В истории России было множество героев, подробности жизни которых практически неизвестны. Это правило распространятся не только на далекие былинные времена, но и на совсем недавнюю эпоху. Василиса Кожина, биография которой представляет собой как раз пример такого «белого пятна», принадлежит к этому славному ряду.
Народные герои 1812 года
Года подарила миру большое число героических имен. Связано это с тем, что кровопролитие впервые за очень долгое время прошлось непосредственно по территории России. Ее защищала не только регулярная армия, но и народное ополчение. Так или иначе, но от войны 1812 года потомкам осталось два знаменитых женских имени. Это и Василиса Кожина, биография которой практически неизвестна.
При этом первая из них служила в кавалерии, благодаря чему о ней осталось много документальных свидетельств. Кожина же по происхождению была крестьянкой, что, конечно, не могло не повлиять на ее образ. Например, в СССР народ знал ее только по небольшой сноске в Большой советской энциклопедии.
Личность Василисы Кожиной
Краткая биография Василисы Кожиной содержит следующие факты. Она была уроженкой Сычевского уезда в Смоленской губернии. Крестьянка являлась старостихой (супругой старосты) местного хутора под названием Горшков. Ее быт, собственно, и определил скудность источников о ранней мирной жизни. Даже в точности неизвестно, когда же родилась народная героиня Кожина (приблизительно в 1780-м).
Смоленская губерния оказалась на пути Наполеона, шедшего в Москву. Французская армия сожгла множество деревень. Она использовала тактику выжженной земли. За линией фронта оказалось множество поселений. Жители этого региона в основном шли в партизаны, чтобы сражаться с агрессорами. Была среди этих добровольцев и Василиса Кожина. Биография старостихи содержит много белых пятен, но сведения об ее активной роли в организации местного ополчения все же имеются.
Партизанский отряд Кожиной
Отряд Кожиной состоял в основном из женщин и подростков. Мужчины, населявшие деревни, еще до того ушли в армию. После того как французы оккупировали западные губернии, прежняя государственная власть здесь стала несостоятельной. Некому было организовать партизан. Занимались этим люди не уполномоченные, а самые обычные - жители местечек и хуторов. Была среди этих лидеров и Василиса Кожина. Биография крестьянки до этого ничем примечательным не отличалась. Однако по природе старостиха обладала бойким и упрямым характером. Эти качества и помогли ей собрать людей.
Однако просто сгруппироваться для партизанского отряда было недостаточно. Люди нуждались в оружии. Обычно в его качестве выступали косы, топоры, вилы - инструменты обычного сельского инвентаря. Активная фаза действий отряда Кожиной началась вместе с отступлением французов из Москвы.
Наполеон «пересидел» в столице и невольно отдал стратегическую инициативу в руки русских. Вскоре «Великая армия» отправилась в спешное путешествие домой. Обратный путь пролегал через разоренную уроженкой которой была Василиса Кожина. Биография, дети, прежние отношения - все эти обстоятельства из мирной жизни потеряли свое значение. Теперь женщине пришлось стать суровой и беспощадной.
Ловушки для французов
Французы в отступлении потеряли свою знаменитую дисциплину. Войско начало страдать от эпидемий, голода и холодов. Российский суровый зимний климат больно ударил по чужакам, перешедшим границу империи летом в тонких шинелях. Кроме того, солдатам пришлось возвращаться по дорогам, которые они сами разорили за несколько месяцев до того.
Часто страдавшие от недоедания французские отряды отделялись от основной армии и отправлялись в глубинку, чтобы найти пропитание. Они надеялись найти в оставленных крестьянских хозяйствах хоть какую-нибудь еду. Вместо этого интервентов в селах ждали сплоченные группы партизан. Одной из самых больших таких ватаг руководила Василиса Кожина. Биография, память народа о героине - все эти вопросы исследователи начали изучать гораздо позже. Тогда же о ней едва ли кто-то знал.
Отношение к крестьянскому партизанскому движению
Очень быстро во французской армии разошлись слухи о предводительнице партизанского отряда, беспощадно расправляющейся с оккупантами. Именно поэтому вокруг личности Кожиной так много легенд и так мало фактов. После Отечественной войны никто не собирал и не систематизировал данные о крестьянском движении сопротивления французам. Когда историки следующих поколений спохватились, было уже поздно.
Отчасти этим фактом и объясняется та скупость, с которой о Кожиной отзывались в советских учебниках. Для СССР с его опытом Великой отечественной войны замалчивать народные подвиги в среде обычных жителей страны было не принято.
В России начала XIX века царствовал крепостной строй. На нем зиждились богатство и блеск аристократии с ее балами и зваными вечерами. К крестьянам относились как к людям второго сорта, поэтому никому и в голову не пришло подчеркивать подвиги обычных сельских жителей. Когда война закончилась, героически сражавшиеся партизаны вернулись в барские поместья и продолжили свой рабский труд.
Месть за мужа
Из всех народных образов войны 1812 года больше всего стала известна именно Василиса Кожина. Биография, семья и другие факты ее жизни почти не известны. Исследователи очертили возраст женщины в промежутке от 30 до 40 лет. У Василисы был муж, который работал поселения. Когда началась французская интервенция, его убили.
Видимо, именно из-за чувства мести Кожина вступила на тропу беспощадной войны с непрошеными гостями. Случилось это, когда французы уже отступали на родину. В первые месяцы сопротивление им было довольно пассивным. Крепостные в основном прятались в лесах и сжигали свои хозяйства, чтобы они не достались врагу.
Активное сопротивление
Французы и их союзники поначалу также не расправлялись с бедняками. Они только отбирали еду или фураж для лошадей. Однако когда Наполеон стал терпеть поражения, атмосфера в его армии заметно накалилась. Солдаты были озлоблены из-за проигранных сражений, неудобств, отвратительного климата и плохой организации кампании. Их ярость вымещалась на крестьянах, попадавших под горячую руку.
Росла взаимная ненависть, а вместе с ней и размеры партизанских отрядов, одним из которых руководила Василиса Кожина. Биография, киновоплощения в современных сериалах и многие другие интересные факты, связанные со старостихой, теперь интересуют многих граждан нашей страны. Однако в 1812 году она была лишь простой русской женщиной. И даже после войны, еще при жизни, она не была так известна, как сейчас. Именно время сделало из Кожиной народную героиню и персонажа фольклора.
Заметка в «Сыне Отечества»
Сначала Кожина только организовывала засады на дорогах. Когда русская армия начала продвигаться на запад, Василисе удалось связаться со штабом. Она начала брать французов в плен и передавать их в распоряжение регулярных войск.
Биография Василисы Кожиной была впервые публично упомянута в небольшой заметке журнала «Сын Отечества» в том же 1812 году. Материал назывался «Старостиха». Именно это определение отпечаталось в народной памяти. Оно стало синонимом образа Кожиной.
В заметке рассказывался случай о попадании небольшого французского отряда в плен партизанам. Чужаков собрались вести в соседний город, чтобы передать русской армии. Главным конвоиром была Кожина. Один из французов был раздражен тем, что женщина, да еще и крестьянка пытается им руководить. Он отказался выполнять приказ старостихи. Тогда Кожина ударила ослушника косой по голове, и он мертвым упал ей под ноги.
Два крыла партизанского движения
Сегодня фото и биография Василисы Кожиной есть в каждом российском учебнике истории, посвященном XIX веку. Она стала главой крестьянского партизанского движения, и это при том, что тогда существовало еще одно «официальное» войско партизан, которым руководил не менее известный Денис Давыдов.
Отношения между этими двумя разными формированиями были крайне сложными. Отряды казаков и регулярной армии часто страдали от тех же крестьян. Сельчане могли по ошибке принять своих соотечественников за французов и атаковать их из дорожной засады. Виной тому были шитые на европейский манер военные костюмы. Лидер партизан и казаков даже отказался от мундира. Он переоделся в обычную крестьянскую одежду и отрастил бороду, чтобы ему было проще находить общий язык с сельчанами.
Награды Кожиной и память о ней
После окончания войны лидеров партизанского движения удостоили государственных наград. Специальную комиссию тогда заинтересовала биография Василисы Кожиной. Личная жизнь и подробные факты ее биографии были почти неизвестны. Тем не менее чиновники нашли старостиху и вручили ей медаль, а также денежное пособие.
Такие единичные награды не могли обрадовать крестьян. В конце войны среди них стали популярными слухи о том, что царь Александр I скоро отменит крепостное право. Для долгожданного освобождения нужно было только завершить разгром Наполеона. Однако крепостное право просуществовало еще 50 лет. В молодости Александр Павлович был либералом. Он хотел провести реформы, но испугался сопротивления дворянства.
Василиса Кожина же с наступлением мира вернулась в родную губернию. Она умерла в 1840 году в возрасте приблизительно 60 лет. В XIX веке ей было посвящено несколько лубков, ставших популярными произведениями искусства. Сегодня именем Кожиной названы улицы городов и железнодорожные станции.
…Ударил набат. Крестьяне выбегали из хат, на ходу вооружаясь вилами, рогатинами, косами и дубинами. Все знали – колокол предупреждает о приближении французов. Летом они уже проходили здесь и сельчане ничего хорошего от нового осеннего визита не ждали. Попрятавшись кто где, партизаны позволили отряду фуражиров въехать в деревню. На чахлых лошадях с осунувшимися и озлобленными лицами, в изорванной одежде, французы мало походили на тех гордых солдат Великой армии, которая несколько месяцев назад прошла через эти места.
По сигналу, крестьяне бросились в атаку. Фуражирная партия сопротивлялась недолго. Из 30 человек 7 было убито, остальные сдались. Каково же было удивление в пленных, когда они увидели, что во главе отряда конвоиров стоит женщина, лет 35-40, по виду простая селянка. Ситуация для солдата XIX века почти немыслимая, тем более, что образ, несмотря на зимнюю крестьянскую одежду, не был лишен воинственности. Предводительница партизан восседала на лошади, а в руках держала косу, насаженную на укороченное древко.
А. Смирнов. «Портрет Василисы Кожиной» (1813)
Главу отряда, составленного преимущественно из женщин и подростков, звали Василиса Кожина. О её жизни до 1812 года известно очень мало, сохранила лишь то, что она была женой старосты хутора Горшково Сычевского уезда Смоленской губернии. Дату её рождения относят к 70-80 годам XVIII века. По одной из версий, её мужа убили французские солдаты, возможно, из партии запасавшей продовольствие, ещё в период, когда русская армия отступала к Москве. Желая отомстить убийцам, Василиса Кожина собрала партизанский отряд из местных жителей и осенью 1812 года, устраивала нападения на фуражирские команды и просто разбредавшихся в поисках еды французских мародеров.
Захваченных пленных партизаны часто конвоировали в расположение регулярных частей русской армии. Василиса Кожина стала известна благодаря одному из таких эпизодов с конвоем. Один из французских офицеров, по-видимому, из дворян, отказался повиноваться какой-то «крестьянской девке» и попытался сбежать. Попытка не удалась, жена вдова хуторского старосты зарубила офицера косой.
Некоторые историки только этот эпизод считают достоверным, все остальное – пропагандистские истории, которые вполне сознательно сочинялись в полевой типографии российской армии. В общем-то, это не удивительно. По очень точному выражению главы армейской типографии А.С. Кайсарова, «одна листовка порой может принести пользы больше, чем несколько батальонов». В том же духе высказывался в своих мемуарах один из редакторов журнала «Сыны Отечества», упоминая о том, что часто истории, подобные рассказам о партизанке Василисе Кожиной, сочинялись для поддержания народного духа. Очень важно было подчеркнуть, что дворянство и простой народ сплотились в борьбе с внешним агрессором.
С другой стороны есть сведения о том, что подвиг Василисы Кожиной не остался незамеченным, дойдя и до главнокомандующего, и даже до императора Александра. Государь, по одной из версий, наградил храбрую сельчанку 500 рублями и специальной медалью. Это дает основания полагать, что она была вознаграждена не за конвоирование обмороженных пленных и запомнилась современникам не только благодаря случаю с зарубленным французом, хотя для мировоззрения того времени факт действительно вопиющий.
Трудно утверждать, какая из версий верна. Но как бы там ни было, история о Василисе Кожиной стала одним из символов народной и освободительной войны, в которую включились широкие слои крестьянства. Вторая половина 1812 года стала тем периодом, когда в народе зародилось чувство патриотического единства. ХIХ век вообще – время, когда понятие патриотизма и национальной общности становится неотъемлемой частью политической и духовной жизни Европейских государств. В России этот процесс принял особенный характер. Буквально за один год, поменяв сознание огромного количества людей. Сражаясь и умирая плечом к плечу за духовные ценности, а не политические интересы, дворяне и крестьянство, пожалуй, впервые, остро ощутили свою принадлежность единому народу, а не к двум различным и несоприкасающимся сословным мирам.
Особенно ярко проявилось это чувство в смешанных партизанских отрядах, которых состояли из регулярных войск, казаков, и крестьян. В «Дневниках партизанский действий» Денис Давыдов писал, о том, что въезжая в русские деревни ему и его отряду приходилось сначала доказывать свою принадлежность русскому народу: крестьяне не видели отличий в похожей форме русских и французских регулярных войск. Впоследствии Давыдов переоделся в мужицкий кафтан, отпустил бороду и носил на груди образок св. Николая вместо ордена святой Анны, его примеру последовали и другие партизаны принадлежавшие регулярным войскам.
После сожжения Москвы народная война из пассивной – саботирование фуражировок и заготовок продовольствия – переросла в активную, крестьяне взялись за . И на примере Василисы Кожиной, видно, что не только мужики. Француза начали бить, что называется, всем миром.
Наполеон, в итоге, был побежден, кампания 1812 года выиграна, и самым логичным вознаграждением, столь много для этой победы сделавшему крестьянству, было бы освобождение от крепостной зависимости. Однако император рассудил иначе, предложив крестьянам добровольно сдать оружие, забыть о том, что они несколько месяцев были не только его подданными, но гражданами своего Отечества, и покорно разойтись по стойлам. Александр не почувствовал или не захотел почувствовать той самой народной силы, которая вложила оружие даже в женские руки.
После 1813 года о Василисе Кожиной ничего не известно. В 1812-13 годах ей была посвящена серия лубков, в тоже время художником Александром Смирновым был написан её портрет. Автор намеренно затемнил фон, обращая внимание зрителя на лицо героини. Лишенное какой-либо воинственности нейтральное выражение и сжатые в тонкую линию губы говорят о решительности и способности постоять за себя, детей и односельчан в случае необходимости. В её личной судьбе, как в зеркале, отразилась мрачная сторона войны, делая жестокими тех, кто быть ими по определению не должен.
К сожалению, о народных героях Отечественной войны крайне мало сведений. Никто намеренно не документировал их подвиги и не записывал биографий.
Не сохранилось и никаких формулярных списков, аналогичных тем, по которым восстанавливают биографии офицеров российской армии.
Тем ценней для потомков те крупицы информации о героях из простых крестьян, которые редко добираются до страниц учебников истории.
Отечественная война 1812 года породила на свет новое явление в истории - массовое партизанское движение. Во время войны с Наполеоном русские крестьяне стали объединяться в небольшие отряды, чтобы защищать свои села от иноземных захватчиков. Ярчайшая фигура среди партизан того времени - Василиса Кожина, женщина, ставшая легендой войны 1812 года.
Партизанка
На момент вторжения французских войск в Россию Василисе Кожиной, по оценкам историков, было около 35 лет. Она была женой старосты хутора Горшкова в Смоленской губернии. По одной из версий, на участие в крестьянском сопротивлении ее подвигло то, что французы убили ее мужа, отказавшегося предоставлять еду и фураж для наполеоновских войск. Другая версия гласит, что муж Кожиной был жив и сам возглавлял партизанский отряд, а жена решила последовать примеру супруга.
В любом случае, для борьбы с французами Кожина организовала собственный отряд из женщин и подростков. Орудовали партизанки тем, что имелось в крестьянском хозяйстве: вилами, косами, лопатами и топорами. Отряд Кожиной сотрудничал с русскими войсками, часто передавая им пойманных вражеских солдат.
Признание заслуг
В ноябре 1812 года о Василисе Кожиной писал журнал «Сын Отечества». Заметка была посвящена тому, как Кожина конвоировала пленных к расположению русской армии. Однажды, когда крестьяне привели нескольких пойманных французов, она собрала свой отряд, села верхом на лошадь и приказала пленным следовать за ней. Один из захваченных офицеров, не желая подчиняться «какой-то крестьянской бабе», стал сопротивляться. Кожина сразу же убила офицера ударом косой по голове. Оставшимся пленным Кожина закричала, чтобы они не смели дерзить, ведь она уже 27 «таким озорникам» отрубила головы. Этот эпизод, кстати, был увековечен в лубочной картинке художника Алексея Венецианова о «старостихе Василисе». В первые месяцы после войны такие картинки продавались по всей стране как память о народном подвиге.
Считается, что за свою роль в освободительной войне крестьянка была награждена медалью, а также денежной премией лично от царя Александра I. В Государственном историческом музее в Москве хранится портрет Василисы Кожиной, написанный художником Александром Смирновым в 1813 году. На груди Кожиной видна медаль на Георгиевской ленте.
А еще имя отважной партизанки увековечено в названиях многих улиц. Так, на карте Москвы недалеко от станции метро «Парк Победы» можно найти улицу Василисы Кожиной.
Народная молва
Умерла Василиса Кожина примерно в 1840 году. О ее жизни после завершения войны неизвестно практически ничего, но слава о военных подвигах Кожиной распространялась по стране, обрастая слухами и выдумками. Согласно таким народным легендам Кожина как-то раз хитростью заманила 18 французов в избу, а затем подожгла ее. Есть также истории о милосердии Василисы: согласно одной из них партизанка однажды пожалела пленного француза, накормила его и даже дала теплую одежду. Является ли хоть одна из таких историй правдивой, к сожалению, неизвестно - никаких документальных подтверждений нет.
Неудивительно, что со временем вокруг отважной партизанки стало появляться множество баек, - Василиса Кожина превратилась в собирательный образ русского крестьянства, боровшегося против захватчиков. А народные герои часто становятся персонажами легенд. Не удержались от мифотворчества и современные российские режиссеры. В 2013 году вышел мини-сериал "Василиса", впоследствии переделанный в полнометражный фильм. Заглавную героиню в нем сыграла Светлана Ходченкова. И хотя светловолосая актриса вовсе не похожа на женщину, изображенную на портрете кисти Смирнова, а исторические допущения в фильме иногда выглядят совсем уж гротескными (например, то, что простая крестьянка Кожина свободно говорит по-французски), все же такие киноленты говорят о том, что память об отважной партизанке жива даже спустя два века после ее смерти.
Василиса Кожина - герой Отечественной войны 1812 года.
- Крестьянка хутора Горшкова Сычёвского уезда Смоленской губернии, старостиха (жена старосты).
Во время Отечественной войны 1812 года, помогая мужчинам, несколько раз участвовала в конвоировании захваченных ими пленных французов в город Сычёвка и однажды убила косой строптивого пленника.
В XIX - начале ХХ века память Василисы Кожиной сохранялась как трагический курьёз, как горькое напоминание об извращённой природе войны, превращающей женщину в убийцу, а солдат великой армии - в мародёров, погибающих под крестьянской косой.
В советское время в популярной литературе об Отечественной войне 1812 года был создан миф о Василисе Кожиной - деятельнице партизанского движения, которая, якобы, организовала в Сычёвском уезде отряд из подростков и женщин, охранявший селения и наносивший большой урон французам. Рассказывалось также, за что подвиг Василиса Кожина была удостоена медали и денежного пособия. Данные сведения содержатся даже в энциклопедических изданиях.
В действительности не существует никаких документов или иных достоверных свидетельств о награждении Василисы Кожиной или действиях её отряда. Кроме эпизода с убийством пленного, никакие действия Василисы Кожиной против французов не зафиксированы.
Эпизод с убийством пленного получил известный общественный отзыв в силу совершенной невероятности подобной ситуации: для сознания людей того времени участие женщины в конвоировании пленных, убийство женщиной солдата находилось за гранью понимания, представлялось решительно невозможным.
Василисе Кожиной - суровой конвоирше пленных - была посвящена серия лубков 1812-1813. В 1813 году художник Александр Смирнов написал портрет Василисы Кожиной.
Тема: Отечественная война 1812 г. Василиса Кожина.
- Добавлено: 4.9.2012
- Автор:
Смоленской губернии, старостиха (жена сельского старосты).
Во время Отечественной войны, помогая мужчинам, несколько раз участвовала в конвоировании захваченных ими пленных французов в город Сычёвка и однажды [ ] убила косой строптивого пленного офицера.
| «Один здешний купец, ездивший недавно из любопытства в Москву и её окрестности, рассказывает следующий анекдот , которого он был свидетелем. Староста одной деревни Сычёвского уезда повёл партию пленных в город. В его отсутствие крестьяне привели ещё несколько человек французов, захваченных ими, и отдали их старостихе своей Василисе для отправления куда следует. Василиса собрала крестьян, села верхом на лошадь, взяла в руки косу и, разъезжая вокруг пленных, кричала важным голосом: „Ну, злодеи французы! Во фрунт! Ступай, марш!“ Один из пленных офицеров, раздражён будучи, что женщина вздумала повелевать им, не послушался её. Василиса немедленно ударила его косою по голове, он упал мёртвый к ногам её, и она вскричала: „Всем вам, ворам, собакам, будет то же, кто только чуть-чуть зашевелится! Уж я двадцати семи таким вашим озорникам сорвала головы! Марш в город!“» |
| «Староста одной деревни Сычёвского уезда повёл в город партию пленных, забратых крестьянами. В отсутствие его поселяне поймали ещё несколько французов и тотчас же привели к старостихе Василисе для отправления куда следует. Сия последняя, не желая отвлекать взрослых от главнейшего их занятия бить и ловить злодеев, собрала небольшой конвой ребят, и, севши на лошадь, пустилась в виде предводителя препровождать французов сама… В сём намерении, разъезжая вокруг пленных, кричала им повелительным голосом: „Ну, злодеи французы! Во фрунт! Стройся! Ступай, марш!“ Один из пленных офицеров, раздражён будучи тем, что простая баба вздумала им повелевать, не послушался её. Василиса, видя сие, подскочила к нему мгновенно и, ударя по голове своим жезлом - косою, повергла его мёртвым к ногам своим, вскричавши: „Всем вам, ворам, собакам, будет то же, кто только чуть осмелится зашевелиться! Я уже двадцати семи таким озорникам сорвала головы! Марш в город!“ И после этого кто усомнится, что пленные признали над собой власть старостихи Василисы.» |
Позже о Василисе Кожиной писали как о деятельнице партизанского движения , которая организовала в Сычёвском уезде отряд из подростков и женщин, охранявший селения и наносивший большой урон французам. Рассказывалось также, что за подвиг Василиса Кожина была удостоена медали и денежного пособия .
Однако, некоторые историки [уточнить ] в Российской Федерации ставят под сомнение существование документов или иных достоверных свидетельств о награждении Василисы Кожиной или действиях её отряда . Они считают, что кроме эпизода с убийством пленного, никакие действия Василисы Кожиной против французов не зафиксированы.
Василисе Кожиной была посвящена серия лубков 1812-1813 годов. Широкое распространение получил лубок А. Г. Венецианова (1813) «Французы - голодные крысы в команде у старостихи Василисы» с надписью: «Иллюстрация эпизода в Сычёвском уезде, где жена сельского старосты Василиса, набрав команду из вооружённых косами и дрекольем баб, гнала пред собой несколько взятых в плен неприятелей, один из которых за неповиновение был ею убит» .
Память
В честь Василисы Кожиной названы:
- Улица Василисы Кожиной в Сычёвке .
- Улица Василисы Кожиной в Можайске , что находится неподалеку от Бородинского поля .
- Улица Василисы Кожиной в Москве (в районе станций метро Филёвский парк и Багратионовская).
- Станция Василисино Гагаринского района Смоленской области .
- Деревня Кожино в Тверской области . [уточнить ] .
Киновоплощения
Образ В. Кожиной появляется в следующих фильмах:
Прочее
Напишите отзыв о статье "Кожина, Василиса"
Комментарии
Примечания
Литература
- . - М ., 1925.
- Пушкин В. А., Костин Б. А. / Из единой любви к Отечеству. - М .: «Молодая гвардия», 1988 - (Библиотека журнала ЦК ВЛКСМ, № 17(332)) - С. 107-109. - Тираж 75 000 экз.
- Гарнич Н. Ф. 1812 год. - М ., 1956.
- Кожина, Василиса // Отечественная война 1812 года: Энциклопедия. - М ., 2004.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Кожина, Василиса
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j"ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.