками, ушедшими за Вислу и сжегшими за собою мост.

Началась борьба с русскими. Выйдя из Варшавы, Наполеон атаковал русских. После нескольких стычек 26 декабря 1806 г. произошла битва при Пултуске (на реке Нарве). Русскими командовал генерал Беннигсен. Французскими войсками командовал маршал Ланн. Сражение окончилось без явного перевеса в ту или иную сторону, и, как всегда в таких случаях бывает, обе стороны рапортовали своим государям о победе. Ланн донес Наполеону, что русские с тяжелыми потерями отброшены от Пултуска, а Беннигсен донес Александру, что он разбил самого Наполеона (которого и в помине не было ни в Пултуске, ни даже в далекой окружности от Пултуска).

Битва при Эйлау, одна из самых кровопролитных битв того времени, превосходящая в том отношении почти все сражения, до тех пор данные Наполеоном, кончились вничью. Беннигсен потерял больше трети армии. Огромные потерн были и у Наполеона. Русская артиллерия в этом сражении оказалась гораздо многочисленнее французской, и не все маршалы вовремя подошли к месту действия. Почти весь корпус маршала Ожеро был истреблен русским артиллерийским огнем.

Когда мрак ночи окутал поле, французы считали себя победителями, потому что Беннигсен отошел. Наполеон в своих бюллетенях говорил о победе. Но, конечно, он первый понимал, что никакой настоящей победы он в этот кровавый день не одержал, хотя и потерял большое количество людей. Он знал, что русские потеряли гораздо больше, чем он (хотя, впрочем, вовсе не половину своей армии, как утверждали французы). Но Наполеон понимал, что Беннигсен сохранил еще грозное, очень боеспособное войско и нисколько не считает себя побежденным, а, напротив, тоже трубит о своей победе.

Похожая информация.

По которому Польша уступала Бранденбургу Прусское герцогство . Военная мощь армии способствовала продвижению Бранденбурга-Пруссии в пятёрку крупнейших европейских держав того времени.

В 1660 году при демобилизации армии было решено сверх гарнизонных частей сохранить полевые войска в числе 4 тысяч человек, чем было положено начало постоянной армии .

При Фридрихе Вильгельме в прусской армии утвердился синий пехотный мундир и жёлтый боевой флаг с черным орлом и надписью Non Soli Sedit (Он не уступает солнцу)

Гусар полка Рюша в 1758 г.

• 1-й армейский корпус (Пруссия): 1-й, 3-й, 4-й, 5-й (1-й, 2-й, 3-й и 4-й Восточнопрусские полки), 33-й (Восточнопрусский фузилёрский полк)
• 2-й армейский корпус (Померания): 2-й, 9-й, 14-й, 21-й пехотные полки (1-й, 2-й, 3-й и 4-й Померанские полки), 34-й (Померанский фузилёрский полк)
• 3-й армейский корпус (Бранденбург): 8-й, 12-й, 20-й, 24-й пехотные полки (1-й, 2-й, 3-й и 4-й Бранденбургские полки), 35-й (Бранденбургский фузилёрский полк)

Реформированная прусская армия в 1813-1815 годах принимала участие в Освободительной войне против Наполеона и сыграла решающую роль в освобождении германских государств от французского господства.

В 1815 году после присоединения к Пруссии Позена, Северо-западной Саксонии, Вестфалии и Рейнланда были образованы ещё пять армейских корпусов, 5 артиллерийских и 5 фузилёрских полка:

• 4-й армейский корпус (Саксония): 26-й и 27-й (1-й и 2-й Магдебургские полки), 31-й и 32-й (1-й и 2-й Тюрингские полки) и 36-й (Магдебургский фузилёрский полк) пехотные полки
• 5-й армейский корпус (Позен): 6-й (1-й западнопрусский), 18-й (1-й Позенский), 19-й (2-й позенский) и 37-й (Западнопрусский фузилёрский полк) пехотные полки
• 6-й армейский корпус (Силезия): 10-й, 11-й (1-й и 2-й силезские), 22-й и 23-й (1-й и 2-й верхнесилезские) пехотные полки, 38-й (Силезский фузилёрский полк)
• 7-й армейский корпус (Вестфалия): 13-й, 15-й, 16-й и 17-й (1-й, 2-й, 3-й и 4-й вестфальские)
• 8-й армейский корпус (Рейнланд): 25-й, 28-й, 29-й и 30-й (1-й, 2-й, 3-й и 4-й рейнские), 39-й (Нижнерейнский фузилёрский полк)

6-й прусский пехотный полк, 1856 г.

В 1860 году количество пехотных полков в каждом из армейских корпусов, кроме 5-го, были увеличены с 4 до 8, также было удвоено количество гвардейских пехотных и гвардейских гренадерских полков.

В 1866 году после присоединения к Пруссии Ганновера, Шлезвиг-Гольштейна, Гессена и Нассау были образованы ещё три армейских корпуса:

• 9-й армейский корпус (Шлезвиг-Гольштейн): 86-й (Шлезвиг-гольштейнский фузилёрский полк), 84-й (шлезвигский), 85-й (гольштейнский), 89-й (мекленбургский), 90-й (мекленбургский фузилёрский), 75-й, 76-й (1-й и 2-й ганзейские) пехотные полки
• 11-й армейский корпус (Гессен-Нассау): 80-й (курфюршеский гессенский фузилёрский полк), 81-й, 82-й, 83-й (1-й, 2-й и 3-й курфюршеские гессенские), 87-й, 88-й (1-й и 2-й нассаусские)
• 10-й армейский корпус (Ганновер): 73-й (ганноверский фузилёрский полк), 74-й, 77-й, 79-й (1-й, 2-й и 3-й ганноверские), 78-й (восточнофризский) пехотные полки

Обеспечение в старости и снабжение инвалида

Для прусского руководства хорошо подготовленные и имеющие боевой опыт солдаты были большой ценностью. Поэтому было решено оставлять их в ротах. Тем не менее, лишь небольшая часть солдат могла быть образцом для молодых рекрутов. Большинство были видавшими виды, и оставлялись при роте лишь по социальным причинам.

Ветераны, которые не могли исполнять должность, получали пособие в виде 1 талера из кассы инвалида. После второй Силезской войны Фридрих II приказал построить для отслуживших солдат дома инвалидов в Берлине, Стопе и гавани Карла. 15 ноября открылся дом инвалидов в Берлине. В целом это учреждение было рассчитано на 631 человека, из которых 136 офицеров и 126 женщин для контроля и обслуживания. Эти дома предоставляли в распоряжение приют, снабжение и питание, одежду, а также медицинское обслуживание - раненым унтер-офицерам, командорам и офицерам бесплатно. Все дома инвалидов несли военный отпечаток - инвалиды были обязаны носить повсеместно униформу (полностью) наряду с караулом.

Непригодные к строевой службе офицеры получали должность губернатора или комендантскую должность в крепостях при необходимости. Если мест не находилось, король платил генералам 1000 или 2000 талеров из казны, штабным офицерам несколько сотен, капитанам и лейтенантам - намного меньше. Однако правил на это не существовало. Каждое снабжение было чистейшей милостью.

Чтобы облегчить существование многочисленных вдов с их многочисленными детьми, Фридрих II позволял активным офицерам принимать над ними шефство, или устраивал сыновей, при соответствующем возрасте, преимущественно в армию. Фридрих Вильгельм I заботился о многочисленных военных сиротах и даже основал в 1724 году армейский дом для сирот. Сначала этот дом предназначался только для детей-сирот его гвардии «рослых парней». Позже дети других солдат находили там квартиру. Занимаемая площадь дома росла, так что он был должен расшириться уже в 1742 году и смениться в 1771. В 1758 году дом принял 2000 сирот.

. .. Friedrich-Wilhelm der Große Kurfürst. Der Sieger von Fehrbellin, edition q Verlag, Berlin 1995, ISBN 3-86124-293-1 . Пруссия. Прусская армия XVIII века заслуживает отдельного рассмотрения. Армия Фридриха Великого представляет крайнюю точку развития, высшее достижение того направления, которое военное искусство приняло при Морице Оранском. В некоторых отношениях развитие военного искусства на этом пути было доведено до абсурда, и дальнейшая эволюция военного искусства стала возможной лишь после жесточайшего потрясения, внесенного французской революцией, и постановки эволюции на совершенно новый путь. Сама односторонность армии Фридриха Великого, с его презрением к массе, с непониманием моральных сил, очень поучительна, так как дает картину почти лабораторного опыта боевой работы из-под палки искусственных, бездушных солдат. Поверхностные историки объясняли обнищание Германии в XVII и XVIII веках разорением ее в Тридцатилетнюю войну. В действительности, материальные убытки вовсе не были так значительны, чтобы отбросить цветущую страну, с чрезвычайно способным к организации и труду населением, на два века назад. Но в результате Тридцатилетней войны Германия была политически раздроблена искусством Ришелье и Мазарини на сотни мелких государств; немцы были лишены возможности принимать участие в торговле с колониями, так как мировые пути при буржуазном строе открыты лишь для купцов, поддерживаемых военными эскадрами. Голландия, владея устьем Рейна, взимала налог за судоходство по нем; то же делала Швеция относительно Одера; сотни таможень преграждали все пути; рынки поневоле имели почти исключительно местный характер. На этой изуродованной французской политикой площади центральной Европы стало складываться и расти государство разбойничьего типа - Пруссия. Политика и все устройство сурового хищного государства отвечали, прежде всего, военным требованиям.
К концу 30-летней войны, в 1640 г. на бранденбургский престол вступил Фридрих-Вильгельм, Великий Курфюрст; этот Гогенцоллерн получил наименование великого за то, что усвоил от Валленштейна его политику и приемы управления. Австрия получила в наследство от Валленштейна его армию, с ее антинациональными, антирелигиозными, вольными традициями XVI века, с ее внегосударственным, династическим характером. Гогенцоллерны же унаследовали от Валленштейна идею военной антрепризы; только теперь антрепренерами становятся не частные предприниматели, а бранденбургские курфюрсты, которые, вследствие мощи своей армии, к началу XVIII века возводятся в сан прусских королей. Война сделалась их специальностью, как доходная статья. Внутреннее управление организовалось на подобие оккупационного управления Валленштейна. Во главе уезда стоял ландрат, главная задача которого заключалась в наблюдении за тем, чтобы уезд исправно выполнял свои функции по обеспечению войсковых нужд; находившиеся при нем представители населения, как и в реквизиционных комиссиях Валленштейна, следили за равномерностью раскладки повинностей и, не в ущерб требованиям армии, соблюдали местные интересы. Такой же характер военного комиссариата имели и стоявшие в следующей инстанции над ландратами окружные коллегии, и характер главного интендантского управления безусловно имело вначале центральное управление - генерал-комиссариат; интендантство - мать прусской администрации; только со временем в центральном управлении из военно-административного управления выделялись ячейки чисто гражданской компетенции.
Рост постоянной армии. Доходы прусского королевства складывались из налогов, выжимавшихся из своего населения, как в неприятельской стране, из доходов с очень значительных и образцово управляемых королевских имений и с аренды за пользование прусской армией, как следует назвать субсидии богатых государств, преимущественно Голландии и Англии, за которые Пруссия соглашалась принимать участие в посторонних ее интересам войнах. Так, за период 1688 - 1697 г., Пруссия продается морским державам, для борьбы с Людовиком XIV, за 6545 тысяч талеров. Разбойничье государство зорко следило за недоразумениями между соседями, вмешивалось в чужие дела при каждом удобном случае и постепенно округляло свои пределы. Прусские города представляли на половину военные поселения, так как если численность гарнизона достигала в них четверти населения, то другую четверть образовывали или семьи офицеров или же она находила себе средства существования обслуживанием войсковых потребностей.
Комплектование. В 1660 году, когда при демобилизации армии после вмешательства Пруссии, в войну между Швецией и Польшей, из 14-18-тысячной армии решено было, сверх гарнизонных частей, сохранить полевые войска в числе 4 тысяч, принципиально вопрос о постоянной армии был решен, и она начала постепенно расти; комплектовалась она добровольной вербовкой. Но вербовка осталась только по названию добровольной в царствование Фридриха Вильгельма I, принявшегося энергично увеличивать армию. Его предшественник, Фридрих I, в 1701 году сделал попытку организовать, в дополнение к постоянной вербовочной армии, ландмилицию на началах обязательной повинности населения. Фридрих Вильгельм I, не терпевший самого слова "милиция" и установивший даже крупный штраф за употребление его в официальной переписке, распустил ландмилицию, но принцип воинской повинности населения сохранил. С самого начала своего царствования (1713 г.) он установил, что солдат служит пожизненно, пока король не уволит его. Определение в прусскую армию стало равняться гражданской смерти. Состав прусской армии стал весьма зрелым - средний возраст унтер-офицеров равнялся 44 годам, большей половине солдат было за 30 лет, не мало было 50-тилетних, и встречались старики свыше 60-ти лет. Но, несмотря на это пожизненное задержание солдата в рядах армии, укомплектовывать ее было нелегко. Воинская повинность населениясначала осуществлялась в самых неупорядоченных, безобразных формах. Инструкция 1708 года указывала - хватать без огласки людей, незначительных по социальному положению, родные коих не в силах поднять большого шума, наблюдая при этом, чтобы они соответствовали требованиям военной службы, отводить их в крепость и там передавать в руки вербовщиков. Такие распоряжения вызвали охоту на людей. Крестьяне стали отказываться возить свои продукты на городские рынки, так как на дорогах им угрожали засады вербовщиков. Офицеры организовывали правильную торговлю людьми. Один офицер отпускал пойманных им людей за приличный выкуп и покупал у другого избыток удачного улова. Особенно рьяные вербовщики вызывали эмиграцию и запустение их районов. Страдали при этом помещики; в других государствах протест помещиков против воинской повинности, которая их лишала необходимых для обработки полей рабочих рук, был достаточен, чтобы положить предел самоуправству агентов государства, но прусское правительство, действуя в своей стране, как в завоеванной области, могло менее считаться с нарушением интересов господствующего класса. В 1733 году все же явилась необходимость упорядочить отношение населения к воинской повинности, и издан был "кантон-регламент".
Кантон-регламент. Этим законом в значительной степени был стеснен произвол капитанов. Каждый капитан отныне имел право хватать людей не в пределах всего полкового округа, но только в отведенном роте районе укомплектования. Многочисленные группы людей были изъяты и в этом районе из усмотрения капитана. Не могли быть схвачены: всякое лицо, располагающее состоянием не меньше 10 тысяч талеров, служащие в хозяйстве помещика, сыновья духовных лиц, важнейшие категории ремесленников, рабочие всех предприятий промышленности, в насаждении которых было заинтересовано государство, наконец, один из сыновей крестьянина, имеющего свой двор и ведущего самостоятельное хозяйство. После Семилетней войны капитан стал выполнять вербовочные функции не единолично, а в составе комиссии. Город Берлин не образовывал вербовочного участка, но всем капитанам предоставлено было вербовать в нем людей ничтожного происхождения.
Кого же из числа неизъятых от воинской повинности брали в войска? XVIII век не знал жеребьевки при приеме на службу; роль жребия играл высокий рост. В прусской армии особенно подчеркивалось требование иметь высоких солдат. Мимо малорослых вербовщик проходил без всякого внимания, но человеку крупного роста нелегко было отделаться от вербовки, даже если он подлежал по закону изъятию. Сам закон подчеркивал, что если у крестьянина несколько сыновей, то двор и хозяйство переходят к сыну, имеющему наименьший рост, с тем, чтобы высокие сыновья не уклонялись от военной службы. Если рост мальчика обещал быть выдающимся, то уже с 10-летнего возраста капитан брал его на учет и выдавал ему удостоверение, обеспечивающее его от покушений соседей-вербовщиков. На моральные качества вербуемого не обращалось никакого внимания. Прусская. армия, с ее палочной дисциплиной, не боялась никакой духовной заразы. В 1780 году было издано распоряжение судам - приговаривать к военной службе, по отбытии наказания, всех нелегальных (подпольных) писателей и лиц, занимающихся бунтом и противоправительственной агитацией. Несмотря на это напряжение вербовочной работы в Пруссии и на принудительный, а не добровольный характер вербовки, страна была в состоянии поставить только 1/3 рекрут, требуемых для армии. Остальное составляли иностранцы. Прусские вербовщики работали в имперских городах, в маленьких немецких княжествах, в Польше и в Швейцарии. В 1768 году в составе прусской армии было 90 тысяч иностранцев и 70 тысяч пруссаков; в другие периоды процент иностранцев был еще значительнее. Откуда брались эти иностранцы, как бы добровольно обрекавшие себя той пожизненной каторге, которой являлась служба в прусской армии? Ответ на этот вопрос дает сохранившийся список солдат полка Ретберг, относящийся к 1744 году. Из 111 иностранцев, служивших в одной роте, против 65 имеется отметка о предшествующей службе их "другому потентату"; в другой роте на 119 иностранцев число солдат, уже находившихся раньше на службе в других армиях, равнялось 92. На три четверти иностранцы были дезертиры или добровольные, или сманенные прусскими агентами! Во время войны количество иностранцев значительно увеличивалось от постановки в строй военнопленных. Фридрих Великий полагал, что прусская дисциплина может сделать из любого физически сильного человеческого материала исправных солдат, и презрение его к тому, что происходит в сердце солдата, доходило до того, что когда в 1756 г., в первый год Семилетней войны, под Пирной капитулировала саксонская армия, Фридрих Великий даже не позаботился распределить саксонских военнопленных по прусским полкам, а просто сменил саксонских офицеров прусскими, не нарушая организации саксонских батальонов. За это Фридрих, правда был наказан бунтами, убийством офицеров и переходом целых батальонов на сторону неприятеля на поле сражения. Прусский солдат в этих условиях не был духовно спаян с прусским государством; когда Бреславль в 1757 г. капитулировал, прусский комендант выговорил у австрийцев гарнизону право отойти в Пруссию. Но 9/10 прусского гарнизона не пожелали воспользоваться предоставленной льготой, а предпочли завербоваться в австрийскую армию, где служба была много привольнее.
Дезертирство. Насильственно завербованный и удерживаемый на службе прусский солдат стремился использовать каждый случай, чтобы дезертировать. Борьба с дезертирством представляла важнейшую заботу прусского командования. Все 14 принципов, с которых начинается трактат Фридриха Великого о военном искусстве, гласят о мерах предупреждения и борьбы с дезертирством. Французский посол Валори в 1745 г. доносил, что в прусской армии не допускается удаление дозоров свыше 200 шагов от главных сил. Всякие наряды - за дровами, водой и т. д. - должны были высылаться командами, в сомкнутом строю, под начальством офицеров. В 1735 г., по совету фельдмаршала Леопольда Дессау, самого заслуженного прусского генерала, было решено даже изменить направление операций, чтобы обойти сильно пересеченную местность на р. Мозель, где армии угрожала большая утечка дезертирами. В 1763 г. Фридрих Великий издал инструкцию, требовавшую от командиров частей привлечь офицеров к изучению окрестностей их гарнизонов; но местность изучалась не под углом зрения требований тактики, а в целях выяснения местных данных, облегчающих ловлю дезертиров. Чересполосная Пруссия, по определению Вольтера, являлась королевством границ; почти все гарнизоны находились не далее двух переходов от рубежа, и борьба с дезертирством становилась возможной лишь при широких, планомерных мероприятиях.
Палочная дисциплина. Чем тверже в войсках дисциплина, тем меньше ценятся добрая воля и моральные достоинства рекрут. Палочная дисциплина прусской армии позволяла ей перерабатывать в солдат самый малосклонный к самопожертвованию материал. В свою очередь, отвратительный материал укомплектования прусской армии - дезертиры и преступники со всей Европы - только при условии непоколебимой дисциплины мог образовать боеспособное войско. Средств для поддержания в армии дисциплины было два. Во-первых строевое обучение и муштровка доводились до тонкости; тогда как во французской армии строевым обучением занимались только с рекрутами, а весь состав роты выводился на учение один раз в неделю, - в прусской армии солдат был занят с утра до ночи. В течение двух весенних месяцев, от апреля до июня, шли настойчивые строевые учения в полном составе частей. В остальное время года войска были заняты обширной караульной службой, на точность несения коей обращалось исключительное внимание. Часть солдат, около одной трети, освобождалась от караульной службы и снималась с жалованья и пайка. Если эти "фрейвахтеры" происходили из состава населения участка, который комплектовал роту, то они увольнялись в 10-ти месячный отпуск; в их число попадали и иностранцы, знавшие ремесло; последние продолжали жить в казарме и содержали себя своим заработком.
Кроме непрестанного строевого обучения, доводимого до виртуозности, основным средством поддержания дисциплины являлась палка, которой официально были вооружены унтер-офицеры. В жертву дисциплине были принесены все требования гуманности, права, частные интересы. Фридрих Великий часто повторял, что солдат должен бояться палки своего капрала больше, чем вражеской пули. Вначале в своих инструкциях Фридрих указывал, что обучают солдат не ударами, а терпением и методичностью, и что солдата следует отколотить палками, но с умеренностью, только если он начнет резонерствовать или если не обнаружит старания. Но после сражения при Цорндорфе, где он, под влиянием столкновения своей пехоты с русской, испытал разочарование, он прямо рекомендовал офицерам налечь на палку. Солдат был защищен от произвола капитана, который мог его заколотить палками на смерть, только тем, что защищает рабочий скот от калечения его погонщиком: капитан, который беспредельным применением палки калечил бы своих солдат или вызвал бы среди них усиленное дезертирство, оказался бы в убытке, так как рота должна была содержаться в комплекте, а вербовка новых солдат стоила денег. Мориц Саксонский настаивал на том, что вербовка солдат отнюдь не должна производиться государством, а должна по прежнему вестись капитанами, так как если исключить частный интерес капитанов в сохранении попавших к ним в роту солдат, то все солдаты погибнут. Действительно, в Пруссии палка особенно свирепствовала в гвардии, которая укомплектовывалась не капитанами, а попечением короля. Фридриху пришлось издать приказ по гвардии, которым он воспрещал ротным командирам во время наказания палками приговаривать, - "отправляйте его ко всем чертям, король на замену пришлет нам другого". Для гвардейских офицеров пришлось ввести штраф - за лишение солдата побоями здоровья, препятствующее дальнейшему несению службы; офицер за такое увечье солдата уплачивал королю убыток - стоимость вербовки нового солдата, и приговаривался на 6 месяцев к заключению в крепости Магдебург. В армии, где капитан сам нес убытки от чрезмерного увлечения палкой, никаких ограничений не было. Выходившие из прусских кадетских корпусов офицеры отличались грубостью и малообразованностью; до середины XIX веки прусские офицеры говорили на простонародном. нелитературном языке. Фридрих Великий относился к своим офицерам с едва переносимым презрением, окружал себя представителями несравненно более утонченной культуры, выписывал для своей "дворянской академии" французских профессоров.
Генеральный штаб. Семилетняя война выдвинула во всех армиях вопрос о генеральном штабе. Каждый полководец, еще в древности имел свой штаб, свой "дом". По мере усложнения военного дела и роста необходимости принимать решения по данным, лежащим вне фактического кругозора полководца, значение сотрудников росло. В 1515 году под Мариньяно швейцарские начальники уже пользовались картами. Макиавелли уже называет географию и статистику театра военных действий "императорскими знаниями", необходимыми полководцу; в помощь ему должен работать генеральный штаб “з лиц разумных, знающих и с большим характером; этот штаб является докладчиком полководца и несет работу по разведывательной службе, по сбору и обеспечению картографическим материалом и по обеспечению продовольствием войск; разведывательная служба - войсковая и агентурная - должна быть организована уже в мирное время по отношению ко всем возможным противникам. Но передовые взгляды Макиавелли на сотни лет обгоняли действительный темп развития европейских армий. Офицеры генерального штаба почти не выделялись из общей массы адъютантов; фельдъегеря являлись колонновожатыми, инженеры рекогносцировали позиции и теснины и разбивали лагеря, топографы (инженер-географы) выполняли картографические работы; каждая армия имела, в общем, десять-двадцать специалистов этих категорий; на войне они и являлись ее генеральным штабом, но служба и подготовка их в мирное время вовсе не были упорядочены. Фридрих Великий, несмотря на те удобства, которые давала единоличному командованию линейная тактика, настолько остро почувствовал необходимость в надлежаще подготовленных помощниках, что после Семилетней войны взялся лично за их обучение; он сам выбрал 12 молодых, способных офицеров, имеющих некоторое представление о фортификации и съемке. Занятия - по два часа - происходили еженедельно во дворце (в Потсдаме или Сан-Суси); король начинал короткой лекцией. развивая какое-либо положение теории и иллюстрируя его военно-историческими примерами, и требовал вступления офицеров в дискуссию, после чего каждому давал задачу. Сохранившаяся тетрадка Рюхеля заключает несколько задач по тактике на прикрытие и ведение обозной колонны, на укрепление позиции на полк для прикрытия деревни, проект укрепленного лагеря на армию, описание Силезских гор, сочинения на различные военные темы, работы, имеющие характер рефератов военно-научных - и далеко не первоклассных - сочинений. В конце XVIII столетия прусский генеральный штаб состоял из 15 офицеров и 15 топографов.
Тактика пехоты Фридриха Великого колебалась между чистым огнепоклонством и олным отрицанием значения огня. Несмотря на сохранение сомкнутости строя и на ведение огня исключительно залпами, по команде начальников, очевидцы боев Семилетней войны (Беренхорст) утверждали, что пехотная часть, начавшая стрелять, быстро ускользала из рук командования; солдата, начавшего стрелять, только чрезвычайными усилиями можно было заставить прекратить огонь и двинуться вперед. В действительном бою только первые залпы были дружными; затем они вырождались в беспорядочный вольный огонь. С другой стороны, решительный дистанции огневого боя были коротки; австрийский устав требовал, чтобы при обороне огонь открывался, когда неприятель подойдет на 100 шагов. Имелся большой соблазн - не ввязываться с неприятелем в огневой бой на такой короткой дистанции. Мориц Саксонский поэтому настаивал на производстве атаки без выстрела. К началу Семилетней войны Фридрих Великий склонился к этой же идее. Пехоте внушалось, что собственный ее интерес диктует не задерживаться под огнем неприятеля, а лезть на врага; "король берет на себя ответственность перед каждым солдатом, что неприятель не пустит свои штыки в дело, а побежит". Действительно, штыковая атака, встреченная штыками, представляет чрезвычайно редкое явление в военной истории - одна из сторон побеждает прежде, чем скрестятся клинки; принц де Линь, участник многих походов, свидетельствует, что лишь однажды за всю жизнь, в 1757 г., он слышал лязг удара штыка о штык.
Начало Семилетней войны застало прусскую пехоту обученной, но далеко не воспитанной в этой тактике, известнейшим представителем которой в истории является Суворов. В сражениях 1757 года под Прагой и Колином прусская пехота пыталась атаковать почти без выстрела, прикрывая наступление только огнем легких батальонных орудий. Результаты были неутешительны: в одном случае пруссаки победили с трудом, благодаря кавалерийскому охвату, в другом - были разбиты; развить удар прусская пехота не могла, так как озабоченный сохранением сомкнутости и порядка Фридрих даже запрещал пехоте преследовать бегом неприятеля, дрогнувшего и начавшего убегать при надвижении вплотную пруссаков. Неприятель нес сравнительно небольшие потери, не был потрясен боем; даже в тех случаях, когда атака без выстрела опрокидывала противника, себя она без преследования не окупала - так как наступающие части несли тяжелые потери, особенно в начальниках, и не годились для дальнейшего развития боя. В конце кампании 1757 года - в сражениях под Росбахом и Лейтеном - прусская пехота наступала уже со стрельбой, а в начале следующего года Фридрих Великий воспретил производство атак без стрельбы. Требования: борьбы на измор против превосходных сил коалиции заставляли и стратегию и тактику эволюционировать в сторону более экономного ведения войны.
Прусский солдат давал до 4 залпов на стрельбище; боевая скорострельность достигала 2-3 залпов в минуту. Батальон был разделен на 8 плутонгов и огонь вели плутонги по очереди. В течение 20-ти секунд следовали один за другим залпы всех 8 плутонгов, начиная с правофлангового, и в момент залпа левофлангового плутонга правофланговый уже готов был к новому залпу. Такая организация огня являлась своего рода требованием идти в ногу при стрельбе, заставляла подравнивать огонь, напрягать внимание, дисциплинировала войска. Хотя в бою этот искусственный огонь редко удавалось сохранить, все же другие армии стремились подражать прусской в этом кунстштюке.
Пехота образовывала две линии. В теории в эту эпоху царствовала идея косого боевого порядка. Уже Монтекуколи указывал на выгоды устремления сил против одного неприятельского фланга, с возможным его охватом, и оставления пассивного заслона против другого. Фолар, фанатик идеи колонны, блестяще реконструировал косой боевой порядок Эпаминонда в сражениях при Мантинее и Левк-трах, а Пюи-Сегюр возвел его в доктрину. Фридрих Великий, большой поклонник Фолара и Пюи-Сегюра, в течение десяти лет перед Семилетней войной упорно разрабатывал на учениях технику атаки косым боевым порядкам. Последний может быть охарактеризован, как стремление произвести охват, не принося последнему в жертву ни непрерывности фронта, ни наступления по параллельным направлениям. В конце концов, техника косого порядка Фридриха вылилась в наступление в уступной форме, причем каждый следующий батальон двигался, отстав на 50 шагов от своего соседа. Эта форма наступления облегчала сохранение порядка при маневрировании, сравнительно с наступлением общим фронтом, тянувшимся на две версты; но сама по себе, конечно, она не давала преимуществ и даже позволяла противнику бить подходящих пруссаков по частям. Решительное значение она приобретала у Фридриха лишь вследствие концентрации сил на ударном фланге, где король развертывал свой резерв в виде третьей линии и иногда устраивал и четвертую линию из гусар, а, главным образом, вследствие внезапности, с которой Фридрих развертывал свой косой боевой порядок против фланга противника. Вероятно, прусская пехота под Лейтеном, выведенная внезапно на продолжение фланга противника, одержала бы равный успех и простым фронтальным ударом, но все современники усматривали какую-то таинственную силу в "косом" маневрировании прусского фронта; соседи стремились копировать его.
Прусская линейная пехота была приспособлена только к бою на открытой равнине, где солдат не ускользал из-под наблюдения офицера и где возможно было сохранять до конца сомкнутый строй. Перелески, селения были крайне неблагоприятны для прусской армии; Фридрих, даже если приходилось обороняться в деревне, воспрещал занимать солдатами дома. Главный же противник Пруссии - Австрия - располагал хорошей и многочисленной легкой пехотой - кроаты (сербы), пандуры и т. п. австрийские граничары, т. е. род поселенного войска, казаков, которые прикрывали австро-турецкую границу. Австрийская легкая пехота, укомплектованная воинственными полуварварами, не задавленная возбуждающей стремление дезертировать дисциплиной, дралась очень искусно в рассыпном строю, искусно пользовалась местностью и могла бы быть еще шире использована, если бы общее тяготение всех армий старого режима не толкало их на проторенный прусской армией путь муштровки. Пандуры и кроаты, которым начали подражать батальоны легкой пехоты и егеря в других армиях, являлись предтечей воспитанной в других условиях и проникнутой энтузиазмом французской революционной пехоты, которая заставила признать право гражданства за боем в рассыпном строю
В виду необходимости борьбы с партизанскими действиями, которые широко развивались австрийскими легкими войсками, Фридрих должен был увеличить с 4 до 6 число батальонов легкой пехоты; они получали такое же укомплектование, как линейная прусская пехота; чтобы этот дрянной состав не разбегался, он не подвергался палочной Дисциплине, находился на положении полусвободной челяди, и на его проступки на войне смотрели сквозь пальцы. В результате получились у пруссаков только разбойничьи банды, которых презирали свои и чужие и которые грабили население{. Только егерские роты, укомплектованные лесниками, показали себя на большой высоте и оказали серьезные услуги. Но и в других государствах, где легкая пехота была удачнее организована, она еще являлась не реформированной пехотой, а вспомогательным родом оружия.
Кавалерия играла существенную роль в армии Фридриха Великого. В начале XVI века, когда в пехоте солдаты уже склеивались в тактические единицы, а конница еще сохраняла рыцарский характер, процент конных бойцов сильно уменьшился, армии и их боевые действия получили ярко выраженный пехотный характер. Но переход всей конницы вслед за рейтарами, к организации в тактические единицы, Демократизировавшей тип кавалерийского солдата, позволил сильно увеличить процент конницы, и в первой половине XVII века армии часто состоят из равного числа пехотинцев и кавалеристов. Увеличение размеров армий в 3-4 раза при переходе к постоянным войскам во вторую половину XVII века выдвинуло на первый план требования экономии; увеличивался преимущественно наиболее дешевый род войск - пехота, а кавалерии, в процентном отношении, в составе армий стало меньше. При возникновении прусской постоянной армии, в войсках Великого Курфюрста, кавалерия составляла только 1/7 часть армии. Ухудшение моральных качеств пехоты XVIII века, неспособность ее к бою за местные предметы, поиски открытых пространств для боя, механические основы линейного боевого порядка, - все это открыло в XVIII веке обширное поприще для деятельности кавалерии, создало "золотой век конницы". Фридрих Великий увеличил кавалерию в составе своей армии до 25%; в мирное время на каждых 100-200 человек населения Пруссии приходился один кавалерист - максимум, который могла содержать страна.
Фридрих унаследовал от своего отца хорошо дисциплинированную; обученную фельдмаршалом Леопольдом Дессау пехоту, в развитие пехоты не вложил ничего нового, так что слова Беренхорста (сына Леопольда Дессау), что Фридрих умеет тратить войска, но не воспитывать их, вполне оправдываются по отношению к пехоте. Но по отношению к кавалерии Фридрих явился реформатором В первом же сражении, которое дал Фридрих под Мольвицем в 1741 г., его кавалерия была побита австрийской и увлекла его самого с поля сражения, но оставшаяся пехота, одна, своими силами, вышла победительницей из боя. Фридрих принялся за переработку своей кавалерии: 400 офицеров было удалено в отставку, во главе поставлены выдающиеся начальники, от кавалерии была потребована атака широкими аллюрами, сначала с 700 шагов, а затем и с 1800 шагов. Под угрозой бесчестия, кавалерийские начальники обязаны были всегда сохранять за собой инициативу атаки и первыми бросаться на неприятеля. Всякая стрельба из пистолетов была во время атаки отменена. На широком аллюре эскадроны должны были держаться возможно сомкнуто - стремя к стремени. Исход кавалерийского столкновения предрешался не действием. оружия, хотя бы холодного, а ударом на врага сомкнутой, слитой в одно целое массы всадников. Родилось представление о шоке - натиске конной лавины, наскакивающей полным карьером и своей живой силой опрокидывающей все на своем пути. Если у сербов создалась поговорка, что сражение выигрывается не оружием, а сердцем героя, то знаменитейшему кавалерийскому вождю Фридриха, Зейдлицу, принадлежит мысль: кавалерийская атака выигрываемся не столько саблями, сколько хлыстами. На учениях кавалерийские массы тренировались Зейдлицем чрезвычайно энергично. По прусскому уставу 1743 г. все перестроения, имеющие целью развертывание фронта, а также и атака, должны были обязательно производиться на галопе. Когда Фридрих обращал внимание Зейдлица на большое количество увечий, которые получают кавалеристы при падениях на учениях и на усложнение этим вопроса о комплектовании, Зейдлиц просил короля не обращать внимания на такие пустяки. С переносом центра тяжести на шок, боевые действия-конницы Фридриха отлились, в общем, в ту форму, которая сохранилась для действий кавалерийских масс на протяжении XIX века. Боевой порядок конницы - трехлинейный; линейное- начало в тактике конницы держалось долго после перехода пехоты к глубокой, перпендикулярной тактике, вследствие предпочтительности поддержки кавалерии не сзади, а из уступа, в виду значения флангов в кавалерийском бою; поддержка сзади или опоздает к решительному моменту, или, в случае неудачи, будет даже смята хлынувшей назад первой линией. Только развитие спешенного боя и применение техники в чисто кавалерийском бою (пулеметы, полковая артиллерия, броневики) заставили ныне и конницу отказаться от Фридриховской линейной тактики. Так как вся Фридриховская армия представляла на поле сражения один корпус, одно совместно работающее коллективное тело, то вся кавалерия объединялась в две массы на флангах армии, где кавалерийским вождям открывался большой простор для действий и где кавалерия до момента атаки не страдала от огня. Этот обычай сильных кавалерийских крыльев удержался до эпохи Наполеона.
Гусары. Кавалерия Фридриха Великого была укомплектована несколько лучшими элементами, чем пехота. Однако, палочная дисциплина в кирасирских и драгунских полках была столь мге беспощадна, как и в пехоте, и благонадежность кавалеристов в отношении дезертирства не стояла на достаточной высоте, чтобы можно было высылать на значительное удаление малые кавалерийские части - разъезды. Поэтому, разведка в армии Фридриха Великого стояла весьма неважно, и бывали моменты (например, при вторжении в Богемию 1744 г.), когда австрийские легкие войска совершенно отрезывали пруссаков от всяких источников осведомления, и приходилось действовать положительно вслепую. Фридрих Великий искал выхода в организации легкой конницы, которая воспитывалась бы в духе авантюризма получала бы ряд поблажек и не была бы подчинена общей суровой дисциплине армии. С этой целью Фридрих начал развивать гусар; число их было увеличено с 9 до 80 эскадронов; их обучению и воспитанию Фридрих уделял много внимания. Нерегулярные и полурегулярные части удаются, как мы уже видели на примере начала средних веков, в коннице гораздо легче, чем в пехоте, и гусары Фридриха оказались гораздо полезнее для армии, чем его легкая пехота. Вначале гусары относились к пехоте и только после Семилетней войны были отнесены к кавалерии. Конный состав был много мельче, чем в других кавалерийских частях; гусарским офицерам воспрещалось жениться, чтобы не угашать в них духа предприимчивых партизан. Таким образом, в конце XVIII века, несовершенство комплектования и устройства насильно вербованных армий заставило установить в пехоте и кавалерии деление на линейные и легкие войска. Линейные пехота и конница - это войска поля сражения, беспомощные на театре войны; легкая пехота и конница - это войска театра войны, недостаточно дисциплинированные для регулярных действий. своего рода партизаны. Такое деление вызывало острую критику выдающихся писателей, но только французской революции удалось уничтожить противоречия, мешавшие в одних и тех же частях соединить достоинства легких и линейных частей.
Артиллерия. В отношении артиллерии тактика Фридриха Великого характерна стремлением образовать перед ударным крылом боевого порядка крупную батарею из орудий тяжелого калибра (Мольвиц, Цорндорф и друг, сражения), которые своим огнем подготовляли решительную атаку. Немцы восходят с традицией использования тяжелых пушек в полевых боях к Фридриху Великому. Позиционный характер, который приняла Семилетняя война, существенно отразился на увеличении артиллерии в составе армий. Инициатива увеличения принадлежала, однако, не пруссакам, а австрийцам и отчасти русским, которые стремились занимать укрепленные позиции, обеспечиваемые могущественной артиллерией. Насколько позиционная борьба отразилась на численности артиллерии, видно из следующего сопоставления: под Мольвицем (1741 г.) на 1000 штыков у пруссаков 2,5 орудия, у австрийцев 1 орудие; под Торгау(1760 г.) - у пруссаков 6 орудий, у австрийцев 7 орудии. В том же направлении в ХХ веке уклонилось и развитие европейских армий под влиянием позиционного опыта мировой войны.
Стратегия. Фридрих Великий со своей, сравнительно с масштабом XIX века, небольшой армией, с вынужденным перерывом в военных действиях на зиму, когда приходилось, в виду невозможности бивакировать в поле и равной невозможности располагать солдат, стремящихся дезертировать, по обывательским домам, обязательно занимать зимние квартиры - не мог задаваться обширными планами глубокого вторжения на неприятельскую территорию, для нанесения противнику смертельного удара. Сражения эпохи Фридриха Великого были связаны с тяжелыми потерями для победителя, а также и для побежденного. Победа над австрийцами и саксонцами при Сооре (1745 г.) была куплена прусской пехотой ценой 25% потерь, успех над русскими при Цорндорфе стоил прусской пехоте половины состава убитыми и ранеными. Преследованию мешал состав армии, в которой после успешного боя необходимо было установить полный и строгий порядок; в этих условиях даже победа не всегда окупала потери; современных средств для быстрого укомплектования армии не было - каждый полк, в течение периода зимних квартир, сам выполнял для себя роль западного батальона. Фридрих Великий говорил, что со своими войсками он мог бы завоевать весь свет, если бы победа для них не была столь же гибельной, как для противников - поражение. Магазинное довольствие делало армию крайне чувствительной к тыловым сообщениям. Один лишь раз в 1744 г. Фридрих Великий глубоко вторгся в пределы Богемии; австрийский фельдмаршал Траун, занимая труднодоступные позиции, перерезывая легкими войсками тыл пруссаков, без боя вынудил наполовину поредевшую прусскую армию к отступлению. Фридрих Великий называл после этого похода Трауна своим учителем. В начале войны, когда Фридрих располагал свежей, обученной армией с энергичными офицерами, с полными рядами в батальонах, он охотно шел на риск боя. Но общее отношение Прусского короля, когда он созрел в военном отношении (1750 г.), выражается следующей мыслью из его "Военного Искусства", написанного французскими стихами: "Не вступайте никогда без серьезных оснований в бой, где смерть собирает такую ужасную жатву". Эта мысль очень характерна для стратегии XVI-XVIII веков и резко противоречит вытекающему из Наполеоновских войн учению, которое видит на войне только одну цель - уничтожение живой силы неприятеля, и знает только одно средство к тому - решительное сражение. Только когда французская революция открыла в народных массах неисчерпаемый запас для пополнения армии, мысль полководца перестала бояться потерь, и создалась ударная Наполеоновская стратегия сокрушения. До тех же пор полководец, работавший с ограниченным человеческим материалом, должен был не забывать о "Пирровых победах", после которых может не остаться армии, долженствующей продолжать победное шествие. Для Фридриха Великого, как и для других полководцев до Наполеоновского периода, сражение являлось только одним из средств для достижения цели: выдержка до конца, о которой вспомнил Гинденбург во время мировой войны ("победит тот, у кого нервы выдержат до конца", заботила полководцев в первую очередь; надо было стремиться, чтобы каждый месяц войны наносил противнику в его экономических ресурсах{ и политическом сознании более тяжелые раны, чем нам - вот основания стратегии измора, отнюдь не отказывающейся, когда в том возникает необходимость, от принятия решительного сражения, но видящей в бою только одно из средств для достижения победы. Фридрих Великий - величайший мастер стратегии измора; в Семилетней войне он добился своей цели - не возвратить Австрии захваченной у нее Силезии - в борьбе против могущественной коалиции Австрии, России и Франции.
Стратегии измора, правильно учитывающей все политические и экономические условия войны, идущей к разложению мощи врага не только путем боевых операций армий, но знающей и другие Средства (экономическая блокада, политическая агитация, дипломатическая интервенция и.т. д.), грозит всегда опасность вырождения в противоположность Наполеоновской стратегии - в стратегию бессилья, в стратегию искусственного маневра, пустой угрозы противнику, за которой не следует удара. Такой лающей, но не кусающей стратегией явилась стратегий Фридриха, когда он, имея уже 66 лет от роду, предпринял войну за баварское наследство (1778 - 79 г.). Вся кампания протекла в бесплодном маневрировании; австрийский, полководец Ласси оказался достойным партнером для выдохшегося прусского короля, Фридрих Великий в эту эпоху, "уже уставший царствовать над рабами", несомненно потерял веру в моральные силы своей армии, понимая лучше всей восторгавшейся Европы ее слабости, и боялся рисковать. Война обратилась в вооруженную демонстрацию; противники разошлись без единого боя. Тогда как русский генерал Суворов, с неукротимым порывом к решению военных задач боем, желчно критиковал "ученый Лассиев кордон", многие писатели увлекались этим новым видом бескровной войны, видели в нем знамение прогресса человечества и его гуманности (напр., будущий прусский военный министр Бойен); а солдаты, с их непосредственным чутьем, прозвали эту войну - посмешище - "картофельной войной", так как пострадавшими оказались только картофельные посевы.
Войны XVII и XVIII веков часто характеризуются, как кабинетные. Термин "кабинетная война" употребляется, как понятие, противоположное народной войне. Война представляла дело только правительства, "кабинета", а не наций, не широких масс. Отсюда, однако, было бы ошибочно сделать вывод, что в то время, наряду с вооруженной борьбой, не существовало вовсе агитационного фронта борьбы. Бумажная война всегда сопровождала военные действия. Фридрих Великий не презирал фабрикацию фальшивых документов, которые позволили бы ему воспользоваться какими-либо национальными или религиозными козырями. Однако, фронт борьбы, обращенный к массам, являлся B XVIII веке еще чисто вспомогательным. Правительство шло своим путем, а какой-нибудь "прилежный правовед" выступал в роли его адвоката перед массами. Поведение армии в отношении населения имело решающее значение на агитационном фронте Со своей циничной откровенностью, Фридрих Великий так инструктировал своих генералов: "надо обрисовывать неприятеля в самом неприглядном виде и возводить на него обвинения во всевозможных замыслах против страны. В протестантских странах, как Саксония, надо играть роль защитников лютеранской религии, в католической стране мы должны постоянно твердить о веротерпимости". Следует "заставить себе служить небо и ад".
Росбах. Примеры тактического искусства Фридриха Великого из эпохи Силезских и Семилетней войны многочисленны и ярки. Под Росбахом, поздней осенью 1757 г., на второй год войны, соединенная франко-имперская армия, в составе около 50 тыс. плохо дисциплинированных солдат, стояла против 25 тыс. отборных прусских войск. Союзниками командовали принц Субиз (французами) и герцог Гильдбурггаузен (имперцами). На другом, важнейшем для Пруссии театре австрийцы разбив оставленный против них заслон, заканчивали завоевание Силезии, которая и являлась целью войны, и располагались там на зиму Фридриху Великому необходимо было скорее покончить с французами, чтобы до наступления зимы выгнать австрийцев из Силезии, без экономических ресурсов которой он не мог продолжать войну. Но союзники стояли на укрепленной позиции, атаковать на которой двойные силы неприятеля Фридрих не мог. Положение его уже становилось безвыходным, когда неприятель, вопреки обстановке, толкаемый своим численным перевесом, перешел в наступление. Принц Субиз решил вынудить пруссаков к отступлению, обойдя их с юга и угрожая перехватить пути отхода прусской армии. 5-го ноября, оставив 1/6 своих сил под начальством Сен-Жермена для демонстрации на фронте, Субиз двинулся в трех колоннах. Марш происходил по открытой местности, днем был - сделан большой привал. Спереди движение прикрывалось выдвинувшейся конницей. Фридрих Великий с Росбахской колокольни наблюдал движение союзников и утром получил представление, что под прикрытием оставленного арьергарда французы начали отступление; но после полудня ему ясно обрисовалось обходное движение неприятеля. Тогда Фридрих принял решение - встретить французский маневр контрманевром, обрушившись на голову походных колонн. Против С.-Жермена был оставлен незначительный, арьергард. 5 эскадронов гусар на гребне холмов маскировали совершающееся за ними передвижение армии. Конница Зейдлица одним ударом опрокинула и, прогнала с поля сражения французскую кавалерию. В то же время на холме Янус развернулась 18-орудийная батарея, начавшая обстрел французской пехоты, пытавшейся развернуться в сторону движения; прусская пехота перевалила через гребень и, наступая, открыла огонь залпами; в бою успели принять участие только 7 головных прусских батальонов, которые выпустили по 15 патронов. К этому моменту Зейдлиц успел, после первой атаки на конницу, собрать свои эскадроны и бросил их на многочисленный штаб принца Субиза и на толпящуюся в беспорядке французскую пехоту. Почти мгновенно все было кончено - французская армия в полном беспорядке бежала. Опасность на этом фронте была устранена, Фридрих получил возможность обратиться со своими лучшими полками на Силезский театр. Успех обходного маневра вообще связан с пассивностью противника, с отсутствием рипоста. По нашим современным понятиям, чтобы обойти противника, нужно прежде всего сделать его неподвижным, связать его, пригвоздить к месту боем. С этой точки-зрения заслон Сен-Жермена должен был бить крупнее; задача этого заслона должна была бы заключаться не в простом демонстрировании, а в ведении энергичного фронтального боя, который сковал бы маневроспособность противника, а затем уже потерявшего подвижность врага можно охватывать или обходить, с целью дать решительный оборот бою. Фланговое же. передвижение неуклюжей армии Субиза перед нескованным, гибким, особенно способным к быстрому маневрированию врагом являлось неоправдываемым риском.
Лейтен. Форсированным маршем (300 км. в 1.5 дней) Фридрих перебросил армию от Росбаха в Силезию. Австрийская армия, овладевшая важнейшими крепостями Силезии - Швейдницем и Бреславлем, совершившая конный набег на Берлин, считала кампанию 1757 года уже законченной и располагалась на зимних квартирах в отвоеванной области. Приближение прусской армии заставило сосредоточить впереди Бреславля 65 тыс. войск. Австрийцы заняли, позицию; чтобы упереть фланги, в местные предметы, пришлось растянуть фронт на 7 вёрст. 5-го декабря Фридрих Великий с 40 тыс. армией атаковал австрийцев.
Кусты скрывали местность перед фронтом. Впереди находились только австрийские гусары. Как только прусская конница оттеснила их, Карл Лотарингский, австрийский командующий армией, оказался в неведении о том, что делают пруссаки. Последние показались на дороге, шедшей к центру австрийского расположения, затем исчезли. Австрийцы, не предполагая, что пруссаки решатся на атаку сильнейшей армии, стремясь исключительно к пассивной цели и ожидая отступления пруссаков, не предприняли никаких мер и остались на месте. Между тем пруссаки. совершив в 2 верстах перед австрийским фронтом фланговый марш, внезапно появились против оконечности левого фланга австрийцев, занимавшего селение Лейтен, и с молниеносной быстротой выстроили" фронт в перпендикулярном направлении к австрийской позиции. Австрийцам пришлось вступить в бой одновременно с переменой фронта; подходившие с запозданием, с растянутого фронта, войска не успели развернуться и, нагромоздились, в беспорядке в глубину, образуя свыше 10 линий. Фридрих сосредоточил против селения Лейтен, куда направлялся главный удар, 4 линии войск и сверх того получил возможность охватить неприятеля обоими крыльями. На правом фланге пруссакам удался только огневой охват, на левом фланге прусская конница Дризена, выждав удобную минуту, опрокинула австрийскую конницу Лучези и навалилась на правый фланг австрийской пехоты. У австрийцев, на их несчастье, в сел. Лейтене не оказалось легкой пехоты, столь пригодной для обороны местных предметов, я их пехота так же неуклюже обороняла селение, как прусская атаковала его. Несмотря на полное истощение прусской пехоты, события на фланге вынудили австрийцев к отступлению, которое выродилось в панику. Фридрих организовал, преследование только конницей, оно велось не слишком энергично, но австрийцы поспешили увести в свои пределы остатки армии. В сражении при Лейтене Фридрих I повторил Росбахскии маневр Субиза, но выполнил его уверенно, быстро, молниеносно, так что сражение получило характер внезапного нападения на фланг противника. Если маневр Фридриха удался, то это объясняется не столько искусством исполнения, сколько пассивностью австрийцев, которые достигли всего, чего хотели, у которых не было никакой воли к победе и которые лишь с нетерпением ждали, когда от них отвяжется беспокойный неприятель и можно будет с удобством разместиться на хороших завоеванных зимних квартирах. Вялый всегда оказывается побитым решительным. Если бы австрийцы имели перед фронтом позиции авангард и сторожевые части, которые выгадали бы время и пространство для последующего маневра главных сил, или, еще лучше, если бы австрийцы, заметив уклонение в сторону голов прусских колонн, перешли в решительное наступление, не загадывая, маневрируют ли пруссаки или просто уклоняются от боя - прусскую армию, вероятно, постиг бы такой же разгром, как французскую при Росбахе{179}. Косой боевой порядок Фридриха, примененный при атаке сел. Лейтена, в котором современники видели какую-то магическую силу, в Лейтенской победе на самом деле роли не играл.
Сражение при Кунерсдорфе. Типичным для характеристики тактики прусской и русской армий является сражение под Кунерсдорфом 12-го августа 1759 г. Русская армия к которой присоединился австрийский корпус Лаудона, всего 53 тысячи, плюс 16 тысяч нерегулярных войск, в первых числах августа собралась у Франкфурта, на правом берегу Одера, и расположилась здесь укрепленным лагерем. Правый фланг был на холме с еврейским кладбищем, центр - на Шпитцберге, левый фланг - на Мюльберге. Мюльберг отделялся от Шпитцберга оврагом Кугрунд. , 8 дней находились русские на этой позиции и прикрыли свой фронт ретраншаментом, усиленным засеками, который образовывал загиб на Мюльберге. Австрийцы стояли, в резерве за правым крылом, Тыл прикрывали болота, шедшие к Одеру.
Фридрих сосредоточил к Мюльрозе 37 тысяч пехоты и 13 тысяч кавалерии - силы почти равные русско-австрийской регулярной армии. Наполеон, который имел в виду исключительно сражение и искал только в решительной победе успешного конца войны, обеспечил бы себе, вероятно, численное превосходство, притянув заслоны, оставленные отстаивать Силезию и Саксонию. Но Фридрих вел борьбу на измор, потеря провинции для него была опаснее тактической неудачи, только однажды, под Прагой в 1757 г., он находился в более выгодных численных условиях, чем теперь; он решил атаковать. Нанесение решительного удара возможно было бы, если бы удалось отрезать сообщения русской армии и атаковать ее с востока. Фридрих Великий произвел личную рекогносцировку с высот левого берега Одера. у Лебуса, сколько-нибудь удовлетворительной карты у него не было, он спутался в определении местных предметов, на которые открывался его кругозор, доверился показаниям местного жителя и пришел к убеждению, что русская армия стоит фронтом на северо-запад, к болотам Одера{180}.
Фридрих Великий решил переправить армию через Одер у Герица, в переходе ниже Франкфурта обойти русских с востока, ударить на них с тыла и опрокинуть в Одер. Выполнение этого плана вывело прусскую армию, описавшую почти полный круг, на фронт неподвижно стоявших русских. Так как пруды и буераки грозили разорвать наступление пруссаков на две части и создать два очага боев, что было противно стремлению Фридриха маневрировать всей армией совокупно, то он решил сосредоточить все силы на атаке Мюльберга - севернее полосы прудов, тянущейся от Кунерсдорфа. Против остального русского фронта не направлялось какого-либо связывающего наступления. Молодые полки русского обсервационного корпуса, решительной атаки пруссаков. Мюльберг был взят пруссаками, и Фридрих стремился, как и под Лейтеном, развить свой успех, прокатив свои войска вдоль русского фронта. Но у Салтыкова центр и правое крыло, никем не связанные, представляли огромный резерв. Упорный бой за Кугрунд пруссакам не удался: атака за Шпитцберг была отбита, русская артиллерия жестоко косила столпившуюся на Мюльберге прусскую армию, началась контратака русских, паника охватила прусские ряды. В отчаянии, Фридрих приказал Зейдлицу вести в атаку массу конницы. Зейдлиц видел безнадежность атаки по пересеченной местности на расположенного за укреплениями брага, но по повторному приказу бросил свои эскадроны в атаку. Они были отбиты огнем, русская и австрийская кавалерии перешли в контратаку; прусская армия, бросив артиллерию и обозы, в полном беспорядке бежала и рассеялась. Вечером Фридрих из 50-тысячной армии смог собрать только 10 тысяч, считая в том числе 7 тысяч, оставленных у Герица на мостах через Одер; через несколько Дней удалось собрать до 31 тысячи. Потери пруссаков, таким образом, около 19 тысяч, русских и австрийцев - до 17 тысяч. Пруссаки понесли решительное поражение. По замечанию Клаузевица, Фридрих Великий под Кунерсдорфом запутался в сетях собственного косого боевого порядка. Удар на левый русский фланг в одну точку, поскольку он не вызвал крушения всего русского боевого порядка, поставил пруссаков в очень трудное положение, скомкав их фронт, сосредоточив всю пехоту на тесном пространстве Мюльберга и лишив их маневроспособности. В этом сражении обращает на себя внимание сверхфилософское равнодушие Салтыкова к кружащейся около него прусской армии, пассивное сидение русских на удобно (сразу тылом к неприятелю) выбранной позиции, крепкая их тактическая выдержка, ошибка столь опытного полководца, как Фридрих, при рекогносцировке неприятельского расположения, наконец, крайняя зависимость линейного боевого порядка от местных условий, заставившая Фридриха сузить участок атаки.
Беренхорст - сын Леопольда Дессау, знаменитого воспитателя и вождя прусской пехоты, адъютант Фридриха Великого - бросил военную службу, так как не смог вытерпеть презрительного отношения короля к своей свите. Ему принадлежит глубокая критика Фридриховского военного искусства.
Беренхорст совершенно игнорировал геометрическую часть военного искусства и сосредоточил все внимание на моральных силах, на человеческом сердце. Ему принадлежит самая строгая критика парадной стороны прусской армии, которая ослепляла столь многих. Маневренное искусство пруссаков иллюзорно - в нем нет ничего, применимого для серьезной боевой работы, оно вызывает крохоборчество (микрологию), боязливость, служебное рабство и военную грубость. Мелочность, лихорадка деталей владеют прусской армией. Здесь ценят ничтожные подробности обучения, если только они даются с большим трудом. Оберманевристы играют в тактические загадки. Фридрих Великий не только не поднял, но принизил моральные силы армии, не счел важным озаботиться состоянием духа, мужества и внутренних достоинств солдата; этот полководец умел лучше расходовать, чем воспитывать солдат. Сколько мысли, прилежания, трудов и сил тратится на учение прусской армии - и большей частью совершенно бесполезно, а отчасти даже и ко вреду. О, суета всех искусственностей... В прусской армии человек дрессируется скорее, чем четырехногий воин, иронизирует Беренхорст, так как прусский солдат от побоев становится гибче и ученее, а лошадь брыкается при каждом ударе. И как раз то, над чем более всего ломают свою голову искусники, что стоит офицеру грубейших замечаний, а солдату достается самыми тяжелыми ударами - все это не применимо в действительном бою. Как чувствует себя опытный, храбрый офицер, привыкший встречаться с неприятелем и хладнокровно распоряжаться во время атаки, когда на смотру он потеряет дистанцию - отстанет или налезет на 10 шагов...