January 21st, 2014 , 01:43 pm
Данная работа имеет своей целью показать роль женщины как хозяйки и помещицы-домоправительницы в России конца XVIII — первой половины XIX вв. на материале художественной, мемуарной и справочной литературы.
В сфере домашнего хозяйства, которое было весьма сложно и обширно в помещичьем быту, русская женщина всегда была полновластной госпожой. Эта область деятельности принадлежала ей по обычаю, и недаром в народе бытовала пословица: «Добрая хозяйка дом сбережет, а худая рукавом растрясет». «Домострой» называл женщину «государыней дома», не оспаривая ни прав ее, ни способностей как хозяйки и домоправительницы. Совершенно на равных правах с мужчиной женщина могла быть «вотчинницей» — владеть поместьем и крестьянами, управлять ими по своему усмотрению, приобретать и отчуждать на законном основании. Словом, в этом отношении русская женщина пользовалась гражданским равенством с мужчиной и даже значительно превосходила своими правами западную женщину.
Тип русской барыни — хозяйки и помещицы — сложился исторически весьма ярко. Трудно представить себе образ женщины XIX в. писательницы, общественной деятельницы, администратора, но по литературе XVIII — XIX вв. можно живо и ярко представить себе женщину-хозяйку и барыню-помещицу, которая
Езжала по работам,
Солила назиму грибы,
Вела расходы, брила лбы,
Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь —
Все это мужа не спросясь.
Тип барыни, домоправительницы и помещицы, деловитой, практичной и энергично державшей в своих руках бразды правления у себя дома и в имении, встречался в XIX в. преимущественно в провинции, так как в высшем свете тип хозяйки прошлых времен постепенно вытеснялся барыней-маркизой, тепличным созданием, весь образ жизни которой ограничивался будуаром, гостиной, бальной залой.
XVIII и XIX века мало различаются между собой в отношении обязанностей помещицы — хозяйки усадьбы. Настольной для начинающей хозяйки могла служить книга «Добрая помещица или подробное описание того, как сельская хозяйка должна смотреть за своим домом и за всем к нему принадлежащим...»
, переведенная с французского языка в 1789 году и содержащая в себе подробные наставления в ведении хозяйства: «Сие сочинение особливо может служить молодым девицам, определившими себя быть Помещицами. Она возбудит в них также любопытство, одушевит рождающийся их вкус; через него, наконец, приобретут они дух Помещицы, прежде нежели достигнут таких лет, когда могут быть сами таковыми».
В трех главах книги характеризуются основные сферы деятельности помещицы.
В главе I («О внутреннем домоправлении») перечисляются качества «Доброй Сельской Хозяйки». Она должна иметь приверженность к религии, быть доброй женой и матерью, попечительной госпожой, заботящейся о близких и прислуге: «Хозяйка, которая беспрестанное имеет попечение о благе своего дома, которая полагает свое счастие в счастии своего мужа, своих детей и своих служителей и которая вместо того, чтобы иметь к ним холодную и бесплотную любовь, прилагает о них свои попечения, поощряет их к труду, показывая собою оного пример, и водворяет между ними мир, изобилие и радость».
Глава II посвящена кухне и содержит ценные практические советы, учит экономии: «Хлеб, сделанный из ржаной муки, смешанной с некоторой частью пшеничной, есть весьма сытен, здоров и не так скоро черствеет. Благоразумная хозяйка должна всегда иметь более муки в запасе, нежели сколько требует действительная нужда».
В главе III перечисляются обязанности хозяйки по ведению скотного двора, даются ценные советы о том, как кормить и лечить скотину, как разводить искусственные луга: «Должно иметь скотины столько, сколько позволяет количество паств и корму. Лучше иметь меньшее число хороших отборных коров, нежели большее число худых». Практическая, написанная доступным языком книга, конечно, являлась ценным пособием для молодых хозяек.
Г.Г. Мясоедов. Поздравление молодых в доме помещика. 1861 год
Успехом, вероятно, пользовался «Полный и всеобщий домашний лечебник» английского врача Бухана , изданный в 1790 году. Без сомнения, помещицы, которые в своих усадьбах выполняли роль лекарей (за отсутствием их) для своих детей и прислуги, могли найти там массу простых и полезных советов, к примеру, о том, как лечить чесотку: «Если чесотка свежая, надо лечить следующим образом. Возьми по весу 1 часть соли, 4 части горючей серы, 8 частей свежего свиного сала. Смешай все вместе, чтоб сделалась из того мазь. Взять из нее часть с грецкий орех, вымазать ей часть тела, где чесотка, ждать, пока вся мазь вберется в тело и почти высохнет. Вымыть руку. Если чесотка по всему телу, то надо баниться в нагретой с дубовой корою воде, намазавшись прежде оной мазью».
Практичность и доступность советов делали эти книги своеобразной энциклопедией домашнего хозяйства как в западно-европейских странах, так и в России. Но ведение домашнего хозяйства в России, обусловленное наличием крепостного права, существенно отличалось от западно-европейских традиций. Если там существовал своеобразный рынок рабочей силы, то в России помещики являлись полновластными хозяевами своих крепостных. Само вступление молодой хозяйки в должность помещицы, владелицы крепостных душ, обставлялось торжественно: «Перед обедом, как исстари водилось, перед парадным крыльцом собрались все крестьяне из наших деревень, — вспоминала бабушка писателя Д. Благово Е. П. Янькова, вышедшая замуж в 1793 г. — Тут меня вывел мой муж им показать, и, как они просили, я жаловала их к своей руке; потом всех мужиков угощали пивом, вином, пирогами, а бабам раздавали серьги и перстни и из окна бросали детям пряники и орехи».
Обыкновенно обязанности по ведению хозяйства четко разделялись между мужем и женой: «После нашего брака Николай Григорьевич точно обозначил роли в хозяйстве каждого из нас: я должна была заботиться о детях, заведовать домашним хозяйством, скотным двором, прислугою, а в его распоряжения относительно крепостных и сельского хозяйства я не имела права вмешиваться», — вспоминает Е. Н. Водовозова.
Но бывали случаи (и очень часто), когда хозяйка должна была забрать бразды правления в свои руки. Это случалось тогда, когда умирал муж, и она оставалась полной хозяйкой имения, или же муж отстранялся от управления имением по нежеланию своему или по нездоровью. Барыни-помещицы не уступали мужчинам в ведении усадебного хозяйства, являлись в большинстве случаев такими же знающими и деятельными хозяйками. Образ энергичной и деятельной помещицы Анны Павловны Затрапезной создан в романе Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина». Сын ее, Никанор, так вспоминает вступление матери в роль хозяйки усадьбы: «Матушка во всех отраслях хозяйства ввела меру, вес и счет. Она самолично простаивала целые дни при молотьбе и веянии и заставляла при себе мерить вывеянное зерно и при себе мерою же ссыпать в амбары. Кроме того, завела книгу, в которую записывала приход и расход, и раза два в год проверяла наличность. Она уже не говорила, что у нее сусеки наполнены верхом, а прямо заявляла, что умолот дал столько-то четвертей, из которых по ее соображениям столько-то должно поступить в продажу».
А.Г. Венецианов (1780—1847) Утро помещицы (Помещица, занимающаяся хозяйством) 1823 г.
Иногда же помещицы соперничали с мужчинами не только в умении вести хозяйство. Случалось, женщины даже превосходили мужчин в крутости нрава, самодурстве и жестокости в обращении с крепостными. Такой была знаменитая Салтычиха, которая замучила до смерти 38 крепостных душ, по признанию суда, и более 75 по свидетельству ее крепостных. Но все же господствующим типом среди помещиц были женщины не жестокие, но твердого нрава, энергичные, деятельные и в меру строгие по отношению к своим крепостным. Такой гуманной и хорошей хозяйкой была, по воспоминаниям Е. Н. Водовозовой, ее мать, урожденная Гонецкая Александра Степановна. По жалобам крепостных на жестокость управляющего имением ее брата она вынуждена была обследовать условия жизни крестьян. Увиденное ужаснуло ее, и она пишет брату: «Не из бабьего любопытства... решилась я ехать в принадлежащее вам поместье. К сему неприятному действию понудили меня долг совести, обязанности христианки и желание моего покойного мужа, вашего друга, сколь возможно блюсти интересы крепостных, дабы они не имели права жаловаться на несправедливость помещиков». Получив от брата доверенность на управление поместьем, она объявила окончательно обнищавшим крестьянам, что в продолжение трех лет назначает им отбывать барщину лишь два дня в неделю. Зерновой хлеб в амбарах поровну разделила между всеми крестьянскими семьями, которые в это время голодали. Наиболее нуждающимся дала по корове с барского двора, а тем, у кого избы пришли в полный упадок, приказала отпустить лесу. «Когда мы садились в лодку, чтобы ехать домой, крестьяне собрались у берега, бросились перед матушкой на колени, целовали ее руки, и, отплывая, мы еще долго видели, как они стояли на коленях без шапок», — вспоминает Е. Н. Водовозова.
Патриархальные отношения с «добрыми господами» сохранялись долго и после реформы 1861 года, отменившей крепостное право. В Дневнике, который вел в 1874 году бывший крепостной Матвей (Фамилия неизвестна — Т. П.), слуга действительного статского советника В. П. Голубцова, владельца с. Александровка Красноуфимского уезда Пермской губернии, он описывает старинный обычай, когда наутро после свадьбы молодые приходили к барам «на поклон с подарками»: «Я доложил о свадьбе. Барин мне приказали принести, чего они принесли (подарки). Я принес полотенцо, платок и два десятка яиц. Барин все это приказали оставить и мне два рубля дали и приказали передать и сказать, что барин только что проснулся и пролежит долго, дожидаться не велел».
Собственно же «женское управление» в зажиточном помещичьем доме заключало в себе все, что относится к продовольствию, кухне, домоустройству, гардеробу и прочее. Хозяйке была подчинена вся женская половина многочисленной в те времена дворни. Хозяйство тогда было очень сложное, потому что помещики заводили у себя при посредстве своих холопов всевозможные «мастерства» и «художества». Таким образом, женская прислуга состояла из целой толпы портних, белошвеек, кружевниц, прядильниц, ткачих, парикмахеров и проч. Вся женская прислуга находилась под непосредственным наблюдением и управлением хозяйки-помещицы. Работы проводились по раз заведенной системе, и каждая мастерица обязана была ежедневно сделать свой «урок» под страхом наказания. «Уроки» эти бывали иногда обременительными и чрезмерными. Самыми безответными существами женской прислуги были сенные девушки, которых пренебрежительно называли «девками». «В нашем доме их тоже было не меньше тридцати штук. Все они занимались разного рода шитьем и плетеньем, покуда светло, а с наступлением сумерек их загоняли в небольшую девичью, где они пряли при свете сального огарка часов до одиннадцати ночи», — вспоминал М. Е. Салтыков-Щедрин.
Особенная распорядительность требовалась от хорошей хозяйки по части продовольствия, кухни и стола, которые занимали много рук и кормили много ртов. Продовольственные запасы были огромные, так как все было «свое, не купленное»; все продукты, поставляемые в барскую усадьбу, были выращены крепостными крестьянами. Е. Н. Водовозова писала: «Наиболее яркое впечатление оставили дни доставки провизии из деревни. Шумно и торжественно вносили крестьяне кадки, бочки и бочонки с квашеной капустой, с солониной, маслом, творогом, сметаной, с замороженными сливками. Наконец все расставлено на полу во всех комнатах, которые принимают вид беспорядочного базара самой раз нообразной снеди. Затем постепенно начинают все это сортировать. Матушка на несколько дней не имела времени думать о чем бы то ни было, кроме как о приведении в порядок своего деревенского добра». Особенно много хлопот по заготовке впрок провизии было у хозяйки усадьбы в летнее время, и она должна была всюду поспеть, все охватить своим хозяйским глазом, вовремя сделать нужные распоряжения.
В господских поместьях было в обычае разводить огороды, фруктовые сады с оранжереями, теплицами и грунтовыми сараями. Обилие фруктов и в особенности ягод было такое, что с конца июня и до половины августа господский дом превращался в фабрику, в которой с утра до вечера производилась «ягодная эксплуатация»: «Даже в парадных комнатах все столы были нагружены ворохами ягод, вокруг которых сидели группами сенные девушки, чистили, отбирали ягоду по сортам и едва успевали справиться с одной грудой, как на смену ей появлялась другая. В это же время под личным надзором матушки на разложенных в виде четырехугольника кирпичах варилось варенье, для которого выбиралась самая лучшая ягода и самый крупный фрукт. Остальное утилизировалось для наливок, настоек, водиц и прочее» (М. Е. Салтыков-Щедрин. «Пошехонская старина»).
Не меньшее попечение должна была иметь хозяйка и о скотном дворе, так как от разумного распоряжения ее зависели и запасы продовольствия, и доходы от продажи мясных и молочных продуктов. Даже в расположении скотного двора рядом с кухней умная хозяйка видела преимущество: способнее носить к коровам пойло и оттуда приносить молоко. Наиболее ретивые помещицы считали своей обязанностью присутствовать при утренней и вечерней дойке коров, наблюдая за доением и учитывая удой молока. Все это позволяло даже при небольших доходах с поместья иметь обильную и здоровую пищу.
В составлении меню завтраков, обедов и ужинов рачительные хозяйки могли придерживаться рекомендаций из книги «Хозяин и хозяйка»
, выпущенной в 1789 году в московской типографии Новикова: «В поварне дворянской должно держаться так сказать среднего пути, и чтоб не было ни излишества, ни недостатка; почему редкие и дорогие съестные припасы должны быть из оной отрешены; но хотя бы изредка и случилось вменять оные за диковинку, невзирая на то, что у вельмож не считают оных за редкость: дворянину должно держаться обыкновенной пищи, т. е. приготовляемой из домашних припасов».
Молодым хозяйкам рекомендовалось использовать так называемую «столовую систему», т. е. определить, сколько блюд кушанья подавать на стол ежедневно и в праздники, соблюдать постоянное время приема пищи. Обычно прием пищи в деревенской помещичьей усадьбе происходил в определенное время: «День у нас начинался в 7 или в 8 часов (чаепитие), обедали мы в деревне всегда в час пополудни, а ежели званый обед, то в 2 часа; в пять часов пили чай. Ужинали обыкновенно в 9 часов, и к ужину подавали всегда свежее кушанье, а не то, чтобы остатки от обеда стали разогревать, и званые ужины в 10 часов», — вспоминала Е. П. Янькова (Д. Благово. «Рассказы бабушки»).
Обыкновенно барский стол состоял из шести-семи блюд, но в торжественных случаях подавалось на стол до 40 блюд. Каждая помещица сообразно со своими доходами и понятиями об экономии определяла меню сама. В богатых домах перемен блюд бывало очень много: «два горячих — щи да суп или уха, два холодных, четыре соуса, два жарких, два пирожных...» А на званом обеде к столу подавалось всегда несколько пирожных, десерт, конфеты приготовлялись каждый день свежие, потому что в редком помещичьем доме не было своего кондитера.
Хорошие хозяйки и в приготовлении пищи старались соблюдать экономию, но у скупых помещиц экономия иногда выходила за пределы разумного. Имея в своем распоряжении большое количество дешевых свежих продуктов, они умудрялись использовать вчерашние остатки от обеда, следуя русской пословице: «От доброго обеда и к ужину останется». Салтыков-Щедрин вспоминал, что совсем свежий обед готовился лишь по большим праздникам да в те дни, когда наезжали гости. Но при всем том хозяйка должна была «соблюдать приличие» соответственно своему положению: «На случай нечаянных приездов несколько кушаний получше изготовлялось особо и хранилось на погребе. Приедет нечаянный гость — бегут на погреб и несут оттуда какое-нибудь заливное или легко разогреваемое: вот, дескать, мы каждый день так едим». Не скупость, но именно экономное ведение дома, умение устроить хозяйство так, чтобы получать от него прибыль, считалось одной из основных черт хорошей хозяйки. Поэтому хорошая хозяйка была основной распорядительницей в доме, духовным центром его. Она должна была являться образцом поведения и прилежания для других, подавая им пример своим трудолюбием.
Одной из г лавных обязанностей хозяйки в содержании дома была забота о столовом белье и гардеробе домашних: «... Зная свое состояние, сообразно оному должна содержать себя и свою фамилию. Должна носить не очень богатые, но приличные и опрятные одежды. Наружная опрятность есть знак чистоты душевной» («Добрая помещица...»). Всему добру, находящемуся в доме, должен быть составлен хозяйкой реестр, согласно которому она должна выдавать для хозяйства и принимать обратно по счету нужные вещи. Но все эти обязанности по ведению хозяйства не могли заслонить основную обязанность женщины-матери — заботу о воспитании детей. Хотя с самого момента рождения дворянского ребенка окружали крепостные мамушки и нянюшки, основные обязанности должны были лежать на матери. Прежде всего особое внимание уделялось религиозному воспитанию, и родители должны были подавать в этом пример: «Ходили к обедне аккуратно каждое воскресенье, а накануне больших праздников служили в доме всенощные и молебны с водосвятием, причем строго следили, чтобы дети усердно молились и клали земные поклоны» (М. Е. Салтыков-Щедрин. «Пошехонская старина»).
По достижении семилетнего возраста приходилось думать об обучении детей. Обычно к ним приглашали домашних учителей, гувернеров, которые готовили дворянских детей для поступления в учебные заведения. Но матери считали своей непременной обязанностью тщательно следить за учебой детей. Они сами подбирали для обучения детей гувернанток и учителей, нередко сами присутствовали на уроках и проверяли знания, а иногда и сами брались за обучение детей, заменяя учителя. «Матушка... написала священнику и просила его приезжать для занятий с ее сыном. Условия были таковы: священник должен был являться три раза в неделю учить закону божьему, русскому языку и арифметике... Кроме священника, с братом ежеднев но должна была заниматься Нюта (Сест- ра — Т. П.); сама же матушка взялась за обучение его французскому языку по вечерам, так как другого времени у нее не было», — вспоминает Е. Н. Водовозова.
Что касается сыновей, то мать должна была тщательно следить за их учебой, стараться определить их склонность к тому или иному роду занятий и по мере возможности помогать ему выбрать себе занятие по душе. Непременной обязанностью сельской помещицы было и знакомство сыновей с ведением помещичьего хозяйства, земледелием. «Один хороший земледелец для государства полезнее десятерых адвокатов, и одна добрая хозяйка лучше двадцати торговок», — дает наставление автор книги «Добрая помещица...»
.
Но если при воспитании сыновей хозяйка могла положиться на их отца, то воспитание дочери целиком принадлежало ей. «Яблочко от яблони недалеко падает», — говорили при выборе невесты родители жениха, разумея при этом нрав и умение матери невесты вести хозяйство. Правда, матери основной своей задачей считали такое воспитание и образование дочерей, которое помогло бы им «сделать блестящую партию», т. е. как можно выгоднее выйти замуж. Это был единственный идеал будущего для девушки, и для его достижения ей давалось «превосходное воспитание», рассчитанное на успех в свете: «Мы... получили превосходное образование: мы говорили на четырех языках, и в особенности владели отлично французским; хорошо танцевали, умели рисовать; некий статский советник преподавал нам итальянский язык, а когда мы изъявили желание брать уроки русского языка, с нами занимался Бехтеев; у нас были изысканные и любезные манеры, и потому немудрено было, что мы слыли за отлично воспитанных девиц», — указывает в своих записках Екатерина Дашкова. К перечню изучаемых предметов можно добавить занятия музыкой, уроки верховой езды и т. д. Все это готовило дочерей из богатых дворянских семей к светской жизни, а на умение вести хозяйство обращалось гораздо меньшее внимание, это считалось обязанностью экономки.
Из сельских поместий средней руки девочек отправляли в пансионы, институты благородных девиц, для получения образования после окончания которых они возвращались домой, где и проводили время, приучаясь к хозяйству и готовясь к самому значительному событию своей жизни — предстоящему замужеству. Для достижения этой цели нередко семейство на зиму переезжало в Москву. Москва всегда была центром, к которому тяготело поместное дворянство. Балы в Дворянском собрании служили одновременно и ярмаркой невест. «Сестру одевали как куколку и приготовляли богатое приданое. Старались делать последнее так, чтоб все знали, что в таком-то доме есть богатая невеста», — пишет М. Е. Салтыков-Щедрин.
Редко кто из дворянских девиц выходил замуж «по склонности сердечной», невзирая на общественное положение будущего мужа и его состояние, иногда поступая так против воли своих родителей. К таким девушкам относилась М. М. Лермонтова, будущая мать великого поэта М. Ю. Лермонтова. Ее мать, бабушка поэта, Елизавета Алексеевна Арсеньева (урожденная Столыпина) управляла своим вотчинным хозяйством с большим искусством. Купив в 1794 году у Нарышкиных имение, не приносящее дохода, она сумела создать такую систему ведения хозяйства, при которой могла получить весьма солидный доход. Переведя крестьян с оброка на барщину, она упрочила стабильность своих доходов, не забывая и о других источниках получения прибыли. Хотя основные доходы получались от земледелия, животноводства, энергичная помещица всячески поощряла развитие торговли у своих крепостных крестьян, не забывая при этом получать с них денежный оброк; поставляла своих крепостных для работы на винокуренный завод брата ее, А. А. Столыпина, а впоследствии завела и у себя винокурню. Все дела по управлению хозяйством она старалась решать сама: «Степан (Управляющий имением — Т. П.) очень прилежно смотрит, но все, как я прикажу, то лучше», — пишет она в письме М. Ю. Лермонтову. Постепенно доходы стали значительно превышать расходы, при том, что экономия в ведении хозяйства составляла главную черту Арсеньевой как хозяйки имения. Таким образом, после смерти Е. А. Арсеньевой в 1845 году наследники, кроме отлично устроенного и доходного поместья, получили и 300 тысяч рублей ассигнациями, как указывает известный лермонтовед П. А. Фролов.
Такой тип энергичной и смелой женщины, независимой и самостоятельной, был создан самой жизнью, всем укладом ведения хозяйства в России. Не имея возможности применить свои способности в других сферах жизни, женщина могла полностью реализовать себя только как мать и хозяйка. Узость рамок женской деятельности не мешает достойно оценить ее значение в развитии русского общества XVIII — XIX вв., и современники справедливо полагали, что поприще женщины-матери, хозяйки и помещицы-домоправительницы заслуживает глубокого уважения. Как писал П. А. Вяземский, «... когда найдется женщина, которая не только мать многочисленного семейства, но и нравственная связь и нравственная сила его; но когда эта мать, подобно крепкой и доблестной жене Священного Писания, наблюдает в доме своем и «не ест хлеба праздности», то, без сомнения, общее и глубокое уважение ей особенно и преимущественно подобает».
"Тарханский вестник" №17
, л. 177-189
— младший научный сотрудник архива
Государственного Лермонтовского музея-заповедника « Тарханы»
Литература:
1. Даль В. Пословицы и поговорки русского народа.М., 2000.
2. Пушкин А. С. Евгений Онегин // Соч.: В 10 т. Т. I. М., 1964.
3. Добрая помещица или подробное описание того, как сия сельская хозяйка должна смотреть за своим домом и завсем к нему принадлежащим. Пер. с фр. М., 1789.
4. Пекен Христиан. Домашний лечебник или простой способ лечения. Пер. с нем. А. Протасова. СПб., 1766.
5. Благово Д. Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, написанные и собранные ее внуком Д. Благово. Л., 1889.
6. Водовозова Е. Н. На заре жизни. Воспоминания: В 2 т. Т. I. М., 1987.
7. Салтыков-Щедрин М. Е. Пошехонская старина. М., 1954. С. 97.
8. Плещеева Г. Из дневника слуги // Родина, 1997. N 5. С. 63.
9. Хозяин и хозяйка или должности господина и госпожи. Часть II, отд. I. М., 1789.
10. Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 2001.
11. Фролов П. А. К вопросу об источниках доходов Е. А. Арсеньевой // Тарханский вестник. N 15. Пенза, 2002.
12. Вяземский П. А. Записные книжки. Московское семейство старого быта // Русские мемуары. 1800 — 1825 гг. М., 1989.