Сформирован главнокомандующим Юго-Западного направления в соответствии с директивой Ставки ВГК от 17 апреля 1942 г. Формировался корпус в апреле - мае 1942 г. в районе Красный Оскол Ворошиловградской обл. В мае 1942 г. переброшен на Харьковское направление в состав войск Юго-Западного фронта.
23-й танковый корпус чуть не разделил судьбу 21-го , потеряв под Харьковом 131-ю танковую и 23-ю мотострелковую бригады. Да и от 6-й и 130-й танковых, первоначально входящих в его состав, мало что осталось.
С 20 июня по 15 июля 1942 г. находился в оперативном подчинении 28-й А, затем в резерв Юго-Западного фронта.
22 июля 1942 г. Директивой Ставки ВГК № 994124 от 22.07.1942 корпус включен в состав 4-й ТА .
27 июля 1942 г. корпус в составе Сталинградского фронта оперативно подчинен 1-й ТА .
Второй раз Корпус сформирован 31 августа 1942 г., по приказу командования Сталинградским и Юго-Восточным фронтом.
28 октября 1942 г. корпус выведен в резерв сталинградского фронта, а затем отведен в район Широкое и Татищево на доукоплектование, где поступил в резерв Ставки ВГК.
Директивой НКО УФ-2/883 от 25.10.1942 г. управление копуса перешло на новый штат № 010/369.
9 декабря 1942 г. Директивой Ставки ВГК № 170699 от 08.12.1942 корпус включен в состав 5-й Уд. А .
25 декабря 1942 г. Директивой Ставки ВГК № 170714 от 25.12.1942 корпус передан в состав 5-й Уд. А .
31 декабря 1942 г. корпус в составе войск Юго-Западного фронта. 3 января 1943 г. корпус оперативно подчинен 3-й гв. А. 25 февраля 1943 г. корпус выведен из боя в резерв Юго-Западного фронта на доукомплектование в г. Купянск. С 16 июля 1943 г. корпус в оперативном подчинении 1-й гв. А. С 24 июля 1943 г. корпус в резерве Юго-Западного фронта. С 8 августа 1943 г. корпус в оперативном подчинении 3-й гв. А. 26 августа 1943 г. корпус выведен в резерв Юго-Западного фронта. 4 сентября 1943 г. корпус вошел в оперативное подчинение 3-й гв. А. 30 сентября 1943 г. корпус выведен в резерв Юго-Западного фронта и сосредоточился в районе Григорьевка, Чаплино. И после пополнения танка 10 октября 1943 г. сосредоточился в районе Благовещенское. 14 октября 18943 г. овладел г. Запорожье.
17 октября 1943 г. выведен из боя в резерв 3-го Украинского фронта и переподчинен 4-му Украинскому фронту. В составе 4-го Украинского фронта находился до 30 октября 1943 г.
30 октября 1943 г. корпус вошел в подчинение 46-й А 3-го Украинского фронта. С 25 ноября 1943 г. корпус в составе 8-й гв. А.
С 23 декабря 1943 г. корпус в составе войск 3-го Украинского фронта вел бои до 18 марта 1944 г. Затем был выведен в резерв фронта до 30 марта 1944 г. До 24 апреля 1944 г. наступал вновь. С 24 апреля по 4 июня 1944 г. находился в резерве 3-го Украинского фронта.
С 21 по 30 августа 1944 г. находился в составе КМГ Горшкова (7-я гв. А).
В июне 1945 г. корпус вышел из состава 2-го Украинског фронта и вошел во Львовский ВО.
В составе действующей армии:
- с 12.04.1942 по 28.10.1942
- с 31.12.1942 по 09.05.1945
Тактическим знаком 23-го танкового корпуса являлся белый ромб обычно высотой 400 мм с буквами русского алфавита в центре. Буква «В» идентифицировала 3-ю танковую бригаду, буква «Г» - 39-ю, а буква «Д» - 135-ю ТБр. В правом нижнем углу относительно буквы наносилась небольшая арабская цифра, обозначавшая номер батальона. Например «В1» - 1-й батальон 3-й Танковой бригады 23-го танкового корпуса. Кроме тактического обозначения соединения на танк крупными цифрами наносился персональный идентификационный номер.
После нескольких рассказов Дегена, отражающих конкретные ситуации так красочно и ярко, с такими деталями и подробностями, которые создают у читателя эффект присутствия, я счел необходимым поместить более общие рассуждения Дегена о танковой войне. Текст, который будет приведен ниже, я затруднился бы назвать рассказом. Это скорее эссе на тему о танках, о чувствах танкистов, о различном отношении к останкам погибших.
Немцы отлично знали разницу между никчемно обученными новенькими советскими танкистами, приехавшими на фронт в только сейчас созданных танках, то есть пополнение из маршевых рот, и танкистами, приехавшими из госпиталей после ранения. Эти воевать уже умели. Поэтому немцы стремились не только уничтожить танк, но и экипаж танка. С этой целью против танков появились фугасы - противотанковая мина служила только детонатором для нескольких сот килограммов взрывчатки. Морская мина, в отличие от танковой, и была своеобразным фугасом. Несколько сот килограммов взрывчатки. И детонатор не был её нужен.
Разоружение вражеской мины советскими моряками
Нет слов, чтобы рассказать, какой страх у меня вызывала даже одна мысль о фугасе. Казалось бы, стоит ли думать фронтовику, что его убьёт, пуля весом в 9 граммов, или фугас весом в 200 килограммов? Но, впервые увидев башню тридцатьчетвёрки весом восемь тонн, взрывом фугаса отброшенной на двадцать метров от корпуса танка, я уже не мог отделаться от воспоминаний об этом зрелище, от этого впившегося в меня страха.
Командование, не представлявшее себе, какой я трус, считало меня мудрым тактиком, а мой механик-водитель, вероятно, проклинал меня, когда, по возможности избегая дорог и танкодоступной местности, я приказывал вести машину чёрт знает через какие препятствия. А причиной была не тактическая мудрость, а просто трусость, подлый страх. Фугасы! Конечно, стыдно признаться, но была у меня такая неизлечимая болезнь - фугасофобия.
Бывали у меня и другие страхи. Как-то, проходя мимо подбитого танка, я увидел аккуратную дыру в башне, сбоку от маски пушки. Такую аккуратную и точную, словно её проделали на заводе в башенном цехе. Так. Болванка. Восемьдесят восемь миллиметров. Страх пронзил меня до костей, хотя вокруг была тишина и безопасность. Я отвернулся. Я не хотел, чтобы башенный номер напомнил мне, кто воевал в этом танке. Спасался от воспоминаний. Пришёл к своему экипажу и тут же записал стишок.
Зияет в толстой лобовой броне
Дыра, насквозь прошитая болванкой.
Мы ко всему привыкли на войне.
И всё же возле замершего танка
Молю судьбу, когда прикажут в бой,
Когда взлетит ракета, смерти сваха,
Не видеть даже в мыслях пред собой
Из этой дырки плещущего страха.
Написал, и вроде стало легче. Вроде излечился. Во всяком случае, больше не думал об этой проклятой дырке в башне. А вот башня, отлетевшая от корпуса, не оставляла меня в покое. Фугасофобия.
Так вот, заметка в интернете. Из неё, написанной непрофессионально, без технических подробностей, я всё-таки узнал, что башня тридцатьчетвёрки на несколько метров отлетела от корпуса. Следовательно, не противотанковая мина. Фугас! Нет, мост не минировали сотнями килограммов взрывчатки с противотанковой миной-детонатором. В портовом Ростоке оказалось большое количество неиспользованных морских мин. Такую «игрушку» нельзя на мосту замаскировать. Обнаружить её при осмотре моста можно было без всяких усилий.
Понимаете? Это произошло первого мая 1945 года. До окончания войны оставалось 7 дней и несколько часов. На следующий день после взрыва танка завершились бои в Берлине. Но ведь первого мая!
Рассказал, как это произошло, в ту пору мальчик, собиравшийся пройти туда, на восточную часть моста, к которой подъехал танк. Надо полагать, мост не короткий. Это уже дельта реки Варнов, впадающей в Балтийское море. Если мальчик мог беспрепятственно попасть на мост, то, тоже надо полагать, никакой охраны моста не было. Росток уже предчувствовал капитуляцию и не особенно воевал, если вообще воевал. Въехать в город даже по этому заминированному мосту можно было без особой опасности. Зачем же? Зачем нужна была и эта гибель?
Росток (Германия), май 1945 г. Видны белые флаги в окнах. (Кадр из немецкого фильма).
Я был уверен, что после ранений у меня уже давно хорошо окрепшие рубцы. Даже малограмотный хирург мог бы подтвердить это официально. Но я ошибся. Оказалось, у меня не окрепшие рубцы, а открытые раны. И на каждую из этих ран сыпалась соль по мере чтения проклятой заметки.
Я вдруг почувствовал себя тем погибшим гвардии лейтенантом, командиром найденного танка. Я представил себе, как ему отдавали приказ. Первое мая! День смотра революционных сил мирового пролетариата! Именно сегодня, в день этого самого смотра, должен быть взят Росток! Вперёд! Мать вашу!.. Вперёд!
Кто был источником приказа? Кто отдавал его? Командир батальона? Командир бригады? Или комбриг получил приказ от ещё более высокого командира? Именно первого мая взять Росток. И никаких гвоздей! Допустим. Но у этого комбрига в бригаде разведка была? Ведь даже, кроме подразделения разведки, в штабе бригады сидел начальник разведки. Тот самый, который получал свои ордена, ни разу и близко не подвергаясь опасности. Мог он приказать осмотреть неохраняемый мост? Можно было после этого послать сапёров убрать или обезвредить мину?
А зачем это отдававшему приказ? Зачем, можно сказать, в последний день войны менять принятые привычные и установленные правила ведения боя? Зачем менять стиль командования, применявшийся в течение всей войны? Чушь! Кто когда из больших командиров жалел танки? Танки? Новые сделают. Ведь не отдававшие приказы в муках и голоде, в тяжком труде разбитыми руками срабатывали эти танки. Погибнут танкисты? Ну, не смешите меня! Кто же их когда-нибудь жалел. Придет новое пополнение.
Такое мне отлично известно из личного опыта. Я очень хорошо помню, как получал приказы. А ведь можно считать, что мне повезло иметь относительно неплохих командиров. Я очень хорошо помню, как мой командир батальона, отдавая мне нелепый приказ, явно переживал и старался сдобрить этот нелепый приказ, угощая меня стаканом водки. Он знал, что посылает меня на бессмысленную гибель. Надеялся ли он, что я каким-то невероятным способом выполню этот преступный приказ и даже не погибну? Возможно.
И ведь действительно приказы я каким-то невероятным образом выполнял. Или, вернее, старался выполнить. При этом за очень продолжительный срок пребывания в бригаде прорыва (продолжительный по военным меркам выживания танкиста), за восемь месяцев потерял всего четыре танка, в которых был членом экипажа. Командиром. То есть, знал, на что я обрекаю четырёх моих подчинённых, закупорённых вместе со мной. То есть, был не только самоубийцей, но и убивцем. В первом танке был убит один. Во втором танке был убит один. В третьем танке были убиты трое. В четвёртом танке убиты трое. Два тяжело ранены. И ещё, кроме танкистов, убиты шесть десантников. На третьем танке тоже были десантники. Бойцы штрафного батальона, сформированного из офицеров, освобождённых из плена. Возможно, батальон был не штрафным, а штурмовым, но они называли себя штрафниками. Эти десантники погибли не на танке. Контузии, лёгкие ранения, ожоги во внимание не принимаю.
Советский танк Т-34 с танковым десантом во время атаки.
Продолжение следует
Источники иллюстраций:
http://humus.livejournal.com/3422993.html
http://niemirow-41.livejournal.com/975.html
http://topwar.ru
http://www.nationaalarchief.nl/
Пилот №1 (регистрационный номер 3098787), за исключением боевого отделения, был изготовлен General Electric Company"s Erie Works в январе 1943. Изготовление машины было санкционировано после того, как электрическая трансмиссия показала прекрасные результаты на тяжёлом танке Т1Е1. На среднем танке Т23 использовалась та же схема модифицированная под двигатель Ford GAN, которая заключалась в следующем. Бензиновый двигатель Ford GAN приводил в движение электрогенератор, который в свою очередь питал два тяговых электродвигателя (по одному на каждую гусеницу). Поскольку двигатель и гусеницы не были механически соединены, то скорость, которую выдавал двигатель, могла изменяться и контролироваться вне прямой зависимости от скорости машины. Это позволяло всё время использовать двигатель на самой эффективной скорости и соответственно намного продлить срок его эксплуатации. Кроме того, электрическая схема, не требовавшая механической трансмиссии, позволяла очень точно, быстро и легко регулировать скорость движения танка. Предварительные испытания показали, что Т23 обладал чрезвычайной манёвренностью, мог разворачиваться в пределах своей длины, т.е. на месте, и выдавал наибольшую скорость 35 миль в час (56.32704 км/ч). В отличие от других машин серии Т20, танк Т23 имел подвеску с вертикальным расположением пружин, как на танке М4 Шерман. Ведущие колёса находились сзади, а ленивцы, регулирующие натяжение гусениц - спереди. Гусеницы были стандартными, марки Т51.
Пилотный танк №1 был готов ещё до того, как вступило в силу соглашение, достигнутое между Артиллерийским Департаментом и Танковыми Восками в декабре 1943. У второго пилота уже добавили высоту, для удобства сидящих танкистов и увеличили размер люков водителей. Верхний лобовой лист был катанным с приваренной сверху посередине литой деталью, прикрывавшей вентилятор, установленный между водителем и его помощником. Первоначально этот вентилятор не предусматривался и был добавлен в октябре 1943.
Пилот Т23 отличался от остальных машин наличием сварной башни. Это стало результатом программы по созданию улучшенной башни и лафета для 76мм пушки. Работы начались в июле-августе 1942, когда 76мм пушку Т1 установили на лафет М34 на танке М4А1. Длинное орудие потребовало противовес весом около 800 фунтов (362.87 кг). Механизм наведения пушки оказался слишком слабым, а башня тесной, что сильно затрудняло обслуживание пушки. В итоге, появилась программа по разработке улучшенной башни под 76мм пушку для средних танков. Тем временем сама 76мм пушка тоже подверглась переделке - ради улучшения баланса её укоротили на 5 калибров (38.1 см). Модифицированную пушку стандартизировали, как М1А1. На всех машинах серии Т20 76мм пушка оснащалась стабилизатором в вертикальной плоскости.
После предварительных расчетов приняли решение продолжить детальную разработку двух разных башен и лафетов. Дизайн одного лафета основывался на комбинированном лафете М34, уже стоявшем на танке М4 с 75мм пушкой. У него люлька крепилась на цапфах привинченных болтами к лобовой броне башни. Небольшой щит одевался на ствол и привинчивался к люльке, чтобы закрыть отверстие, которое появлялось при поднятии или опускании ствола. Прицел M71D был, как и на стандартном танке М4. Слева от пушки стоял спаренный.30 пулемёт. Эта версия основывалась на стандартной башне танка М4 Шерман и получила наименование комбинированный лафет Т79. Башня была литой, и кроме вращающегося командирского люка оснащалась двустворчатым люком меньшего размера для заражающего. Командир и наводчик имели по перескопу М6, а вокруг командирской башенки мелось кольцо для зенитного.50 пулемёта. На фотографиях, сделанных в марте 1943, можно увидеть эту башню на втором пилоте Т23 (регистрационный номер 3098788). Кроме того эта же башня ставилась на Т20, Т20Е3 и Т22.
Второй тип установки пушки заключался в том, что лобовой лист башни вообще убирался, а вместо него крепилась большая подвижная бронемаска, соединённая ботами с люлькой. Маска крепилась к цапфам, зафиксированным на самой башне. Башня была полностью сварной с лафетом Т80. Этот вариант был намного лучше сбалансирован, чем литая башня с лафетом Т79, за счёт того, что сзади башня была длиннее.
Обе башни имели одинаковый подбашенный стакан. В стакане хранилось 42 76мм выстрела и достаточное количество патронов.30 и.50 калибра к пулемётам. На пилотном танке Т23 №1 стояла сварная башня с ранним лафетом Т80.
После успешных испытаний лафет Т80 направили в производство. Сварная башня с этим лафетом была перепроектирована в литую, с удлинённым выступом в задней части, необходимым для баланса. Полсе этого новая башня получила была одобрена и поступила на вооружение танков серий М4. Потребовались так же изменения, чтобы башня не мешала открываться люкам водителей на танках М4. Заодно в задней части башни пришлось добавить вентилятор, постольку М4 Шерман не имел венитлятора ротоклон, стоявшего на лобовом листе танка Т23. Этот вариант башни с лафетом Т80, стандартизированным как М62, одобрили для производства танков Т23.
Предварительные испытания пилотных моделей танка Т23 оказались настолько успешными, что в мае 1943 был выдан контракт на производство 250 танков. Машины получили регистрационные номера от 30103052 до 30103301. Впрочем, номера от 30103252 до 30103301позднее присвоили танкам Т25Е1 и Т26Е1, а количество танков Т23 сократили в контракте до 200 машин. Позднее был заключён ещё один контракт на выпуск 50 танков Т23, что снова довело общее количество танков Т23 до 250, которые следовало изготовить до декабря 1944. В 250 машин включались два пилота Т25, которые изначально классифицировались, как Т23 с 90мм пшкой. Их регистрационные номера 30103053 и 30103054. Первый пилот, включавший ряд модификаций был закончен в октябре 1943 и доставлен на Абердинский полигон.
Производственный пилот Т23 включал в себя улучшенную литую башню с лафетом Т80 (М62) и командирской башенкой. Вращающийся люк с зенитным пулемётом перенесли к заряжающему и слева впереди на крыше башни установили 2-дюймовую мортирку М3, стрелявшую дымовыми гранатами. Толщину лобового листа на пилотах довели с 2 ½ дюйма до 3дюймов. Дополнительные улучшения уже основывались на результатах испытаний в Форт Ноксе и вносились в ходе производства. Машины позднего выпуска получили полностью водонепроницаемую защиту для всех электрических узлов, электрические тормоза на случай экстренного торможения, когда танк лишится электропитания. По результатам испытаний внесли изменения и в моторном отделении - вентили, уплотнения, пламегасители.
Танк Т23 №55. Испытания в Финиксе, штат Аризона.
Танк Т23. Вид на правый борт башни. Впереди сединеье заряжающего, сзади - командира.
76мм пушка М1А1 танка Т23.
Интересной особенностью танков с электрической трансмиссией была возможность управлять ими дистанционно из башни или вообще идя рядом с машиной. Для использования мощности в полном объёме требовалось два контроллера. Первый, мастер контроллер, отвечал за общее управление, а второй - дистанционный контроллер ускорения. Оба могли устанавливаться в башне. Если машина маневрировала при соприкосновением с противником и требования к мощности не превышали 1300 оборотов в минуту, тогда требовался только дистанционный мастер контроллер. Данное устройство на кабеле можно было использовать находясь рядом с машиной. Танковые Воска отнеслись без энтузиазма к возможности дистанционного управления, считая его ненужным и вместо этого указали на необходимость фиксировать башню на марше. Разработчикам рекомендовали убрать из танка приборы дистанционного управления, а освободившееся пространство использовать для более нужного оборудования.
Испытания первых десяти предсерийных Т23, проведённые в Форт Ноксе, выявили, что танк не годится для боевого применения. Трудность в обслуживании танка вместе с необходимостью переподготовки технического персонала привело к тому, что от машины отказались. Такой же отказ был получен в феврале 1945, когда американскому командованию на Европейском Театре неформально сообщили, в наличии имеется около 200 танков Т23. В отказе было отмечено, что введение в строй данного танка потребует полное переучивание уже имеющегося подготовленного персонала в дополнение к введению новому инвентаря запасных частей. Подобный недостаток в то время не мог быть оправданным.
В апреле 1943 Артиллерийский Комитет рекомендовал, чтобы пилотные модели танка Т23 были собраны с торсионной подвеской и получили наименование Т23Е3 . В декабре 1943 это предложение получило одобрение и Chrysler Corporation получил заказ на сборку двух пилотных танков. Позднее заказ уменьшили всего до одной машины. Пилотный средний танк Т23Е3 (регистрационный номер 30103068) был изготовлен и передан Детройтскому Танковому Арсеналу 29 августа 1944 для отправку в Форт Нокс.
Торсионная подвеска оснащалась гусеницей цёвочного зацепления, шириной 19 дюймов и шестью двойными опорными катками. Два первых и два последних опорных катка с каждой стороны оснащались амортизаторами. Каждую гусеницу поддерживали пять сдвоенных поддерживающих роликов. Башня и большинство оборудования, использованного при изготовлении Т23Е3 были унаследовано от предсерийного танка Т23 №19, как впрочем, и регистрационный номер. Эту машину собрали на Детройтском Танковом Арсенале и передали в Танковую Лабораторию для демонтажа. Т23№19 был изготовлен ещё до принятия требований к водонепроницаемости электрооборудования, тем не менее перед установкой на Т23Е3 всё электрооборудование прошло герметизацию. Башню тоже привели в соответствие с новыми требованиями - корзину убрали и переместили в другое место оборудование, крепившееся на башенной платформе. Подвеска и гусеницы для нового пилотного танка поступили из Абердинского Полигона с танка Т25Е1. Корпус был изготовлен заново, а корпус танка Т23 №19 отправили на Абердинский Полигон для баллистических тестов. После завершения сборки танк передали Танковому Управлению в Форт Ноксе. В связи с утратой заинтересованности к танкам, имеющим электрическую трансмиссию больше производство было остановлено.
В июле 1943возникло предложение стандартизировать Т23Е3 как средний танк М27 с электрической трансмиссией и торсионной подвеской. Одновременно предлагалось стандартизировать Т20Е3, как средний танк М27В1 с трансмиссией торкматик и торсионной подвеской. Хотя ОСМ подгототовило соответствующие документы стандартизация не состоялась.
С появлением очередного танка М4Е8 возникло предложение заимствовать с него новую систему подвески для Т23. М4Е8 оснащались подвеской с горизонтальным расположением пружин и 23-дюймовой гусеницей цёвочного зацепления. Артиллерийский комитет рекомендовал, чтобы пилотный танк Т23 изготавливался с этой подвеской и обозначлася, как пилотный средний танк Т23Е4. Инженерные войска США выразили протест, поскольку новая машина имела бы ширину 131 дюйм, то есть на 7 дюймов больше положенного согласно AR850-15. Это послужило причиной того, что изготовление пилотного танка не было одобрено. Тем не менее, позднее, три предсерийных Т23 всё-таки оснастили подвеской с горизонтальными пружинами и гусеницами Т80 шириной 23 дюйма. Машины доставили в Форт Нокс для тестов. Испытания продемонстрировали, что широкая гусеница с горизонтальным расположением пружин подвески оказалась лучше, чем стандартная 16-9/16 дюймовая гусеница и подвеска с вертикальным расположением пружин, которые устанавливались на стандартном Т23. В заключение стоит ещё раз отметить, что производство танков Т23 так и не было запущенно в связи с окончанием войны и потерей интереса к танкам с электрической трансмиссией.
| 76mm Gun M1, M1A1, M1A1C, and M1A2 76мм пушка M1, M1A1, M1A1C, и M1A2 |
||
| размещение | линейка среднего танка M4 на лафете M62, средний танкs T20, T20E3, T22, и T23-2 на лафете T79, средний танкs T23 и T23E3 на лафете T80, Motor Carriages M18, T86, и T86E1 на лафете M1 |
|
| длина каморы (без нарезов) | 22.46 дюймов | |
| длина нарезной части | 133.54 дюймов | |
| длина каморы (до края снаряда) | 20.7 дюймов | |
| длина канала | 135.3 дюймов | |
| длина ствола | 156.00 дюймов, 52.0 калибра | |
| длина отката затвора | 7.75 дюйма | |
| длина от среза ствола до задней части затвора | 163.75 дюймов, 54.6 калибра | |
| дополнительная длина, с дульным тормозом М2 | 11.6 дюймов, дульный тормозм M2 на M1A1C и M1A2 | |
| общая длина | 163.75 дюймов (M1, M1A1), 175.4 дюймов (M1A1C, M1A2) | |
| диаметр канала | 3 дюйма | |
| объём каморы | 142.6 куб. дюймов (APC M62), 140.50 дюймов (HE M42A1) | |
| вес ствола (без дульного тормоза) | 870 фунтов (M1), 940 фунтов (M1A1) | |
| вес всей пушки (без дульного тормоза) | 1,141 фунтов (M1), 1,206 фунтов (M1A1C), 1,231 фунтов (M1A2) | |
| вес дульного тормоза М3 | 62 фунта | |
| общий вес | 1,141 фунтов (M1), 1,268 фунтов (M1A1C), 1,293 фунтов (M1A2) | |
| тип затвора | полуавтоматический, пушка установлена так, что затвор открывается горизонтально на лафете M62, T79, и T80, и под углом 45 градусов на лафете M1 |
|
| нарезы | 28 нарезов, правосторонние, 1 оборот/40калибров (M1, M1A1, M1A1C) или 1 оборот/32калибра (M1A2) | |
| боеприпасы | унитарные | |
| запал | ударного типа | |
| вес всего боеприпаса | APC M62 Projectile (APCBC/HE-T) - 11.2490908 кг HVAP M93 Shot (APCR-T) - 8.57743172 кг AP M79 Shot (AP-T) - 10.995079 кг HE M42A1 Shell (HE) - 10.0833584 кг HC BI M88 Shell, Smoke - 6.07813776 кг |
|
| вес снаряда | APC M62 Projectile (APCBC/HE-T) - 7.00346619 кг HVAP M93 Shot (APCR-T) - 4.26376828 кг AP M79 Shot (AP-T) - 6.80388555 кг HE M42A1 Shell (HE) - 5.8377338 кг HC BI M88 Shell, Smoke - 3.34751169 кг |
|
| наибольшее давление пороховых газов | 43,000 фунтов на кв.дюйм | |
| наибольшая скорострельность | 20 выстрелов/мин | |
| начальная скорость | APC M62 Projectile (APCBC/HE-T) - 792.48 м/сек HVAP M93 Shot (APCR-T) - 1 036.32 м/сек AP M79 Shot (AP-T) - 792.48 м/сек HE M42A1 Shell (HE) - 822.96 м/сек HC BI M88 Shell, Smoke - 274.32 м/сек |
|
| дульная энергия снаряда, KE= 1/2 MV2 | APC M62 Projectile (APCBC/HE-T) 724 ft-tons HVAP M93 Shot (APCR-T) 7 5 3 ft-tons AP M79 Shot (AP-T) 703 ft-tons HE M42A1 Shell (HE) 650 ft-tons |
|
| далность стрельбы | APC M62 Projectile (APCBC/HE-T) 16,100 метров HVAP M93 Shot (APCR-T) 13,100 метров AP M79 Shot (AP-T) 12,770 метров HE M42A1 Shell (HE) 14,200 метров HC BI M88 Shell, Smoke (при 12 градусах) 2,000 метров |
|
| бронепробиваемость 76мм пушки M1A1 по гомогенной броне под углом 30 градусов | |||||||||||
| тип снаряда | название | вес, кг | начальная скорость, м/с | дальность, м | |||||||
| 457.2 | 914.4 | 1 371.6 | 1 828.8 | ||||||||
| бронебойный с бронебойным колпачком | APC M62 | 7.00346619 | 792.48 | 93мм | 88мм | 82мм | 75мм | ||||
| бронебойно-подкалиберный | HVAP M93 | 4.26376828 | 1 036.32 | 157мм | 135мм | 116мм | 98мм | ||||
| бронебойный | AP M79 | 6.80388555 | 792.48 | 109мм | 92мм | 76мм | 64мм | ||||
| В таблице указана броненпробиваемость для пушки M1A1. У пушки M1A2 бронебойные снаряды с бронебойным колпачком (APC) показывают немного лучшие результаты на больших расстояниях. | |||||||||||
На словах у нас всегда хорошо с лозунгом “Никто не забыт, ничто не забыто”, на деле – бывает плоховато. Я не про Великую Отечественную сейчас, я про текущую войну. У этой войны уже есть и свой пантеон героев, и свои памятники, вот только реальных правдивых историй о том, как это всё было, не перевранных, не приукрашенных, без приставок «легендарные», не слышно. Уж больно всё в реальности было не так, как нам бы хотелось увидеть в кино.
И реальные истории героев и памятников уже этой, ещё идущей в данный момент, войны или стираются вообще, или, когда памятник стоит, не сотрёшь, а национальный миф пустоты не терпит, заменяются красивыми сказками. С подбитым луганским танком, превращенным в памятник, который стоит у деревни Хрящеватое, произошло именно такое «замещение».
Вот красивая патриотическая сказка про экипаж из трех героических безымянных дедов, подбивших три танка, которой сказкой заменили реальную историю того боя.
А вот стихи про «Черный танк». «А танк имел двузначный личный счёт…» Да-да, Уильям Уоллес сотнями, сотнями поражал англичан молнией из задницы!
А вот уже «афганцы» заводят танк и подбивают на нём 4 танка ВСУ.
Меня такие подмены и тексты-легенды, написанные с претензией на «реализм», мягко говоря, вымораживют с того самого дня, когда, вернувшись в январе 2015-го с Санжаровки на базу в Брянку, я прочитал “Сталинград под Санжаровкой”. Рассказ, написанный Глебом Бобровым якобы “по горячим следам”, якобы “документальный” рассказ, целиком перевирал историю неудачной атаки танков батальона “Август” на ВОП “Валера” украинской 128-й гпд. Прочитав басни про то, как у танка Миши “Монгола” при попадании ПТУРа “сработала динамическая защита”, я тогда не мог не написать правду – о том, что танки были брошены в атаку на высоту не только без пехотного сопровождения, о том, что пластин со взрывчаткой в КДЗшках не было – “срабатывать” было нечему. Танкисты раскатали высоту, раздавили там блиндаж, пожгли все железо, которое там стояло(никаких трех «Булатов», про которые так уверенно врал Бобров, там не было, был один полуисправный танк и БМП), но и их самих подбили, беспомощных против пехоты, работавшей с окопов из РПГ на “кинжальных дистанциях”. И высоту противник удержал. Да, так уж получилось, что я был на совещании перед наступлением, где поднимался вопрос “Когда привезут пластины для КДЗ?” и знал, что взрывчатки в контейнерах не было. И в Санжаровке я в те дни тоже был. (Кстати, и в Грозный во время «Новогоднего штурма» наши танки входили без взрывчатки в КДЗ. Почитайте танкиста, который там выжил: Вопросов было много: в том числе и об отсутствии пластин ВВ в коробках КДЗ (коробки динамической защиты). Были и такие начальники, которые мне отвечали, зачем тебе пластины в КДЗ, на танке и так брони 45 тонн (продвижению в танковых войсках мешают: надолбы, выдолбы и дол-ебы). Пластины ВВ привезли глубокой ночью, перед совершением марша на Грозный, но мы их так и не получили.)
Написанная Бобровым история про Санжаровку была попыткой “прикрыть жопу” тем, кто перенес атаку танков на час раньше и не поставил в известность об этом нашу разведку, игравшую в тот момент роль танкового десанта. Если бы разведчики, тут же, в хате неподалеку от танков, знали, что танки не просто прогревают моторы или меняют позиции, а уходят в атаку, всё было бы сильно иначе. Но было как было.
Позже героических историй появилось множество. Дошло даже до «сетецентрического взятия Дебальцево» за три дня в интервью Захарченко Шурыгину, ещё одной медийной проститутке этой войны.
Все эти истории, помимо грубого и циничного надругательства над памятью погибших ребят и прикрытия жоп многозвёздного начальства, мешают людям в России понять ситуацию. Мешают понять, что мы уже давно воюем с очень упорным противником, которого телевизор накачивает грамотно построенной пропагандой, а “западные партнеры” – современной техникой. Воюем в отнюдь не выгодных условиях, воюем так, что любой военный схватится за голову с воплем «Идоты! Кто так воюет?!?»
Можно питать иллюзии на тему войн двухсот- или трехсотлетеней давности, особенно если ты не военный историк, но иллюзии относительно ситуации на войне идущей здесь и сейчас - губительны. Нельзя привирать, нужна максимально достоверная информация и трезвый анализ, а не “Сборник анекдотов про подвиги хероев АТО” вроде того, который собирался выпустить писатель Мартьянов. Недоработки в этой области будут оплачены кровью.
В случае с танком номер 23 и летними боями под Хрящеватым история про “дедов”, словно пришедших с той ещё, предыдущей войны с нацизмом, не могла не содержать в себе отвергнутого предложения сдаться и трех подбитых вражеских танков. “Так по сюжету надо”. Наверное, многим проще придумать этому танку красивую историю, принять её, остановиться на ней и дальше тиражировать её. Это проще, чем копнуть и обнаружить, что чей-то героизм – это чаще всего оборотная сторона банальной некомпетентности, проблем с организацией, с отсутствием взаимодействия. Проще “видеть в мифе факт”, как говорит министр Мединский.
Некоторое время назад я встретился с очевидцем тех боев. Он родился на Донбассе и, когда началась война, вернулся защищать родной край, оставив относительно сытую и спокойную, успешную и состоявшуюся жизнь вдали от того ада, который разверзся у него на Родине. Он, кстати, и сейчас причиняет радость и наносит добро нашим уважаемым партнёрам по мере сил (и настроен продолжать). Тогда, летом 2014-го, он участвовал в боях под Луганском и с обстоятельствами той атаки, после которой на трассе остался стоять подбитый танк с бортовым номером “23”, знаком не из третьих рук.
Атака, в которой был подбит танк, действительно произошла 14 августа 2014 года. Никакого «отряда украинской бронетехники, ворвавшегося в Краснодон» не было и никто этот «прорыв» не ликвидировал. ВСУ (части 1-й отбр и 80-й оамбр) и «Айдар», опираясь на занятый ими район Луганского аэропорта, выдвинулись 13 августа на Новосветловку и Хрящеватое. Образовался Луганский котел.
Да. Для тех, кто не в курсе, что первыми двумя котлами этой войны были не Южный и Иловайский, а Славянский и Лисичанский, я, пожалуй, напомню, чего успели добиться “криворукие шумеры” к 14 августа. Уже в конце июня – начале июля ВСУ продемонстрировали, что могут успешно наступать, собрав в единый, хоть как-то управляемый, кулак мотопехоту, танки и артиллерию. Под Ямполем они, не без потерь, но вполне успешно раздавили очаги сопротивления, на которые практически сразу распалась оборона батальона “Прапора”. Батальон формировался буквально “на ходу”, люди иной раз приезжали воевать прямо со смены на шахте, все в угольной пыли. Там, где были хоть сколько-нибудь опытные люди, было упорное сопротивление. Но армия есть армия – кратчайший маршрут сообщения между луганцами и дончанами перебили, потом - блокировали Славянск и Лисичанск. Одновременно с двух флангов пошли в ход “клещи” “большого окружения”. С юга ВСУ, обтекая Саур-Могилу, перерезали прямые дороги от Донецка к границе с РФ. На севере, в ЛНР, аналогичным образом ВСУ и “Айдар” перехватили трассу Луганск-Изварино в районе Новосветловка-Хрящеватое. В ДНР первые контратаки уже сильно беспокоили противника, на волоске висела ситуация в Иловайске. Я выкладывал здесь, в ЖЖ, клип Чичериной, где среди прочего нашлись кадры из эпицентра той “наковальни”, по которой вскоре ударил “молот” “Северного ветра”. Главным калибром обороны города была в тот момент одна буксируемая “Нона”, из которой работали “Костян” и Виталик.
Судьба республик прямо, зримо зависела в тот момент от мужества и навыков отдельных людей, расчётов, экипажей. И этих отдельных людей было чудовищно мало. На некоторых направлениях подразделения просто снимались без приказа и уходили, оставив позиции (характерный пример - дезертирство «Минёра» из Славянска), в подразделениях, которые позиции не оставляли, стремительно исчезали альпаченцы, пришедшие попозировать на камеру с автоматами и гранатомётами, оставались ополченцы. Деды, кстати, не мифические, а вполне реальные, приходили.
Вы чего пришли? Понимаете же, что нас всех скоро убьют.
Понимаем. Надо же кому-то погибать на войне.
И без показного геройства, без истеричной «удали молодецкой» старики спокойно впрягались рядом с молодняком в солдатскую лямку, в, казалось бы, полную безнадёгу. Для понимания, в период с того самого 13-го августа, когда Луганскую трассу перерезали до 29-30 августа, когда её наконец-то открыли, численность луганского ополчения в котле сократилась более чем вдвое, в основном - по причине банального дезертирства. В эти дни раздавить Луганск для сидевших в аэропорту ВСУшников было плёвым делом, но они этого не знали. Видимо, думали, что их хотят коварно заманить в городские бои и коварно игнорировали практически брошенный, тёмный без света, город. Просто стреляли по нему, часто без всякого прицела и системы, убивая и калеча мирняк. Плотниций, кстати, в эти дни оставался в городе. Синячил, конечно, как и всё руководство «котла», но не сдристнул. Город удерживали несколько кучек измотанных людей с хроническим недосыпом и легким вооружением. «Потолком» местного арсенала были несколько миномётов и орудий на весь город и такое же смешное количество эпизодически исправной «брони».
Атака 14-го августа была первой попыткой разблокировать трассу, она достаточно достоверно описана, например, здесь. Цитирую:
Через некоторое время поступил другой приказ: в 03.00 утра будет артподготовка, после чего последует зелёная сигнальная ракета, после которой мы должны выдвинуться на штурм посёлка.
В три часа последовали несколько выстрелов артиллерии, сигнальной ракеты не последовало, только через час она появилась, но с позиций никто не выдвинулся, наступило утро.
Поступил приказ выдвигаться в Хрящеватое, на мою машину грузится десант, среди которого была одна женщина.
У меня приказ: не доезжая до поселка остановить машину, дождаться пока спешатся люди и продолжить движение.
Итак: два танка, две БМП и два БТР с пехотой на борту пошли на посёлок.
По трассе шёл первым танк с б.н. 23, моя машина была позади него, 23-й остановился, начал вести огонь, по обе стороны дороги была наша пехота.
По нам вели огонь из стрелкового оружия из недостроенных зданий справа от трассы, так же оттуда прилетело пару выстрелов из РПГ, танк стрелял в другую сторону.
Пехота обратилась ко мне с просьбой отработать по зданиям, из которых велся огонь, но у меня в самый неподходящий момент заклинило пушку, я связался по рации с другой машиной, и экипаж выполнил мою просьбу, через несколько минут я увидел прилёт снаряда в левый борт нашего 23-го, пламя пыхнуло из моторного отделения. Через некоторое время нам поступила команда на отход, мы отошли к Луганску.
Из моего источника могу добавить, что непосредственно в атаке танк был один, 23-й, у 11-го возникли какие-то проблемы с пушкой или системой наведения, в самом бою он не участвовал. Танки принадлежали батальону «Заря». Атака должна была проводиться совместно несколькими подразделениями, но большая часть пехоты, увы, по каким-то причинам на мероприятие не явилась. Таким образом, из-за технических неисправностей и организационных нестыковок вместо атаки хотя бы примерно сопоставимыми силами луганцы атаковали ВСУшников и «Айдар» в пропорции, обратной к той, на академическую просчитанность которой любят ссылаться военные теоретики - вместо положенного наступающему минимум трехкратного преимущества они были в меньшинстве с тем же соотношением. И, в добавок к этому, - с отсутствующей связью между пехотой и танками. «Другие танки я слышу, а толку?» - говорил молодой танкист Дима. Раций в диапазоне танков у пехоты не было, даже тяжелых-неудобных Р-159.
В результате отсутствия взаимодействия между танком и пехотой наступавшее ничтожное количество пехоты прижали вражеские пулемёты, и танк, лишенный целеуказания по этим огневым точкам от пехоты, вынужден был подойти ближе. Вероятно, рассчитывали хотя бы корпусом прикрыть пехоту. В это время на сцене появился танковый взвод противника, 2 танка. Вот как описывает уничтожение танка командир танкового взвода ВСУ:
Есть и немного другая версия. В соответствии с ней танк, из-за того, что подтянулся вперёд, к пехоте, оказался в зоне досягаемости РПГ вражеской пехоты и попаданием из РПГ был убит механик-водитель, и уже после этого танк получил два попадания снарядов украинских танков. После чего атака окончательно захлебнулась, луганцы отошли.
Из экипажа танка в тот день погиб только механик-водитель. Сначала мне удалось узнать только имя - Дима и позывной «Дизель». Когда появилось время на погуглить, гугл подсказал, что 14 августа в том районе в «Заре» погиб Олейников Дмитрий Витальевич, позывной «Дизель» (родился 28 июля 1990 года).
Тот, кого ВСУшник называет «командиром танка», боец, лежащий рядом с танком, на самом деле, по сведениям моего источника, был пехотинцем. Позывного источник не помнил - «какой-то нацбол».
Нацбол, погибший на этом месте в этот день, тоже только один - Илья «Заяц» Гурьев. Полные данные на него, думаю, найдутся у однопартийцев, я сейчас, увы, уже не располагаю временем на долгий вдумчивый гугл. Погиб Илья, судя по всему, перебегая с места на место, от близкого разрыва снаряда, попавшего в танк. Загорелась одежда, ну и приняли за убитого башнера или командира.
Атака 14-го числа успехом не увенчалась. Наши потеряли танк, потеряли минимум двух человек убитыми, отступили. У противника, закрепившегося в населенном пункте, вполне возможно вообще потерь не было. В последующие дни было ещё много атак и вылазок. Опять не слишком согласованных, без связи, без полноценной артподготовки, безо всего, что «по науке полагается». Через два дня, 16 августа, на автобазу в российском Донецке, который находится напротив Изварино, въехал авангард первого «Белого конвоя». 22 числа ополченцы сумели полями-степями провести его в Луганск, где уже давно не было ни воды, ни света, ни запаса продуктов, а потом, сразу после разгрузки, вывести обратно. 29-30 августа ополчение при помощи «северян» трассу очистило. Видимо, именно эти подбитые две недели спустя украинские танки молва и приписала экипажу 23-го, который в реальности, добросовестно исполняя свой воинский долг, 14-го числа ни одного танка не подбил. Люди на своих местах сделали всё, что могли. Двое из них погибли. Кто не сделал чего на своем месте, создав ситуацию этой самоубийственной атаки, с тех спросится.
Что сталось с двумя другими членами экипажа 23-го - не знаю. Найдётся кто живой из той атаки, может поправит/дополнит. А пока что надо бы вернуть погибшим бойцам имена. Прикрутить на танк небольшую табличку:
Олейников Дмитрий Витальевич, позывной «Дизель», танкист, [место рождения], 28.07.1990 - 14.08.2014
Гурьев Илья [отчество], позывной «Заяц», пехотинец, Тольятти, [дата рождения] - 14.08.2014
Думаю, этого хватит. Попробую вдохновить на это луганских ребят из военно-патриотических клубов.
Вот как-то так, наверное. И давайте попробуем не придумывать красивых сказок там, где можно просто пойти даже не в архив, а пойти узнать у живых свидетелей, как было дело. Давайте попробуем не лгать и не прятать глаза от кровавой правды этой пока ещё далеко не оконченной войны. От того, насколько трезво мы будем смотреть на эту войну, напрямую зависит её исход.
Официальное обозначение: T23 Medium Tank
Альтернативное обозначение:
Начало проектирования: 1942 г.
Дата постройки первого прототипа: 1943 г.
Стадия завершения работ: построено шесть прототипов и 248 серийных Т23.
Модельный ряд средних танков «двадцатой» серии, разработка которой была инициирована в 1942 году, одними Т20 и Т22 не ограничился. Одновременно с Т22 было выдано техническое задание на проектирование альтернативного варианта, оснащенного ходовой часть с использованием подвески на вертикальных спиральных пружинах. Впрочем, новый проект, получивший обозначение Т23, создавался не только с целью использования уже готовых компонентов, хорошо отработанных в серийном производстве. Главной особенностью его конструкции стала электрическая трансмиссия, разработку которой поручили фирме General Electric. Поводом для выбора именно этого элемента послужили положительные результаты испытаний тяжелого танка Т1Е1, на котором использовалась трансмиссия аналогичного типа.
В общей сложности, чтобы не отходить от принятой схемы, было заказано три прототипа: Т23 (с орудием калибра 76,2-мм), Т23Е1 (с 75-мм орудием и автоматом заряжания) и Т23Е2 (также с 76,2-мм орудием). По мере продвижения работ планы изменились и два последних проекта остались только на бумаге.
Корпус танка Т23 по конструкции был аналогичен Т22 и представлял собой коробку, собранную из листов броневой стали. Верхний лобовой лист толщиной 64 мм устанавливался под углом 47°, а нижний – под углом 53°.; Борта корпуса изготовлялись из броневых плит толщиной 51 мм и устанавливались вертикально. Кормовой бронелист, установленный под углом 10°, имел толщину 38 мм.
Компоновка корпуса была классической. В передней части находилось отделение управления, где слева располагалось место водителя, а справа – его помощника, который также обслуживал курсовой 7,62-мм пулемет. Боевое отделение находилось в средней части корпуса, на крыше которого было сделано два люка, закрываемых броневыми крышками откидывающимися в стороны, а также вырез под башенный погон диаметром 1750 мм.
В башне размещалось основное вооружение, включавшее 76,2-мм пушку М1 на лафете М34 и спаренный с ней 7,62-мм пулемет Browning M1919A4. Правда, для этого пришлось ввести противовес массой 800 фунтов (363 кг). Прицельные приспособления и приборы наблюдения оставались без изменений. На крыше башни находился штырь для установки зенитного 12,7-мм пулемета. В вертикальной плоскости орудие могло наводится в пределах от +25° до -10°. Максимальная скорость вращения башни, оснащенной как ручным, так и гидравтическим приводом, составляла 24° в секунду.
Экипаж танка состоял из пяти человек. В башне находились места командира (сзади-справа), артиллериста (спереди-справа) и заряжающего (сзади-слева). В передней части корпуса размещался водитель (слева) и его помощник (справа), также выполнявший обязанности по обслуживанию курсового пулемета.
Моторно-трансмиссионное отделение размещалось в кормовой части корпуса. На танке Т23 устанавливался бензиновый двигатель Ford GAP, который передавал мощность сначала на электрогенератор, а от него – на два тяговых двигателя. Таким образом, прямая связь между силовой установкой и гусеничным движителем отсутствовала, что повышало моторесурс.
Ходовая часть прототипа Т23 заимствовала основные элементы от серийного танка М4. Применительно на один борт она состояла из следующих компонентов:
— три тележки с двумя сдвоенными опорными катками, подвеска на вертикальных спиральных пружинах;
— три поддерживающих ролика (устанавливались на кронштейнах, крепившихся к верхней части тележек);
— переднее направляющее колесо и механизм натяжения гусеницы;
— заднее направляющее колесо цевочного зацепления;
— крупнозвенчатая гусеница набранная из стальных траков Т51 шириной 406 мм и шагом 152 мм.
Пилотный образец Т23 (серийный номер 3098787) был построен в январе 1943 года и стал первым танком «двадцатой» серии, поступившим на испытания. Машина заслужила положительные отзывы, показав хорошие динамические характеристики, малый радиус разворота и максимальную скорость до 35 миль\час. Тем не менее, военная комиссия отметила целый ряд недостатков. Слабым оказался механизм наведения орудия в вертикальной плоскости, а башня оказалась слишком тесной для трех танкистов. Это потребовало внесения существенных изменений в конструкцию танка. В частности, возникла необходимость увеличить свободное пространство внутри танка для более удобной работы экипажа. Кроме того, длина ствола орудия была укорочена на 5 калибров, что соответствовало 38,1 см.
После оценки всего набора изменение было решено приступить к проектированию двух различных башен и лафетов. Первый образец базировался на лафете Т79 и 75-мм пушке от танка М4 (с перископами М4 и М6), в то время как на втором образце использовался улучшенный лафет Т80 и полностью перепроектированная лобовая часть башни. Боекомплект в обоих случая составлял по 42 выстрела, но второй вариант был предпочтительнее, поскольку башня оказалась более сбалансированной. Тем не менее, второй опытный Т23, отправленный на испытания в марте 1943 года, получил лафет Т79 в модифицированной башне. Испытания не выявили серьёзных недостатков, что позволило в мае 1943 года подписать контракт на поставку 250 серийных танков.
Производство Т23 было налажено Детройтским арсеналом в ноябре 1943 года и продолжалось до декабря 1944 года включительно. От опытных образцов серийные Т23 отличались новым лафетом Т80, модернизированным орудием М1А1 калибра 76,2-мм, 2-дюймовым дымовым гранатометом М3 на башне, командирской башенкой с круговым обзором и вращающимся люком водителя.
Пока разворачивалось производство более приоритетными стали проекты Т25Е1 и Т26Е1, что повлекло за собой сокращение заказа до 200 экземпляров. Позднее выяснилось, что новые танки не появятся ранее второй половины 1944 года, так что сухопутный войска были вынуждены дополнительно заказать те же 50 танков. Правда, в их число включили два опытных Т25, которые представляли собой модернизированные Т23 с 90-мм пушками. Общее количество серийных Т23 составило 248 экземпляров.
В ходе обширной программы тестирования, проведенной с участием серийных танков на полигоне в Форт Нокс, были внесены дополнительные улучшения в силовую установку. Кроме того, один Т23 в экспериментальном порядке оснащался оборудованием для преодоления водных преград и полностью герметизированным корпусом. Вместе в тем, армия посчитала танки Т23 непригодными для использования в боевых условиях. Причиной тому послужили трудности в техническом обслуживании танка и некоторое превышение боевой массы. Таким образом, все серийные Т23 остались на территории США и преимущественно использовались для обучения личного состава.
Впрочем, история Т23 на этом не закончилась. В апреле 1943 года Ordnance Committee рекомендовал собрать дополнительную пилотную модель оснащенную торсионной подвеской. Танк получил обозначение Т23Е3
, а его разработкой с декабря 1943 года занималась фирма Chrysler. Не дожидаясь начала испытаний армия стандартизировала танк под обозначением М27
и как оказалось – сильно поспешила.
Вначале была инициирована сборка, но в общей сложности удалось собрать только. Основные отличия, как и полагается, заключались в ходовой части, где использовалось шесть сдвоенных опорных катков с индивидуальной торсионной подвеской и гусеничные траки шириной 19 дюймов. Также первые два и последние два опорных катка оснащались дополнительными амортизаторами. Башня и большая часть оборудования заимствовалась от 19-го серийного танка.
Прототип Т23Е3 был отправлен в Детройтский Арсенал 29-го августа 1944, откуда его предстояло отгрузить для испытаний в Форт Нокс. В дальнейшем, на полигоне в Абердине провели сравнительные испытания корпусов Т23 и Т23Е3. Результаты были получены положительные, но до серийного производства дело не дошло в связи с изменением технических требований к среднему танку.
Последней модификацией стала пилотная модель Т23Е4 . Оценив успех подвески типа HVSS было принято решение оснастить аналогичной ходовой частью один из опытных Т23. Соответствующее распоряжение поступило от Ordnance Committee весной 1943 года, однако расчеты, проведенные специалистами Corps Of Engineers, показали, что ширина танка составит 131 дюйм – это было на 5 дюймов больше установленных стандартов. Тогда, вместо разработки новой модели, поступило предложение модернизировать три серийных Т23. Эти танки, получившие подвеску HVSS и траки Т80, также поступили на испытания в Форт Нокс. В целом, эксперимент оказался весьма успешным, но в связи с окончанием войны Т23 HVSS не были приняты для серийного производства.
Также на базе Т23 в начале 1943 года прорабатывался проект . Фактически это была противотанковая самоходная установка с видоизмененной верхней частью корпуса и неподвижной открытой сверху рубкой вместо башни. Основным вооружением являлась 90-мм пушка. Макет самоходки был рассотрен военной комиссией, но дальнейшие работы по противотанковой САУ не проводились в виду поступления в войска танков с аналогичнм вооружением. Параллельно отказались от проектирования тяжелых САУ на том же шасси, оснащенных 155-мм пушкой М1 или 8-дюймовой гаубицей М1.
 |
 |
 |
 |
Источники:
П.Чемберлен и К.Элис «Британские и американсие танки Второй Мировой войны». АСТ\Астрель. Москва. 2003
R.P.Hunnicutt «Pershing. A History of the Medium Tank T20 Series»
AFV Database: T23 Medium Tank
300 патронов калибра 12,7 мм
5000 патронов калибра 7,62 мм
12 дымовых гранат
перископический прицел M4
лоб корпуса (низ) — 63,5 мм
борт корпуса — 50,8 мм
корма корпуса — 38 мм
крыша корпуса — 19 мм
днище — 13-25 мм
лоб башни — 89 мм
борта башни — 64 мм
корма башни — 64 мм
крыша башни — 25 мм